Уоррен Мерфи - Зерна смерти

Мария Гонзалес сбросила с себя короткую юбку и трусики и легла навзничь на постель. Тело ее было гладким и бархатистым, таким же, как лицо. Римо решил, что кем бы ни была Мария Гонзалес на самом деле — шпионкой, убийцей, революционеркой, агрономом или ультралевой дурой, — она выглядела гораздо привлекательнее, чем просто очередное задание, с которым надо справиться.

Римо вытянулся на постели рядом с ней и быстро прошел первый, второй и третий шаги, которые предназначались только для создания соответствующего настроения. При четвертом шаге следовало погладить спину женщины.

— Кто стоит за всеми убийствами? — спросил Римо.

— Не знаю. А в чем заключается секрет «Чудесного зерна»?

Пятым шагом была внутренняя сторона ее левой, а потом правой коленки. Шестым и седьмым шагами были подмышки Марии.

— Кому нужна была стрельба на презентации в Моджаве? Кто нанимал для этого людей?

— Не знаю, — сказала Мария.

— Сколько времени ты знакома с Филдингом и что тебе известно о нем?

Восьмым шагом была внутренняя сторона верхней части ее правого бедра, а девятым — левое бедро, то, что ближе к сердцу.

— Что ты знаешь о том, что происходит? — спросил Римо.

— Ничего, — сказала Мария сквозь сжатые губы. Слово вырвалось у нее, как вздох. На этот раз она не задала никакого вопроса. Шаг десятый заключался в поглаживании правой груди. Дыхание Марии стало учащенным, глаза, до этого настороженно следившие за Римо, закрылись, она уже не владела собой и целиком отдалась во власть мужчины.

«Хорошо, — думал Римо. — Она продержалась уже достаточно долго. На этот раз удастся дойти, по крайней мере, до тринадцатого шага».

Одиннадцатый шаг состоял в том, чтобы медленно провести пальцами по левой груди до самого соска, который стал твердым и подрагивал. Римо улыбнулся. Следующим был двенадцатый шаг. Римо снял руку с груди Марии и начал медленно передвигать ее вниз. Но тут Мария вдруг вся вскинулась и оседлала Римо, обхватив его и поглотив всего целиком. Ее глаза пылали жарким черным огнем, рот непроизвольно приоткрылся, обнажив зубы.

— На все, до конца, — вскрикнула она, — ради Фиделя!

— До конца, — вяло согласился Римо.

Когда она склонилась лицом к его шее и коснулась кожи чубами, он слегка покачал головой. Опять этот проклятый одиннадцатый шаг!.. Когда-нибудь Римо все же проведет двенадцатый шаг. Когда-нибудь...

Возможно, он делает что-то не так. Нужно будет спросить Чиуна. Но сейчас ему некогда было думать об этом. Он входил уже в последний, тридцать седьмой шаг. Глубоко, глубоко и оставался в нем очень долго. Гораздо дольше, чем Мария находилась в нем когда-либо прежде. Когда этот шаг закончился, Мария упала с Римо и легла на спину, глядя в потолок остекленевшими, ничего не видящими глазами.

— Ты не имела отношения к тем убийствам? — спросил Римо.

— Нет, — прошептала она, — я потерпела неудачу.

— Почему?

— Я пошла на все, а ты мне так и не рассказал того, что я хотела узнать.

— Это потому, что я ничего не знаю, — сказал Римо.

— Не дури мне голову, американец. Ведь ты хранитель конституции.

— Правда. Я ничего не знаю. Если бы знал, рассказал тебе все.

— Несколько человек, которые были брейкерами по торговле...

— Брокерами, — сказал Римо.

— Да, брокеры и строительные подрядчики были убиты из-за Филдинга. Что ты знаешь об этом?

— Ничего. Я думал, ты знаешь. — Здесь что-то мелькнуло в голове у Римо, Ему припомнилось... Да, да, убитые строители. Точно, Джордан тогда упомянул это, перед тем как Римо убил его. Но Джордан не успел ничего сказать про строителей. Они-то здесь при чем?

— Подрядчики-строители? — переспросил он Марию — Какие строители?

— Наши разведчики не знают этого. Они считают, это имеет какое-то отношение к складу Филдинга в Денвере. Я должна осмотреть его. Я не могу подвести свою страну.

— Не огорчайся. В этой гостинице всегда найдется место для другой Марии Гонзалес!

— Я не имею ничего общего с этой гостиницей. Я здесь только для того, чтобы достать секрет «Чудесного зерна» для моей родины.

— Даже если ты потерпишь неудачу, что из того? Я знаю Филдинга. Он собирается продавать его дешево, почти задаром. Зачем платить за то, что можно будет получить в подарок?

— Ты не понимаешь, что такое преданность социализму, — сказала Мария и внимательно посмотрела на Римо. — И что такое капиталистическая алчность.

— Возможно.

В этот момент их разговор был прерван стуком в дверь. Римо легко поднялся и, подойдя к двери, приоткрыл ее. В щель был виден какой-то мужчина Он сказал:

— Я хочу видеть Марию.

— Вы с ней знакомы? — спросил Римо.

— Да. Я был здесь на прошлой неделе.

— Тогда здесь была другая Мария, — сказал Римо.

— Я хочу видеть Марию. Я пришел, чтобы увидеть ее. Я хочу ее видеть Я не хочу ждать. Я должен видеть ее немедленно.

— Уходите, — сказал Римо.

Мужчина топнул ногой.

— Я никуда не уйду отсюда. Я хочу видеть Марию. Вы не имеете права мешать мне встречаться с Марией. Кто вы такой? Дайте мне увидеться с Марией. Когда мы закончим с ней, мы станем есть сандвичи с ветчиной, салатом и помидорами. На поджаренном хлебе. Я хочу сандвич. С майонезом. И поджаренный ломтик хлеба. Пшеничного хлеба. Напротив через улицу, у Уимпла, есть очень хороший пшеничный хлеб. Я хочу туда. Мне нужен сандвич. Почему вы мешаете мне пойти туда и получить сандвич? Я сейчас пойду туда, и если там уже не будет пшеничных сандвичей, это будет ваша вина. Вы задерживаете меня здесь своими разговорами. Я хочу есть...

— А как же Мария? — спросил Римо.

— Мария? Какая Мария?.. — спросил мужчина и зашагал прочь по коридору. Правда, он не столько шагал, сколько подпрыгивал, как кролик или как ребенок, который знает, что где-то рядом должен быть туалет, и хочет найти его до того, как намочит свои штанишки.

Римо подождал еще немного, не закрывая двери, желая убедиться, что этот Братец Кролик не передумает и не прискачет назад. Только услышав, как в конце коридора захлопнулась дверь лифта, он вернулся в комнату.

— Кто это? — спросила Мария.

— Не знаю. Либо Шалтай-Болтай, либо Ципка Пенни.

— Я с ним не знакома, — сказала Мария. Тут только Римо заметил, что она встала с постели и уже полностью оделась.

— Куда ты торопишься? — спросил он.

— В Денвер. Посмотреть, что там за склад... Ты меня всю высосал... Правильно ли я употребляю это слово?

— Почти, — сказал Римо.

— Ладно, ты высосал меня, а я тебя, и мы выяснили, что мы оба ничего не знаем. Теперь я поеду в Денвер, посмотреть на склад Филдинга. Постараюсь выяснить, что там такое. — Она улыбнулась. — Ты был просто замечателен. Мне очень понравилось.

— Я ничего не скажу Фиделю, — сказал Римо.