Уоррен Мерфи - Божество смерти

– Ну, не знаю, – пробурчал Бегущий Олень.

– Вот ты, друг, сильный, большой! Скажи, чего ты боишься?

Имени его они так до сих пор и не знали, но говорил он дело, это было ясно всем. У этого жилистого чужака, появившегося невесть откуда – прямо из пламени, были ответы на все вопросы. И когда гуськом вслед за ним они сходили с холма, никто не заметил, что шамана рядом с ними не было. Он остался там, на священном холме, и, вжавшись в землю лицом, плакал, плакал, словно малый ребенок – ибо совсем не этого духа хотел он вызвать своим колдовством. Не заметили они и Большого Буйвола, бредущего позади словно в трансе и бормочущего что-то на чудном языке, которому научил его белый человек в Чикаго.

У края кладбища незнакомец остановился и, обернувшись, отсалютовал священным холмам.

– Все, кто умер в войнах, – герои! – Он повернулся к обступившим его индейцам. – Вспоминая их, понимаешь, что здесь жили большие люди. Настоящие. Оджупа – величайший среди народов, и никому не позволяйте говорить, что это не так. Вы меня поняли?

Двадцать минут спустя они уже въезжали в Энид на сером пикапе. На улицах никого не было, на двери винного магазина – решетка и тяжелый замок.

– Ну вот, – вздохнул Маленький Лось, – приехали.

– Я, конечно, могу подсказать вам, как попасть внутрь, но думаю, такой башковитый парень, как ты, сообразит сам. – Незнакомец хитро подмигнул Лосю. – Это же приключение, братва! Раз – и дело в шляпе!

За все это время на сером костюме незнакомца, казалось, не появилось ни одной складочки. Он выглядел таким же отутюженным, как и в тот момент, когда ступил из огня на землю кладбища народа оджупа. Глядя на него, ребята испытывали странный восторг – даже больший, чем на финальном матче в бейсбол в Оклахома-Сити.

– Вам есть что терять? – Незнакомец оглядел пятерку. – Хотите, чтобы я провернул эту работенку? Ну что ж – заметано.

Он спрыгнул с грузовика, но его опередил Бегущий Олень и первым оказался у дверей магазина. Маленький Лось со свойственной ему прагматичностью решил испытать на прочность заднюю дверь и при помощи монтировки довольно быстро взломал решетку. Взвыла сирена, но Бегущий Олень и незнакомец быстро сориентировались – и задолго до того, как в конце улицы показался свет полицейских фар, они уже мчались в пикапе из Энида с двумя коробками виски, распевая древние военные песни славного племени.

Похмелье – у всех, кроме таинственного чужака, – было убийственным, к тому же оказалось, что резервацию уже прочесывают полицейские – явно по их душу.

– Откуда они уз-знали, что это мы? – язык у Маленького Лося еле ворочался.

– Да я сам им сказал, – с беззаботной улыбкой известил незнакомец. После безумной ночи лоск не сошел с него, а стал будто еще заметнее. Глаза блестели по-прежнему, и безграничная уверенность словно наполняла его крепкие мышцы. Бегущему Оленю показалось, что самое время снять с незнакомца скальп, однако Большой Буйвол, который уже опомнился и перешел со своего безумного языка на нормальный английский, предупредил их, чтобы они не дергались, – ничего хорошего из этого не выйдет.

– Выйдет очень хорошо, когда мы все отправят в кутузка, – Бегущий Олень досадливо сморщился.

– Всех, всех отправят, – поддакнул Маленький Лось.

Услышав их, незнакомец, однако, лишь ухмыльнулся.

– Ну, давай. Пристрели меня, если хочешь. Валяй, – он насмешливо взглянул на них. – Если в мире есть кто-то, кто любит народ оджупа больше, чем я, можете смело выбить мне мозги, парни. Действуйте.

– Выходит, это ты от большой любви заложил нас шерифу?

– И даже если бы захотел, не смог бы придумать для вас лучшего подарка, ребята. Потому что с сегодняшнего дня здесь больше не будет никакого шерифа. У вас перестанут трястись поджилки, едва только вы завидите его голубой драндулет или услышите, как воет эта чертова сирена. И будете ходить по этой земле – вашей земле, земле оджупа – как ее хозяева, а не как ребятишки с мокрыми от страха штанами. Вы мужики или желтобрюхие засранцы? Что до меня – свобода или смерть, так-то вот!

Неуловимым движением незнакомец раскрыл чемоданчик. Внутри поблескивали смазкой пять новеньких автоматов – чуть меньше, чем израильский «узи», чуть больше, чем автоматический пистолет.

– Весь вопрос в том, собираетесь ли вы до старости жить, как мокрицы? Или сможете хотя бы один раз постоять за себя? Достойны вы памяти похороненных на вашем кладбище – или так и останетесь ни рыбой, ни мясом? Я вот лично смерти нисколечко не боюсь, а боюсь рабства, того, как будут смотреть на меня мои женщины, боюсь прожить хотя бы один день как вшивый сурок, который не смеет высунуть из норы носа! Дураком бы я был, если пообещал бы вам, воины оджупа, немедленную победу, но взамен я обещаю вам вернуть утерянное достоинство. А что – единственное, что остается после смерти.

Ни одна из пяти рук, протянувшихся за оружием, не выдала страх предательской дрожью. А на другой день вся резервация, все окрестные земли, вся страна узнала, что произошло в пыльной оклахомской степи. Горстка храбрецов из народа оджупа сравняла с землей пост шерифа, та же участь постигла и посланный отряд национальной гвардии. Над чадящими развалинами взвилось знамя народа оджупа, и каждый думал о том, о чем сказал вслух воин, получивший при рождении имя Бегущий Олень:

– Может, нам до вечер не жить и не удержать победа, но мы тут был, черт их брал, и теперь они знать об этом.

У подразделения федеральных войск, что прибыло к вечеру, тоже было автоматическое оружие и даже бронетранспортер. Их было гораздо больше, чем краснокожих мстителей, и подобные задания были им не в новинку. Но в воинах жил теперь новый дух – дух народа оджупа. Маленького Лося не раздражал больше шум, а неуклюжесть Бегущего Оленя словно сдуло ветром.

Они держались все утро и весь день и только смеялись в ответ на призывы сдаться, громко ругались, когда в мегафон им пытались растолковать безнадежность их положения, а ночью, под покровом темноты, молодые воины соседних племен группками потянулись к развалинам.

В результате блистательной ночной вылазки под началом Бегущего Оленя порядком выросший отряд окружил и взял в плен растерявшихся солдат. Индейцы забрали у них все оружие.

– Мы оставить вас жить, чтобы вы сказать всем, что видеть настоящий оджупа, – сказал Бегущий Олень.

Потертые джинсы и майку с любовными излияниями в адрес Энида он сменил на куртку и штаны из настоящей оленьей кожи; за расшитый бисером пояс был заткнут широкий нож.

– Когда мы вернемся сюда, наши вертолеты закроют даже это чертово солнце!

Сержант федеральных войск был вне себя от ярости: кучка уголовников взяла в плен его лучших солдат.