Андреас Вильгельм - Проект Вавилон

— Вы хотите сказать, что судьбами народов Европы руководят отнюдь не политики, а «Приорат»?

Плантард покачал головой:

— Не поймите меня неправильно. Конечно, судьбы народов решают политики. Политики, как вы, месье Мишо. Вы руководствуетесь своими целями. Но вы когда-нибудь задавали себе вопрос: а как вы пришли к своим убеждениям? Какие мысли других людей повлияли на вас до этого? У кого до вас были точно такие же цели? Чью умственную работу вы продолжаете сейчас? Чьи книги вы читаете, чьи комментарии поражают вас? В конце концов, к чьим советам вы прислушиваетесь? Мы все, месье Мишо, вы и я — лишь в малой степени индивидуальности, потому что большую часть наших мыслей уже кто-то когда-то придумал, высказал и записал. Наши идеи, взгляды и убеждения черпаются из богатого источника мировой тысячелетней истории, умственной деятельности миллиардов людей, живших до нас, — таких же умных, а в сумме своей в сотни раз умнее, чем мы. По-настоящему новые идеи в наше время очень редки. Мы отличаемся друг от друга лишь тем, какие из этих идей мы воспринимаем, чьи убеждения принимаем и какими талантами обладаем. Чтобы использовать последние для претворения в жизнь первых.

Мишо молчал. Старик затронул очень больной вопрос. Цели. Успех. Самоопределение. Созидание. Распределение приоритетов. Бессмертие. Релевантность. Его голова была абсолютно пуста.

— А вы спрашиваете меня, кто творит судьбы. Конечно же, вы, месье Мишо. Правда, в более высоком смысле. Наши с вами жизни — лишь маленький миг в истории человечества. Так же мал и тот отрезок времени, который мы наблюдаем и на который можем повлиять в действительности. И лишь тот, кто живет на Земле сотни или тысячи лет, на самом деле может развивать течения, влиять на судьбы некоторых людей, сеять идеи и заботиться о том, чтобы они попали на благодатную почву и смогли прорасти. На это есть силы у тайных обществ, поскольку они в состоянии твердо придерживаться своих целей, потому что существуют уже не один десяток лет. Мы же с вами не замечаем их влияния, равно как и не видим связи с личными целями. Но все дело только в нашей точке отсчета. Это как с Землей: мы же не замечаем, что она движется. Некоторые вещи слишком велики, чтобы мы могли увидеть их. На фоне истории мы движемся очень быстро, и кое-что, особенно медленное, ускользает от нашего восприятия. «Приорат Сиона» является именно такой медленной, но мошной силой.

Мишо начал массировать виски. Его существо противилось высказываниям старика. Картинка получалась выходящей далеко за рамки знакомой ему реальности. С другой же стороны, это было захватывающим. Все, что рассказал Плантард, можно было сравнить с художественным полотном немыслимых размеров, на котором деятельность отдельного человека или политика могла бы быть представлена лишь в виде мазка тонкой кисти. И все складывалось в единую высшую концепцию. Это было возвышенно и угнетающе одновременно. Президента охватило волнение, похожее на религиозное. И это очень насторожило его. Может быть, старик таким образом хочет как-то повлиять на него? Многое из того, что он только что сказал, было чистым бредом. Подумаешь, всего лишь фантазии безумного старца, который только благодаря своему преклонному возрасту внушает уважение, а своими речами хочет лишь одного — добиться почтения! С другой стороны, граф хорошо его знает и именно он организовал эту встречу. Граф! Как же мог он, Мишо, так сильно доверять этому человеку и позволить манипулировать собой? Может, это именно граф затеял с ним игру? Мишо взял бутылку и налил себе стакан воды.

— Вы, кажется, не верите, — спросил старик, но скорее это было утверждением. — Хорошо, рассмотрим следующий пример: в конце пятидесятых годов во Франции был тяжелый кризис. Время без стабильного правительства, партии становятся врагами, колонии в Индокитае перестают принадлежать Франции. Вслед за этим — возмущения алжирских националистов, требующих независимости, как следствие — война в Алжире. Как вы знаете, в это время организовывается большое количество Комитетов Общественной Безопасности. Они работали в подполье, точно так же, как во времена французской революции. Они хотели иметь сильную и большую страну, и поэтому колониальный статус Алжира должен был быть сохранен. Тогда всем в голову пришел лишь один человек, который до этого уже был временно главой государства, — Шарль де Голль. И в 1958 году ему помогли прийти к власти. А ведущую роль во всех этих Комитетах играл не кто иной, как орден «Приорат Сиона». Потому что большая и сильная страна была в их интересах. Де Голль пришел к власти, однако, вопреки всем ожиданиям, решил дать Алжиру независимость. Если бы тогда из-за такого предательства Комитеты объединились… Они могли бы реально угрожать власти… Но де Голль был выдающимся, смотрящим далеко вперед политиком, таким, какого во главе нашей страны не было уже давно. Именно поэтому «Приорат» решил поддерживать его и дальше. Итак, Великий магистр ордена, он же председатель Комитета, решил все-таки откликнуться на просьбу де Голля и подписать двусторонний договор. — Плантард закурил новую сигару. — Месье, это очень просто проверить. Вы увидите, что я говорю правду.

— Думаю… — Мишо замешкался. — Все это возможно, но…

— Должен извиниться перед вами, месье, — вставил Плантард, — конечно, вы не обязаны с ходу верить.

Старик засунул руку во внутренний карман пальто и выудил оттуда какой-то конверт.

— Я захватил для вас кое-какие бумаги, в которых документально подтверждается то, о чем я только что вам рассказал. Разумеется, вы сможете прочитать их.

— Я до сих пор не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет Жан — Батист Ларош. Он что, член «Приората Сиона»?

— Ах, да. Это же и был изначальный вопрос, не так ли? Какое отношение ко всему этому имеет месье Ларош? Своими рассуждениями о Меровингах я ни в коем случае не хотел ни привлекать к себе особого внимания, ни тем более утомлять вас. Резюмируя все вышесказанное, я хочу подчеркнуть, что династия Меровингов не исчезла с лица Земли и что в их жилах действительно течет кровь Иисуса Христа. Но я совсем не намеревался лишить вас спокойствия. Думаю, что вторая часть моей тирады вас даже взбодрит, поскольку «Приорат Сиона» охраняет не только священную кровь, но и Францию, всю Европу и защищает свои идеалы. И подходящее время еще не настало. А вопрос о том, является ли Жан-Батист Ларош наследником династии Дагоберта, — крайне несерьезный. Я могу заверить вас в том, что наш орден не поддерживает его. И любые его далеко идущие планы вряд ли будут успешными.

— Надеюсь, вы поймете меня, если я скажу, что ваши заверения не успокоили меня. И я не могу разделить вашего спокойствия по поводу его планов на отдаленное будущее, поскольку в большей степени меня интересуют его планы на ближайшее будущее.