Уоррен Мерфи - У последней черты

– Товарищ маршал, пока был замечен только один боевик – тот, который приземлился на Красной площади и уложил семерых бойцов милиции.

– Один против семерых? – ахнул Стеранко. – Как ему это удалось? Чем он вооружен?

Шеф КГБ замялся.

– Тут, должно быть, ошибка, – промямлил он.

– Читайте!

– Судя по рапорту, он был невооружен.

– Как же тогда он убил семь человек?

– Этого мы не знаем. Сначала думали, что они застрелены, но экспертиза обнаружила в ранах только деформированные американские монеты.

Иосиф Стеранко разинул рот. Это было похоже на сон. Может, ему снится кошмар? Шеф КГБ робко спрашивал о дальнейших указаниях. Маршал бросил трубку на рычаг.

Стеранко медленно подошел к окну и стал смотреть на Красную площадь. В ночи раздавались сирены; патрульные машины с воем метались от одной точки к другой, но всякий раз опаздывали и концентрации войск уже не обнаруживали. Иосиф Стеранко понял, что никаких войск нет. Чтобы высадить на советской земле войсковой десант, американцы должны были предварительно подавить систему ПВО, а этого сделано не было. И все же по Москве носится нечто необъяснимое, по-мальчишески демонстрируя недюжинную силу. Силу, способную поднимать автомобили и крошить стекло в песок. Силу, которая посылает обычную монету с такой скоростью, что та наповал поражает вооруженных агентов КГБ, словно это беззащитные мальчики, наспех набранные из рядов юных пионеров.

Нечто... Или некто.

Маршал сердито тряхнул головой и поспешил отринуть эту мысль как совершенно абсурдную. Такого оружия не существует. А если и существует – что кажется абсолютно невероятным, – то американцы ни за что не послали бы его в Москву для таких детских забав, в то время как у них есть на вооружении мощные баллистические ракеты.

И тут маршал Иосиф Стеранко своими глазами увидел американское секретное оружие.

Это был мужчина. Весь в черном. Невооруженный, если не считать какого-то длинного шеста. Он находился внутри Кремлевских стен и карабкался на колокольню Ивана Великого – самое высокое здание в Москве, поскольку закон запрещает возводить в столице сооружения выше нее. Он поднимался безо всяких усилий, как обезьяна, пока не взобрался на большой купол, увенчанный крестом как исторической реликвией.

Там, наверху, человек в черном воткнул свой шест в самую маковку купола и качнул его. И сейчас же над Кремлем развернулся американский флаг гордо и дерзко. Стеранко догадался, что это был флаг, похищенный со здания американского посольства.

На протяжении целых пяти минут Иосиф Стеранко наблюдал за происходящим.

– Он ждет, – пробормотал он сам себе. – Он чего-то хочет.

Стеранко подошел к телефону и набрал номер дежурного службы безопасности Кремля.

– Передайте человеку, который находится на колокольне Ивана Великого, что с ним хочет говорить маршал Иосиф Стеранко, – отчеканил он.

Через десять минут двое офицеров КГБ препроводили Римо Уильямса в просторные апартаменты маршала. Маршал обратил внимание, что офицеры не только не достали пистолеты, но и руки у них болтаются как плети.

– Ваше оружие! – проревел он. – Где оно?

– Этот забрал, – сказал один, мотнув головой в сторону Римо.

– А когда мы попробовали возразить, он нам покалечил руки, – добавил второй.

– Через час пройдет, – небрежно бросил Римо.

– Оставьте нас! – приказал Стеранко.

Чекисты вышли.

Иосиф Стеранко пристально смотрел на стоящего перед ним человека. Его измазанное черной краской лицо было непроницаемо.

– Наши законы предусматривают за шпионаж против матушки-России смертную казнь, – сообщил маршал.

– Если бы я был шпион, то вряд ли стал бы писать свое имя на каждой стене, – заметил Римо.

– Тогда кто вы?

– Я прибыл, чтобы освободить своего друга. Его забрали ваши люди.

Маршал Иосиф Стеранко опустился на диван допотопной конструкции, который при всем при том был совершенно новый. Он твердо посмотрел на Римо и сказал:

– Говорите.

Маршал Иосиф Стеранко отлично понимал, что, собственноручно провожая американца по имени Римо в Большой Кремлевский дворец, совершает государственную измену. Но он понимал и то, что если он этого не сделает, то этот безумец, сражающийся как тигр, не только убьет его, но и на глазах у всего мира сровняет Москву с землей, пока не добьется своего.

Маршал Иосиф Стеранко, который сражался в Ленинграде, побывал под огнем нацистов и финнов, отвечал сейчас за безопасность Москвы и всей своей родины. И он был готов на все, лишь бы только исполнить свой долг – даже если для этого надо было тайно провести в Кремль американского агента, возможно, затевающего устранение всего Политбюро.

Вожди приходят и уходят, а Москва должна стоять вечно. Стеранко провел Римо до главной лестницы Большого Кремлевского дворца. Римо был одет в серую шинель и папаху, одолженную у маршала.

Никто из встретившихся им охранников не задал ни единого вопроса. Все были уверены, что старик маршал спешит на доклад по поводу слухов о нападении на столицу.

– Охранники говорят, Генсек находится в конференц-зале на третьем этаже с каким-то азиатом. По описанию похож на того, кто вам нужен, – сказал маршал Стеранко, вводя Римо в мраморный коридор. – Ищите там. Я дальше не пойду.

– Вы в этом уверены? – спросил Римо, стаскивая с себя шинель.

– Абсолютно.

В благодарность Римо не стал убивать старика, а лишь легким толчком погрузил его в сон.

Римо стал подниматься по сырой лестнице. Его чутье не уловило ни систем электронного слежения, ни ловушек. Интересно, подумал он, в чем причина – в каменные стены Кремля невозможно вмонтировать электронику, или русские настолько уверены в своей безопасности, что не считают нужным ее ставить?

Римо вступил на третий этаж и очутился в темном коридоре с обшитыми деревом стенами. По обе стороны чередой тянулись комнаты. Коридор был странно пуст. Все двери были похожи одна на другую, а прочесть таблички на них Римо не мог. Обстановка напоминала ему годы учебы в старших классах школы в Ньюарке. Гнетущее впечатление!

Римо пошел по коридору, пробуя подряд все двери. Первые два кабинета оказались пусты, зато в третьем по счету он столкнулся с шестью охранниками, выходящими из помещения, похожего на комнату отдыха. Во всяком случае, оттуда доносился запах крепкого кофе.

– Прошу прощения, – пробормотал Римо. – Я ищу туалет.

Охранники разом повернулись, словно на шарнирах, подсоединенных к одному маховику. Тот, что стоял ближе всех, при виде странного наряда Римо не раздумывая сделал два выстрела.

Но в ту тысячную долю секунды, которая понадобилась ему, чтобы спустить курок, Римо успел схватиться за пистолет и развернуть его русскому в живот, так что тот выстрелил в себя, а заодно и в товарища, оказавшегося сзади.