Уоррен Мерфи - Цепная реакция

Они засмеялись.

Блич это слышал. Они смеются! Над солдатом, над своим командиром, над человеком, выступившим в защиту своей страны от всякого рода коммуняк и «розовых», от крайних левых и радикалов, пытающихся ее разрушить.

– Как вы смеете! – взвизгнул он.

Они засмеялись громче. Инстинкт молодых подсказывал им, что время их лидера прошло.

– Ну хватит, – сказал Римо, подтягивал к себе полковника за ремень. – Представление окончено. Кто руководит этой операцией?

Блич собрался с духом.

– Ребята! – крикнул он. – Сейчас вы увидите, как умеют умирать настоящие солдаты! Я им ничего не скажу!

Однако Блич не ведал, что такое настоящая боль, и не был готов к ней. Римо захватил мочку его левого уха между большим и указательным пальцем и с силой стиснул.

– Кто ваш руководитель? – повторил он вопрос.

Ответ последовал незамедлительно:

– Бейсли Депау.

Когда Римо отпустил мочку, боль уступила место стыду оттого, что он так быстро сломался и теперь его солдаты смеются над ним в открытую. Его переполняли стыд и гнев, голова горела огнем. Он подполз туда, где валялась кобура, и вынул пистолет. Но прежде чем он успел застрелиться, Руби подняла с земли автоматическую винтовку и выпустила очередь в голову полковника Блича.

Он шмякнулся на землю, будто грязный мокрый носок.

Солдаты больше не смеялись.

Руби подошла и толкнула тело Блича носком ботинка. Она виновато оглянулась на Римо.

– Я мечтала убить этого кровопийцу с самой первой минуты, когда нас сюда привели.

Римо окинул взглядом сидящих на траве солдат. Испуганные, смущенные, растерянные, они не сводили с него глаз.

Указывая на труп Уэнделла Блича, он сказал:

– Вот и все, ребята. Ваш командир сошел с дистанции. Садитесь в автобусы и отправляйтесь по домам. Ваша часть расформирована.

На его суровом лице играли солнечные блики. Под глазами, точно озера смерти, темнели круги.

– Отправляйтесь по домам, – повторил он.

Никто из них не тронулся с места. Все произошло так быстро, что им было трудно в это поверить.

Римо снял с мертвого Блича плетеный ремень в два с половиной дюйма толщиной, взял его в обе руки, а затем без видимого усилия развел руки в стороны, медленно, будто мимоходом.

На глазах у солдат ремень лопнул пополам.

– Идите домой! – снова сказал Римо. – Живо!

В конце первого ряда поднялся солдат.

– Ребята, – сказал он, – по-моему, нам пора сматывать удочки.

Это послужило сигналом к бегству: парни наперегонки помчались к автобусам.

Римо пнул стонущего сержанта носком ботинка.

– И не надо оставлять после себя мусор!

Только теперь он заметил, что Смит держится за правое плечо.

– Что у вас с рукой, Смитти? – спросил он.

– Ничего особенного. Я просто упал, – ответил тот.

В номере мотеля, который Смит снял для телефонных переговоров, лежал бесплатный экземпляр «Курьера Южной Пенсильвании», раскрытый Смитом посередине. Во всю ширину разворота красовалось броское воззвание.

– Вот, почитайте, – кивком указал на него Смит вошедшему Римо.

Тот начал читать:

– «Наконец-то мы поняли, в чем причины трудностей, которые переживает Америка». Я уже давно это понял, – откомментировал Римо. – В самих американцах.

– Читайте дальше! – сказал Смит.

Текст на левой странице был лаконичным и ясным.

Американские черные, говорилось в нем, страдают от хронических проблем: высокий уровень безработицы, недостаточное образование, низкая занятость, национальная ассимиляция, забвение богатых культурных традиций негров.

Американские белые, было сказано далее, тоже недовольны: на улицах больших и малых городов творится разбой, по ним стало опасно ходить. У американцев растет ощущение, что федеральное правительство не заинтересовано вести борьбу с преступностью.

– Это точно! – подтвердил Римо.

– Читайте! – хмуро сказал Смит.

Белые видят, что результаты их труда уплывают от них в виде непомерно возросших налогов, растущих цен, а также в виде расходов на все новые правительственные программы, от которых нет никакого проку.

Все это вызывает брожение умов и расовые конфликты. Но теперь, обещало воззвание, выход найден.

Чернокожие хотят элементарных экономических и культурных гарантий: гарантированной работы, крыши над головой, питания и возможности изучать свое богатое культурное наследие, оставаясь среди себе подобных, в чьих глазах эти традиции и устои жизни имеют цену.

Белые хотят свободно ходить по улицам, никого и ничего не опасаясь. Они не хотят, чтобы правительство и впредь запускало руку в кошельки налогоплательщиков, используя эти средства для поддержки преступных элементов.

– Тоже верно, – согласился Римо. – Мы платим слишком много налогов.

– За последние десять лет вы, Римо, не уплатили в бюджет государства ни одного пенни, если не считать налога с продажи разного хлама, который вы покупаете за счет КЮРЕ.

– А разве этого мало? – удивился Римо. – Этих денег вполне хватит на содержание правительства северо-восточных штатов в течение шести месяцев.

– Читайте же, – настаивал Смит.

Далее в воззвании сообщалось о создании новой ассоциации, намеренной представить на суд американской общественности новые, специфические предложения – с тем чтобы можно было покончить с расовой рознью и разрешить экономические трудности, мешающие нормально жить нынешнему поколению американцев.

"Однако, чтобы эти планы стали реальностью, вы должны оказать нам поддержку. Мы хотим организовать движение на уровне федерации, базой которого должен стать исторический центр Геттисберг, штат Пенсильвания. Мы готовим массовый поход на Вашингтон.

Мы рассчитываем, что в этом марше примут участие не менее пятидесяти миллионов американцев. Пусть Вашингтон знает, что мы шутить не собираемся. Это будет марш за создание новой Америки".

Продолжение следовало в том же духе. Это был политический призыв к оружию.

Вся правая страница, напечатанная мелким шрифтом, была заполнена подписями людей, выразивших поддержку новой программе.

Окончив чтение, Римо поднял глаза на шефа.

– Что же это такое, Смитти? О чем это они?

Смит указал на лозунг, набранный крупным шрифтом внизу, через обе страницы:

Решимость. Агрессия. Борьба.

– Прочитайте первые буквы. Видите, что получается? РАБ. Они хотят восстановить рабства.

– Так вот зачем Блич готовит боевиков! – догадался Римо.

Смит с силой ударил кулаком о ладонь. Лицо его, как всегда, хранило невозмутимое выражение, однако Римо знал, что все в этом человеке бурлит и клокочет, восставая против подлых замыслов. Само упоминание о рабстве входило в острое противоречие с незыблемыми традициями Новой Англии, с обычаями отцов, со всем укладом жизни Северо-Востока Америки.