Алексей Евдокимов - ТИК

— …Кстати, Крейвен и сам патриарх хоррора, что называется, старой формации, автор первого «Кошмара на улице Вязов». — Он явно вошел во вкус. По-моему, тоже поддат. — Ну, про Федю Крюгера с о-от такими когтями, ты в курсе… А также характерной фразы: «Люди — это всего лишь пакетики, наполненные кровью и потрохами». А в «Крике» — вполне умном и ядовитом — он здорово пристебнулся над собой и коллегами. У него там парочка тинов, насмотревшись ужасников, начинает мочить одноклассников — причем строго по всем жанровым канонам…

Во, думаю, — то что надо:

— Кино как э-э… аккумулятор и провокатор насилия… — Я стараюсь ему соответствовать. — Да?

— Вроде того. На эту тему, знаешь, моралисты из числа сторонников цензуры всегда любили распинаться. А также, кстати, сами киношники… Даже понятно, почему больше всего тут грешат именно на важнейшее из искусств. Кино — оно, понимаешь, показало насилие визуально и как процесс. Оно разыграло насилие. Сымитировало. Воспроизвело. Соответственно, велик соблазн представить грань, отделяющую насилие экранное от насилия реального, легко переходимой. Оттого так популярны околокиношные легенды вроде истории Мэнсона и Шэрон Тейт…

— Ну, а ты сам что об этом думаешь?

Он хмыкает:

— Я думаю, если человек органически предрасположен кого-нибудь кромсануть — то он это и без всякого кино сделает. А если с башней у тебя порядок — то и десять Крюгеров тебе ее никогда не сдвинут… Просто киношники сами падки на разнообразные мрачные мифы — так что и собственно кино естественным образом ими обросло…

Нет. Этот ответ нам не подходит.

На самом деле все, конечно, не так просто.

— Парень… ну, скажем, мужик моего примерно возраста. Да! — Он ткнул в Виталя пальцем. — Конкретно моего поколения — ты в курсе, я же вырос на всем этом… Ты думаешь, откуда я такой киноман взялся? — подмигнул. — Это у меня точно поколенческое. В моем же детстве видеомагнитофон — это была главная, самая модная и престижная техническая новинка. Те крутые, у кого он имелся, звали к себе знакомых пацанов — отмечая избранность, причастность к кругу приближенных… выпендривались, сам понимаешь… И вот мы собирались человек по пять-восемь и смотрели западное чудо: боевик! Ты что, культурный шок в чистом виде… — Он помотал головой, словно сам себе не веря. — Фильмы с Брюсом! С Чаком Норрисом! Бондиана! «Звездные войны»! «Коммандо»! Как мы потом в классе, во дворе содержание пересказывали тем, кто не причастился, — как нам в рот заглядывали! И как мы от себя досочиняли!..

— Так это тогда в тебе сценарист проснулся? — хмыкнул Виталь.

— Не иначе… Не, ну ты уже не поймешь, — он махнул рукой не то сожалеюще, не то пренебрежительно, — ты моложе, ты тех времен не застал. Этот непуганый совок… Мы, для которых откровением были «Пираты XX века»! Все тогда — какой это год был, господи? — абсолютно помешались… Экшн! Небывалое дело! Ты вообще смотрел это счастье? Можешь себе представить, на каком мы пайке сидели?.. Ну вот прикинь: и на нас, таких отмороженно-девственных, вдруг начинает валиться весь Голливуд, от золотого фонда до последней трэшухи, плюс европейское кино, плюс Гонконг… — Он опрокинул остатки грапповки. — Я знаю, что́ на самом деле уничтожило советский строй. Холодная война, экономика — все это полное фуфло! Совдепию уничтожило изобретение видеомагнитофона. Никакие не диссиденты, а видеопираты. Социализм держался, пока кино было доступно через прокат, который можно контролировать: появились видеокассеты — и все накрылось. Когда советский человек смог посмотреть «Яростный кулак» (именно так это переводили, я помню!) и «Эммануэль»… по-моему, именно «Эммануэль» мы все смотрели… тогда он и понял наконец, что его жизнь — это не жизнь…

Виталь, ухмыляясь, расплескал по новой.

— …Так вот, мое поколение, те, кто родился в первой половине семидесятых, — оно ведь на этом выросло. Видеосалоны!.. Ты хоть помнишь, что такое видеосалоны?! У нас же как раз период становления личности пришелся на эпоху видеосалонов! Я в шестом-седьмом классе неделями школу прогуливал — шел в ближайший салон и смотрел там все подряд! Господи, сколько фуфла я тогда пересмотрел!.. Они же, пираты тогдашние, волокли вообще все: категорию «Бэ», «Вэ», «Гэ», последнюю в особенности, разрозненные части телесериалов, гонконгский ширпотреб тоннами, порнуху… В десять тридцать — «супербоевик», в двенадцать тридцать — «суперэротика»…

Они отсалютовали друг другу стопками и хлопнули.

— …Все эти «Шаолинь против ниндзя» — я же год за годом чуть не ежедневно обжирался килограммами такого… — Он выудил двумя пальцами из банки оливку и кинул в рот. — Совершенно невозможно объяснить человеку, который не в теме. Я иностранцу одному пытался рассказать однажды, что это такое было — видеосалон… — выплюнул косточку в кулак. — Бедный иностранец!

— Бедные мы, уж скорее…

— Не, ни фига. Не гони! Это было такое ощущение… — Мечтательно прикусив нижнюю губу и глядя внутрь себя, он снова покачал башкой. — Не в том же дело, какое дерьмо и в каких диких условиях мы смотрели. А в том, что нам открылся лаз в другую вселенную. Это надо чтобы очень повезло родиться в такую эпоху. Ну представь себе поколение, на юность которого пришлось открытие Америки… Это же такая пассионарная волна! Знаешь, какие энтузиасты тогда были, какие конкистадоры? Контрабандисты, подпольные переводчики еще доперестроечных времен… А когда прорвало, когда как раз это до нас дошло — в Союз же все хлынуло одновременно, валом! От «Гражданина Кейна» до «Трех шведок в Гамбурге»…

— Ну хорош ностальгии предаваться…

— Да, так к чему я… Короче, этот мужик — он как раз на этом всем вырос. Синефилия у него в клетках. Он не профессионал — не критик, не киновед, не режиссер — просто фанат. Но фанат абсолютно упертый. И вот когда? — пару буквально лет назад, когда еще пиратские новинки шли в основном на кассетах, — ему попадает в руки обложка. Ты помнишь: в прокате тебе дают вэхаэску с экранной «тряпкой», сунутую в обложку какой-то легальной, давно списанной байды. Неважно, что он берет на этот раз, — он бросает случайный взгляд на обложку. Потрепанная, надорванная, из-под чего-то наверняка двадцать раз утилизированного. Он цепляется взглядом… Он присматривается… Он внимательно читает все, что на ней написано… И у него полностью сносит башню! Перед ним некий фильм, про который он никогда не слышал. Одновременно — судя по аннотации — триллер, мелодрама, с элементами комедии, что-то совершенно синтетическое… но это неважно. Главное, кто там в главных ролях.

— Ну?