Алексей Евдокимов - Ноль-Ноль

Он сунул журнал на место и поволок тележку к кассе.

Нынешний Масов визит в Москву большого шума не наделал, судя по реакции тех его здешних приятелей, кого Антон обзвонил в первую очередь. Нет, кто-то что-то слышал (смутно), кто-то переадресовывал к очередным знакомым (наводка не подтверждалась), но достоверной информации надыбать все не удавалось. Наконец Антону порекомендовали наведаться на намечающийся на днях неформальный театральный сабантуйчик — обмывку годовщины (первой или второй) какой-то молодежной студии. Ваня там якобы обещал непременно присутствовать.

Мероприятие и впрямь оказалось куда как неформальным. В полуподвале на Пятницкой, обширном, но престранно разгороженном, толклось под сотню, а то и больше человек, среди которых попадались изредка и знакомые. В самом большом и людном помещении дым стоял коромыслом, гремела набившая, несмотря на приторность, оскомину Goodnight Moon из второго «Килл-Билла», какие-то девки извивались, кажется, порываясь раздеться. Не найдя взглядом Маса, Антон поспешил оттуда ретироваться. В сопредельной комнате (гримерной? хранилище реквизита?) он раскурил косяк с печальным, почти не говорящим по-русски вьетнамцем, отказался от остатков виски «Скоттиш лидер» и некоторое время, покачиваясь на медленном марихуанном батуте, внимал ностальгическим излияниям пьяной фотографини. Девица, некогда работавшая в славной своими социальными репортами ежедневке, а ныне снимающая рублевские интерьеры для журнала Dolce Vita, вспоминала доцифровую фотожурналистику, алкогольный быт редакционных фотолабораторий и водку из сорокаграммовых пластмассовых коробочек для пленки.

В какой-то момент он обернулся, не сообразив, на что среагировал — на знакомый голос или на фамилию «Масарин». В дверях стоял Никеша в расстегнутой куртке, тщетно расспрашивая присутствующих. Пару секунд спустя они встретились с Антоном взглядами. «Оба-на! Ну надо же…»

— Ивара ищешь? — ухмыльнулся Антон, увлекая очкастого в коридор.

— Не видел его?

Рядом с Рузовым топтался (тоже в верхней одежде) неизвестный Антону тип с довольно угрюмым выражением на довольно добродушном лице.

— Марат, — представил Никеша.

Пожимая руку, Антон попытался понять, что ему говорит это имя, — но лишь чуть погодя до него дошло, что перед ним тот самый «ясновидящий», с которым очкастый познакомился в Израиле. Ну надо же… Антон искоса еще раз оглядел шизоида, но никаких внешних признаков шизы не обнаружил.

— Я слышал, вроде Мас сюда собирался… — очкастый вертел по сторонам головой.

Где-то рядом яростно, с выражением декламировали: «…Сталин! Вы слышите: Сталин! Он царь Византии, он бог на земле! Он бил и ковал, и вознес наше знамя! И пали жиды…»

— Не будет Маса, пацаны, — заверил Антон.

— Ты уверен?.. — Никеша хмурился озабоченно.

— Пойдемте, что ли, отсюда, — предложил Антон. — Посидим где-нибудь, где поспокойней…

Он не без труда выкопал свой бушлат из-под рыхлых одежных напластований на кожаном диванчике, первым взбежал по лестнице, совладал с заедающей дверью и вынырнул в глубокую вечернюю синеву, полную оранжевого электричества, матово отсвечивающего на снегу.

Было не очень холодно, но сыровато, промозгло. Вырулив из двора на Пятницкую против посольства какого-то экзотического, судя по флагу, государства (оказавшегося при приближении Танзанией), они втроем двинулись налево, в сторону метро «Новокузнецкая». Пробки уже почти рассосались. Машины шли с приглушенным влажным шипением, их нечищеные крыши мутно светлели, искря под фонарями.

— There’s a nail in the door and there’s glass on the lawn, — тянулось за Антоном намертво прилипшее. — Tacks on the floor and the TV is on. And always sleep with my guns when you’re gone…

— Где упадем? — Никеша косился на вывески кабаков, многие из которых, работавшие до одиннадцати, успели закрыться.

— Ну вон «Бульбу» вижу, — кивнул прямо по курсу Антон. — Хохлы, по-моему, кругосветные…

— Чем поят? — поинтересовался Марат.

— Хреновухой эксклюзивной, — сказал Антон.

Впрочем, когда они зашли, уселись и дождались ряженую дивчину, он попросил себе только морсу.

— Трезвый образ жизни? — удивился Никеша.

Антон пожал плечами. Рузов скептически валял туда-сюда забранные в пластик страницы толстенного меню. Со своими очочками, бледным сосредоточенным лицом и высокими взлизинами над ним Никеша выглядел расчленителем-интеллектуалом из дурацкого триллера. Он и на самом деле был страннейший корень. Про Марата говорить нечего — Антон помнил его исповедь в Никешином телефонном пересказе… А ведь я в этой компании самый нормальный, весело подумал он. Знаете, пацаны, в чем ваша проблема? Вы слишком серьезно относитесь к себе самим…

Он шаркнул спичкой, затянулся с тихим треском. Никеша задержался на его сигарете взглядом: видимо, в последний раз, когда они виделись, Антон не курил.

— Ко мне один чудила приходил, — задумчиво сказал очкастый, — в Питере еще. Типа из частного детективного агентства. Каринки покойной знакомый…

Антон вспомнил, что называл Артему Никешины имя-фамилию, и сообразил, что к очкастому сыщик отправился после посиделок с ним.

— Так я с ним разговаривал, — сказал он. — Как его — Артем, да? Тоже Маса ищет. На хрена Мас еще и ему, я, правда, не очень понял…

— Он ищет того, кто дал Каринке номер Ивара.

— Ей кто-то дал номер Ивара? — Антон включил дурачка, невзначай посматривая на Марата. Но тот сидел с неопределенным выражением лица, спокойно переводя взгляд с Антона на Никешу, с того — на отчаливающую официантку.

— Как раз перед тем, как она стала странно себя вести, — очкастый бережно разлил из графинчика по стопарям Марату и себе. — Ну ты сам рассказывал… Она ему трижды, оказывается, тогда звонила.

— Так что, этот Артем считает…

— …Что кто-то специально ее на Маса навел. Прислал из Интернета эсэмэску без подписи.

— Зачем?

Никеша повел бровями, чуть ухмыльнулся, как-то болезненно:

— Это ж твоя собственная опять-таки была телега…

Антон нахмурился, вроде непонимающе.

— Что у Маса что-то типа таланта… — Никеша пригубил хреновухи, — провоцировать в других их собственные скрытые таланты…

Антон краем глаза заметил, что Марат внимательно на него смотрит. Он неторопливо сбил пепел:

— То есть кто-то провоцировал в ней скрытый талант?.. — переспросил утрированно-рассудительно, наклонив голову. — А это зачем?

— Учитывая, чем все кончилось… — Очкастый изучал свою стопку.

— А-а, так это ее так хитро убили!.. — Антон понимающе закивал. — Ты это серьезно? — Посмотрел на Никешу в упор, выразительно. — А, Артем?..

Все помолчали, обмениваясь внутри треугольника быстрыми взглядами.

— Но с ней же действительно что-то творилось… — сказал наконец Никеша.