Александр Мазин - Паника

— Да, ата, — ответил Раххам. — «Козий Танец?»!

Конец первой части

— Ай донтспиг ингла! — сказал чиновник и уставился в засиженный мухами потолок. Толстые черные щеки его лоснились от пота.

— Пойдем, Рохан! — сказала своему спутнику длинноволосая девушка в алой майке и черных, неровно обрезанных шортах.

— Ну нет! — мотнул головой тот, кого назвали Роханом. — Этот мерзавец, сын шлюхи и мула (чиновник мигнул), нагло врет!

Опершись загорелыми мускулистыми руками в край разделявшего их барьера, Рохан навис над жирным африканцем.

Тот с прежней невозмутимостью разглядывал потолок, по которому ползали длинные тени от лопастей вентилятора.

— Это ничего! — сказал белый на суахили. — Думаю, свой собственный язык ты понимаешь!

— Да, — ерзнув в кресле, согласился чиновник. — Да, конечно, я понимаю, мистер! Что тебя интересует?

Белый убрал руки со стола и выпрямился. Росту в нем было за шесть футов, но плечи не слишком широки, а ноги тощие и жилистые. На суахили он говорил с северным акцентом. И не похоже, чтобы очень страдал от жары. Вот девушка — да. Чиновник, его звали Куто Тенгу Туруме, украдкой покосился на длинные гладкие ноги белой девушки и сглотнул. Туруме нравились белые девушки. Он всегда брал именно белых девушек. А эта, без сомнения, стала бы жемчужиной любого борделя.

Опытным глазом чиновник прошелся по фигуре белого. Не вооружен. (Жаль, у охраны появился бы повод взять парня в оборот.) Североамериканец или немец, судя по наглости.

— Я ищу моего дядю! — заявил белый. — Bот! На стойку легла фотография.

Чиновник взглянул. На фото был снят мужчина под сорок. Цветной.

— Это ваш дядя? — с некоторым удивлением поинтересовался чиновник.

— Брат моей матери! — ответил белый, использовав особое слово.

Туруме понял правильно. В его племени брат матери почитался больше отца.

Чиновник почувствовал, что начинает уважать этого белого. Он еще раз взглянул на фото. Нет, ни с дядей, ни с племянником ссориться не стоило.

Туруме поднял взгляд. У стоявшего перед ним были светлые, слегка вьющиеся волосы, гладкая кожа, покрытая ровным золотистым загаром. Ногти большой ухоженной руки, которой белый опирался на стойку, были аккуратно подстрижены. И на них не было каймы, говорившей о примеси негритянской крови. Прямой нос с узкими ноздрями, серо-зеленые глаза.

— Вы хотите сказать, что это ваш родственник?

Рохан нахмурился. И сразу же стал похож на того, на фотографии.

— Его зовут Сэллери Тенгу Дейн!

— Как?

— Сэллери Тенгу Дейн! — повторил белый, четко выговорив второе имя.

«О великий! — Туруме был поражен. — Может быть, это человек моей крови!»

— Я не знаю его! — сказал Куто Туруме очень вежливо. И подтолкнул фото обратно. — Но буду рад, если смогу помочь! — Он говорил искренне.

— Вот! — Рохан положил на стойку еще одну фотографию.

Снятый сверху, со всех сторон окруженный синевой океана, круглый кусочек земли. Зеленый островок, обведенный белой полоской песка в веночке прибоя.

Туруме опустил лицо, чтобы скрыть свои чувства. Он узнал остров. Делая вид, что разглядывает фото, Куто Туруме старался взять себя в руки.

— Что это? — спросил он, не поднимая глаз. — Это остров в сотне миль от вашего побережья!

— Немало островов, находится у нашего побережья. И многие — куда ближе. Может быть, вам стоит обратиться в картографический отдел?

И посмотрел на белого.

«Спокойно!»

«Картографический отдел» Туруме произнес по-английски. Чисто, что не осталось незамеченным его собеседником.

— Остров называется — «Козий Танец», — сказал Рохан. — И он должен быть зарегистрирован в вашем департаменте…

Туруме ждал.

— Мой дядя приобрел этот остров у прежнего владельца, и сделка была оформлена здесь.

— Когда? — деловито спросил чиновник.

— Десять лет назад!

Туруме постарался скрыть облегчение.

— Десять лет назад, — сказал он, — не было даже этого здания! У вас есть документы, подтверждающие сделку? Нет? В таком случае вы не можете претендовать на собственность!

Легкость, с которой чиновник употреблял английские термины, заставила Рохана улыбнуться.

Туруме неправильно истолковал его улыбку и занервничал:

— Может быть, какие-то дополнительные сведения?

Рохан покачал головой:

— Моя семья не имеет от него известий в течение десяти лет! И я не претендую на собственность! Хочу только найти своего дядю!

«Если ты хочешь всего лишь увидеть его, то почему ты здесь, а не там, на острове?»

— Десять лет? Так давно? — В голосе Туруме прозвучало наигранное презрение.

Белый уловил оттенок, еще раз отрицательно покачал головой:

— Я узнал об этом полгода назад! И хочу довести дело до конца.

Парень начинал нравиться Туруме. Это было плохо. Чтобы не дать себе размягчиться, чиновник посмотрел на девушку, представил, как она развлекает этого белого, и справился со своими чувствами. Эта девушка куда больше нужна ему, Куто, чем американцу. Что может белый дать такой девушке?

— У нас в стране был политический кризис! — вежливо произнес чиновник. — Не думаю, что в архивах есть интересующие вас бумаги.

— Если мне не удастся получить помощь в вашем департаменте, — предупредил Рохан, — я обращусь прямо к Президенту!

— Не думаю, что господин Президент вас примет!

— Он примет меня! — уверенно заявил Рохан.

Туруме вздрогнул. Если парень не блефует, если Президент узнает о том, что происходит на острове…

Этого допустить нельзя!

От Рохана не укрылся испуг чиновника. Но, конечно, он не мог догадаться о действительной причине. И Рохан решил поднажать. Тем более что не мог поручиться, что Президент действительно согласится его принять. Без ходатайства отца. А обращаться к отцу Рохан пока не хотел.

— Вице-президент Объединенной нефтедобывающей компании — мой знакомый! — солгал он. — И не откажет в содействии!

«Его нельзя отпускать! — понял Туруме. — Но… я не могу показать свою заинтересованность! Хотя…»

Лицо чиновника вдруг расплылось в сладкой улыбке. Настолько неожиданно, что Рохан улыбнулся в ответ, недоумевая.

— После определенных событий, — произнес чиновник, — у нас такая путаница. Такая путаница! Но, может быть, если хорошо поискать… что-то сохранилось? —

Он улыбнулся еще приторней. Эмаль на его верхних резцах отсутствовала, отчего казалось, что в ряду белых зубов зияет провал.

— Это трудная… большая работа! Очень большая! Стоит больших усилий! Я мог бы попытаться?..

Намек был прозрачен. Губы Рохана чуть искривились. Он полез в задний карман за бумажником, выудил из него купюру в пятьдесят долларов.