Сиссель-Йо Газан - Перо динозавра

— Мы знаем, что вы не имеете никакого отношения к смерти Ларса Хелланда. Я проверил график ваших поездок, в последний раз вы приезжали в Европу в 2004 году, правильно? — Клайв послушно кивнул. — Нынешний ваш приезд связан с орнитологическим симпозиумом в «Белла-центре»? — Клайв снова кивнул. — Вы выступаете с докладом в субботу?

— Да, в субботу вечером.

— Где вы были в июне этого года? — спросил вдруг полицейский.

Клайв задумался. Июнь был до того, как Джек его предал, а Кэй переехала.

— Нигде, — сказал он, подумав. — Вообще нигде.

Июнь был ветреным, ему хотелось только работать, и ничего больше. Кэй сказала, что ему нужен отпуск, и они уехали на дачу, где пробыли целых две недели. Кэй делала салаты, он разводил гриль. У них бывали разные гости, но во всех случаях это были пары, женская половина которых была знакома Кэй, а мужская оказывалась смертельно скучной. У Джека и Молли не было времени заехать. В конце концов он начал наводить порядок в сарае, и Кэй сказала, что это странное времяпрепровождение для отпуска. Тогда Клайв рассердился.

— Мне не нужен отпуск! — кричал он. — Моя работа слишком важна. Вспомни, что случилось в прошлый раз. Стоит закрыть глаза на три секунды, как они тут же найдут пернатого тираннозавра!

И Кэй разрешила Клайву вернуться домой и работать.

— А что вы делали в июле? — продолжал полицейский.

Тут уже он сидел дома в одиночестве и жил на банках, сосисках и рулонах.

— Работал, — сказал он. — Я, например, подготовил доклад, который буду читать в субботу на Двадцать седьмом международном орнитологическом симпозиуме.

Полицейский протянул ему распечатку. Клайв прочел: «For what you have done, you should suffer».

— Это вы написали?

— Нет, конечно, — негодующе ответил Клайв. — Я не угрожаю людям.

Наконец ему разрешили идти.

Вернувшись в гостиницу, Клайв без сил упал на кровать. Ему снились собственные похороны. Кэй выглядела очень несчастной в черной вуали, мальчики угрюмо стояли по обе стороны от нее. Она как раз собиралась броситься к гробу с рыданиями, когда сон вдруг начался с начала. На этот раз в церкви было пусто. Белый одинокий гроб стоял у алтаря, священник поспешно вошел в церковь и сказал много всего о земле. Клайв пробовал крикнуть из гроба священнику, чтобы тот сосредоточился, но его не услышали. Вдруг в глубине церкви открылась дверь, одинокий гость зашел и сел в заднем ряду. Священник попросил его подойти поближе, впереди было много свободных мест.

— У умершего было не так уж много друзей, — прошептал священник. — Даже его жена не смогла прийти. Я очень рад, что вы здесь.

Гость подошел ближе. Клайв вдруг увидел, что это Тюбьерг. Он сел в первом ряду, на место Кэй.

Сначала Клайву показалось, что Тюбьерг захлопал, но постепенно он понял, что кто-то стучит в дверь его номера. Он поднялся, едва соображая, и открыл Майклу дверь. Майкл предложил пропустить по стаканчику в баре гостиницы и вместе поехать на симпозиум. Они долго говорили об убийстве, прежде чем отправиться в «Белла-центр». Был вечер среды, они как раз могли успеть обойти ярмарку.

Майкл вдруг толкнул его в бок.

— Посмотрите туда, — сказал он.

Клайв проследил за его пальцем, указывающим на электронное табло с информацией о программе на субботу и воскресенье, и прищурился:

— Что такое?

— Тюбьерга сняли с программы. Смотрите, — он постучал по стеклу. — Написано: «Отменен. NB. Новый докладчик» во всех тех четырех случаях, когда он должен был выступать.

Клайв уставился на экран.

— Он, наверное, сам не свой, — задумчиво сказал он. — Хелланд был его наставником, помимо прочего. Представь, как бы ты себя чувствовал, если бы меня вдруг убили.

Майкл улыбнулся:

— Да уж, приятного мало.

В четверг утром Клайв шел по продуваемой холодным ветром улице. Он сверился с картой и теперь целеустремленно шагал к университету, где договорился встретиться с Йоханом Фьельдбергом. Через полчаса быстрой ходьбы естественно-научный факультет вырос у него по левую руку. Господи, ну и уродливые здания! Три высоких корпуса, построенных в шестидесятых годах, и еще несколько зданий из желтого кирпича — пониже, одно страшнее другого. Он срезал дорогу, пройдя через парк. На входе в музей он сказал, что пришел к Йохану Фьельдбергу, и тот через пару минут вышел к нему.

Йохан говорил без остановки и вел Клайва по лабиринту связанных между собой коридоров. Какая же ужасная вся эта история с Хелландом. Такой хороший коллега. Такой талантливый парень. Клайв улыбался и кивал. Фьельдберг рассказал, что ходят слухи, что Хелланда убили, но сам он абсолютно в это не верит.

— Все совсем параноиками стали, — спокойно продолжал Фьельдберг. — Говорят, что его убили паразиты.

Клайв ошеломленно посмотрел на Фьельдберга:

— Паразиты?

— Да, какая-то стадия паразитов; шепчутся, что они размножились в большинстве его тканей, — фыркнул Фьельдберг.

Они дошли до лифта, вызвали его, и Фьельдберг с любопытством посмотрел на Клайва:

— Насколько близко вы вообще-то были знакомы?

— Ну, — сказал Клайв, заходя в лифт, — довольно близко. В профессиональном смысле мы были как кошка с собакой.

Фьельдберг кивнул.

— Но за пределами профессиональной жизни мы были, можно сказать, хорошими приятелями, — соврал Клайв. — По крайней мере, я обязательно приду в субботу на похороны.

— Я вообще никогда не понимал людей, которые не умеют разграничивать профессиональную и личную жизнь, — задумчиво сказал Фьельдберг. — А вы? Хелланд превосходно умел разделять эти вещи. Он ссорился со всеми подряд, но никогда не позволял разногласиям как-то влиять на его мнение о людях. Мне даже казалось порой, что больше всего ему нравятся люди, с которыми у него были профессиональные конфликты. Он любил динамику. Я уверен, что в субботу придет множество народу. Он был популярным человеком. Даже среди своих идейных врагов.

Клайв продолжал улыбаться.

— А Эрик Тюбьерг сейчас в музее? — невинно спросил Клайв. — Я хотел бы выразить ему свои соболезнования. Ну знаете, по старой дружбе. Да, мы с молодым Тюбьергом воевали, конечно, но только в профессиональных вопросах. Мне бы очень хотелось сейчас пожать ему руку.

Фьельдберг выслушал его объяснения, и когда они вышли из лифта, обернулся вдруг и бросил на Клайва быстрый взгляд.

— Любопытно, что вы об этом заговорили, — сказал он после секундных колебаний. — Потому что Тюбьерг, похоже, исчез.

— Исчез?

— Да. Его многие ищут. Полиция в том числе, — Фьельдберг таинственно посмотрел на Клайва. — Но он не отвечает на письма, не подходит к телефону и не появляется на работе.

— Может быть, ему нужно расслабиться дома? — сочувственно предположил Клайв. — После такой новости, я имею в виду.