Тана Френч - Ночь длиною в жизнь

— Я тебя не люблю, — произнес он после долгого молчания. — И твою семью тоже. Ни к чему притворяться.

— Да, я заметил, и давно, — согласился я. — Но тут я не как Мэки, а как полицейский, который, возможно, поможет вам найти дочь.

— Без огласки, под прилавком, через черный ход. Люди не меняются.

— Видимо, так, — ответил я со слабой улыбкой. — Меняются обстоятельства. Сейчас мы по одну сторону.

— Неужели?

— Вам остается надеяться на это, потому что, кроме меня, у вас никого нет. Как хотите, дело ваше.

Он посмотрел мне в глаза долгим оценивающим взглядом. Я выпрямил спину и нацепил респектабельное выражение лица для родительского собрания. Мистер Дейли коротко кивнул и сказал без особой любезности в голосе:

— Сделай. Сделай все, что сможешь. Пожалуйста.

— Хорошо, — ответил я и достал записную книжку. — Расскажите мне, как уехала Рози. Начнем со дня накануне. И пожалуйста, как можно подробнее.

Они помнили все, как любая семья, потерявшая ребенка, — как-то раз несчастная мать показывала мне, из какого стакана пил ее сын утром того дня, когда устроил себе передозировку. Воскресное утро, рождественский пост, мороз, серо-белое небо, пар от дыхания повисает в воздухе, как туман. Накануне вечером Рози вернулась рано, поэтому собиралась на девятичасовую мессу со всей семьей, вместо того чтобы, отоспавшись, пойти на полуденную — как обычно она делала, если в субботу работала допоздна. Вернувшись из церкви, они приготовили завтрак — в те времена есть до причастия считалось грехом, который приходилось замаливать. Рози гладила, миссис Дейли стирала, и они вместе решали, когда пойти за окороком к рождественскому столу. У меня дух перехватило — я представил, как Рози спокойно обсуждает обед, который не собирается есть, и мечтает о нашем с ней Рождестве. Незадолго до полудня девочки отправились на Нью-стрит, привести бабушку Дейли на воскресный обед, потом все смотрели телевизор — и это тоже ставило Дейли на ступеньку выше нас, деревенщины: у них был свой собственный телевизор. Снобизм наизнанку — смешная штука; я припоминал тонкие нюансы, о которых уже почти позабыл.

И весь остаток дня — снова ничего особенного. Девочки проводили бабушку домой, Нора собралась погулять с подругами, а Рози поднялась в комнату почитать, а может — собрать вещи, или написать ту самую записку; или сесть на край кровати и повздыхать. Ужин, снова работа по дому, снова телевизор; помогла Норе с заданием по математике; ни единого намека за весь день, что Рози затаила какую-то каверзу.

— Ангел, — хмуро сказал мистер Дейли. — Всю неделю она вела себя как ангел. И как это я не сообразил…

Нора отправилась спать около половины одиннадцатого, а остальные — чуть позже одиннадцати: Рози с отцом рано уходили на работу. Девочки спали в одной спальне, родители — в другой; в доме Дейли — никаких раскладных диванов, увольте. Нора помнила только, как шуршала Рози, переодеваясь в пижаму, как шепнула «спокойной ночи», ныряя в постель, и больше ничего. Как Рози выбралась из постели, как одевалась, как выскользнула из комнаты и из квартиры — этого Нора не слышала.

— Я тогда спала как убитая, — добавила Нора, словно защищаясь от града упреков. — Подростки все такие, сам знаешь…

Утром, когда миссис Дейли пришла будить девочек, Рози не было.

Сначала они не беспокоились — так же как и мои родители в доме напротив; мистер Дейли прошелся насчет безрассудной современной молодежи, и все. В Дублине восьмидесятых особых опасностей не существовало; все решили, что Рози выскочила пораньше, чтобы встретиться с подругами, обсудить свои загадочные девичьи дела. А потом, когда Рози не вернулась и к завтраку, Барри Хирн и братья Шонесси принесли записку.

Неизвестно, что понадобилось этой троице в номере шестнадцатом с утра пораньше холодным утром понедельника; наверняка травку курили или порно разглядывали — по рукам в то время ходила парочка затрепанных журналов, которые привез чей-то кузен, побывавший годом раньше в Англии. В любом случае тогда-то и началось светопреставление. В изложении Дейли скандал выглядел не так ярко, как в версии Кевина — брат пару раз поглядывал на меня, слушая их рассказ, — но в целом картина складывалась та же.

Я кивнул в сторону чемоданчика:

— Где его держали?

— В комнате девочек, — сказала миссис Дейли в кулак. — Рози хранила в нем одежду, старые игрушки и прочее — тогда у нас еще не было встроенных шкафов, да ни у кого не было…

— Постарайтесь вспомнить, когда вы видели чемоданчик последний раз?

Никто не ответил.

— Да может, и за несколько месяцев, — сказала Нора. — Рози держала его под кроватью; я его видела, только если она оттуда что-нибудь вытаскивала.

— А чем из вещей Рози пользовалась? Слушала записи, надевала что-нибудь из одежды?

Молчание.

Вдруг Нора резко выпрямилась и сказала чуть громче:

— Плейер. Я видела его в четверг — за три дня до ее отъезда. Я обычно брала его из ее прикроватной тумбочки, когда приходила из школы, и слушала ее кассеты, пока она не придет с работы. Если бы Рози меня поймала, мне бы влетело, но у нее всегда были лучшие записи…

— Ты уверена, что видела его именно в четверг?

— Я его по четвергам брала, потому что в эти дни Рози его дома оставляла. Они с Имельдой Тирни — помнишь Имельду? — вместе на швейной фабрике работали, и по четвергам и пятницам на смены вместе ходили. А когда Имельда работала в другую смену, Рози шла на фабрику одна и по дороге слушала плейер.

— Значит, ты его видела или в четверг, или в пятницу.

Нора покачала головой.

— По пятницам мы с девчонками после уроков в кино бегали. И в ту пятницу пошли, это я запомнила, потому что… — Нора вспыхнула, запнулась и покосилась на отца.

Мистер Дейли спокойно сказал:

— Она запомнила, потому что после побега Рози я запретил Норе шляться невесть где. Одну дочь мы потеряли, потому что воли дали много, второй я рисковать не собирался.

— Вполне понятно, — одобрительно кивнул я, как будто услышал здравую мысль. — Значит, этих вещей после вечера четверга никто не видел?

Все дружно закивали головами. Если Рози не упаковала вещи до четверга, у нее оставалось совсем немного времени, чтобы улучить минутку и спрятать чемоданчик самой, особенно учитывая острый нюх папаши Дейли. Так-так, похоже, еле заметно замаячила тень неизвестного, который спрятал чемоданчик.

— А вокруг Рози никто не крутился? Может, кто приставал к ней? Кто-нибудь подозрительный?

Во взгляде мистера Дейли явно читалось «кто-то еще, кроме тебя?» — но он сдержался и сказал:

— Если бы я заметил, что кто-то к ней пристает, мы бы сами разобрались.

— Она ни с кем не повздорила?