Уве Шомбург - Код Вавилона

— Если остальные таблички сдержат то, что обещали предыдущие, тогда оговоренная цена остается в силе. Брандау ждет моего звонка, тогда и будут деньги.

— Сегодня же вечером, — настаивал Крис.

— Как договорились — сегодня же вечером.

— Что это вы вдруг заторопились?

Рамона Зельнер нервно взмахнула рукой:

— Да эти древности надо как можно скорее обезопасить от таких сумасшедших, как вы или те, что напали на нас. Только это и удерживает меня здесь.

Крис покачал головой.

— Вы изолгались, — со злостью сказал он. — Вас послушать, так кругом сплошные самаритяне. Уж признайтесь, что вам не терпится завладеть этими табличками! Случай — уникальный, большинство ученых всю свою жизнь мечтает о таком шансе.

Установилась ледяная тишина, потом она откашлялась:

— Ну хорошо: я хочу их изучать, я хочу о них писать. Да, черт возьми, все верно! Это уникальная возможность, которая, судя по всему, уже больше никогда не повторится. Вы довольны?

— Еще бы, — Крис издал смешок. — Вот теперь я вам их покажу. — И он завел мотор.

— Но у меня есть еще один вопрос: можете ли вы распоряжаться этими ценностями на законных основаниях?

— Я заключил договор купли-продажи. — Крису было ясно, к чему она клонит. Если что не так, она уйдет в сторону и будет разыгрывать невинного ягненка.

— И на ваших руках нет крови?

Крис звучно расхохотался:

— Да вы только что присутствовали при этом… Вы что, уже забыли? А я всего лишь защищался. Но раз уж речь зашла об этом — то как насчет вас?

— Да вы с ума сошли?

— Как насчет вашего жеста доброй воли? — спросил он.

Она немного поколебалась.

— Наше Общество не так богато, как нам хотелось бы. Поэтому Брандау — после того как Форстер сделал свое предложение — разыскал одного мецената, и тот дает деньги. Древности станут его собственностью, но в виде долгосрочной аренды отойдут музею.

— Хорошо, что у вас снова есть меценат. Второй Саймон?

— Вы не представляете, как это делается в наше время. Нас поддерживают частные лица и предприятия, но этого никогда не бывает достаточно. Вы хоть знаете, во что обходится культура?

— Теперь я понимаю, откуда у вас так быстро нашлись наличные. А то меня мучили подозрения. И кто же он?

— Один издатель. Человек, приближенный к церкви.

— А, тогда Брандау — его шпион. Теперь я понимаю, — Крис довольно ухмыльнулся.

— У этого человека особый интерес к находкам в Передней Азии. Он поддерживает нас, Лувр и Британский музей. Он как безумный гоняется за всеми новыми археологическими находками и за результатами исследований.

— А там все еще копают?

— Еще как. Сейчас это очень опасно, но по нашему заданию копали целые десятилетия — с перерывами.

— А почему этот человек так гоняется за находками?

— Он очень верующий. Издает церковную литературу и является, насколько мне известно, членом одного церковного ордена.

— Может, он и стоял за нападением?

— Ну и мысли у вас. — Рамона Зельнер покачала головой: — Как может человек давать деньги и тут же нападать на нас?

Крис выехал с парковки. Они пережидали здесь больше часа.

— Сейчас я покажу вам все таблички. Едем в Вильмерсдорф.

Улица неожиданно оказалась очень оживленной, люди наслаждались теплым вечером и заполнили пивные и кафе.

— О, какая тут бурная жизнь.

— Ораниенбургская улица. Впереди на перекрестке поезжайте сначала направо, потом опять налево.

— И куда мы приедем?

— К новому Вавилону этого города.

Он следовал ее маршрутным указаниям.

— А вы точно изучили фрагменты текста?

— Разумеется, — Рамона Зельнер с недоумением уставилась на Криса.

— Тогда расскажите мне что-нибудь и про кости. Что говорил про них Форстер? Что о них сказано в текстах?

Профессорша весело рассмеялась:

— Кости? Про кости я не знаю ничего. Впервые о них слышу.

— Может, в переводе что-нибудь написано про кости?

Она долго размышляла.

— Верно… Навуходоносор упоминает на своих табличках — если содержание копии верно, — что он завоевал Киш и перевез в Вавилон святыни из большого храма Нинурты в Кише. Якобы он снова объединил государство и взял с собой кости пастуха из храма Нинурты.

— Кто такой Нинурта?

Крис вздрогнул и дико засигналил, когда на узком — из-за ремонта — участке Шоссештрассе его стремительно обогнала машина. Рамона Зельнер подождала с ответом, пока он не перестал ругаться.

— Нинурта был городским богом в Кише, так же, как Мардук был городским богом в Вавилоне. Тогдашний мир богов был многообразен и велик. На все был свой отдельный бог. С другой стороны, один бог объединял в себе многое. Нинурта в пантеоне шумерской истории — бог города, бог войны, бог плодородия, бог растительности, сын бога ветра, сын Энлиля, советник богов. Другие источники свидетельствуют, что в нем растворился Забаба, городской бог Киша. Нинурта после Потопа привел царство в Киш. Так написано на одной из табличек.

— А кто был пастух, о котором говорит Навуходоносор?

— Может, царь. Был один с таким прозвищем, он якобы впервые объединил шумерское царство. Но, может быть, имеется в виду жрец. Ведь это слово и сегодня является синонимом личности, которая в переносном смысле пасет, оберегает паству. В ранние времена должность пастуха была почетной и важной. В преданиях с этим понятием связана целая галерея поэтических образов. Пастухи вели кочевую жизнь; они сопровождали стада, зачастую очень далеко от населенных мест, по скудным полям, и отвечали за поголовье стада. — Она смолкла.

— Рассказывайте дальше. Я слушаю.

— Именно по этим причинам таблички и представляют такой интерес. До сих пор еще не было текстов, которые происходили бы из времен непосредственно после Потопа. Известные до сих пор записи датируются намного более поздним временем — периодом Урука.

— А что, такие кости могли бы представлять собой ценность? Кости царя или этого бога… как его, Нинурты?

Рамона Зельнер громко рассмеялась:

— Ценность? Смотря для кого. Как вы думаете, сколько костей было извлечено на свет божий при раскопках в Хорсабаде, Сузах, Вавилоне или Уруке? Да каждая могила, которую вскрывали, была полна костей. И каждая из найденных костей ценна — особенно когда ты коллекционер реликвий. Есть люди, которые приписывают костям магическую силу. Но в это уж надо действительно верить, — она снова рассмеялась. — Но вот кости бога были бы действительно интересны. Поскольку таковые пока что вряд ли есть.

— Католическая церковь — вот лучший пример…

— Ага. — Она насмешливо взглянула на Криса: — Католическая церковь кишмя кишит реликвиями, там поклоняются ногтям с ног святых, гвоздям распятия, клочкам шерсти с монашеских ряс, щепкам якобы с креста Господня. На мой взгляд, это особая форма фетишизма.