Уоррен Мерфи - Зерна смерти

— Абсолютно нормальные зерна, — сказал ему ботаник, — Хорошие, доброкачественные образцы пшеницы, ячменя, сои и риса.

— А как бы вы среагировали, если бы я сказал, что они выращены в пустыне Моджав?

Ученый улыбнулся, показав желтые от табака зубы.

— Я бы сказал, что вы провели слишком много времени на солнцепеке с непокрытой головой.

— И все же они выращены именно там.

— Невозможно.

— Да вы, наверное, об этом слышали, — сказал Римо. — Проект Филдинга «Чудесное зерно». Эти зерна с его опытного поля.

— Разумеется, я слышал об этом. Но я не собираюсь верить в эту болтовню. Послушайте, дружище, в мире есть одно чудо, которого никто не может совершить. А именно — вырастить рис в какой-либо почве, кроме грязи. Грязь — это земля с водой. Ясно?

— При этом методе растения извлекают влагу из воздуха, — объяснил Римо терпеливо.

Ученый громко расхохотался. Он смеялся очень долго.

— В пустыне Моджав? Да нет там никакой влаги в воздухе. Там влажность равна нулю. Попробуйте извлечь влагу из такого воздуха. — И он опять начал смеяться.

Римо сунул образцы обратно в карман.

— Вспомните, — сказал он, — точно так же смеялись над Лютером Бербэнком, когда он вывел арахис. Над всеми великими людьми вначале смеются.

Ботаник, видимо, был одним из тех, кто смеялся бы и над Лютером Бербэнком, потому что, когда Римо ушел, он все еще продолжал хохотать, приговаривая:

— Рис... в пустыне. Арахис... Лютер Бербэнк... ха-ха-ха...

Небольшой 16-миллиметровый проекционный аппарат, стрекоча, как детская игрушка, и вращая, подобно вентилятору, бобины с лентой, бросал вперед сноп света. На экране из непрозрачного стекла один за другим мелькали кадры. Перед экраном сидел Джонни Черт Деуссио.

— Джонни, сколько можно смотреть на этого парня? Говорю тебе, дай мне всего трех хороших ребят. И мы безо всяких дурацких штучек пойдем и просто пристрелим его.

— Заткнись, Сэлли, — сказал Деуссио. — Во-первых, тебе не найти трех хороших ребят. И даже если бы ты их нашел, то не знал бы, что с ними делать.

Сэлли, уязвленный, заворчал, его ненависть к тощему остроскулому субъекту на экране с каждой секундой становилась все более острой.

— Если бы у меня был шанс до него добраться, — пробормотал Сэлли, — он бы сейчас не сбрасывал людей с крыш.

— Ты уже упустил свой, Сэлли, — сказал Деуссио. — В ту ночь, когда он пролез сюда. Под самым твоим носом. Под носом всех твоих охранников. И сунул меня головой в унитаз.

— Так это был он? — Сэлли снова посмотрел на экран, уже с гораздо большим интересом. Он видел, как Римо, словно гуляя, шел по улице, а вокруг посвистывали пули. — Не вижу в нем ничего особенного.

— Ты вонючий болван! — заорал Деуссио. — Что бы ты стал делать, если бы кто-нибудь с крыши соседнего дома стал палить в тебя из винтовки с прицелом ночного видения?!

— Я бы побежал, Джонни. Побежал со всех ног.

— Правильно. Ты бы побежал. И стрелок взял бы упреждение и всадил тебе пулю прямо в голову. Если бы нашел ее у тебя на плечах. А этот малый, в котором ты не видишь ничего особенного, спокойно ушел, и ни одна пуля его не достала. А теперь убирай отсюда свой вонючий зад и дай мне подумать, как с этим малым справиться.

После того как Сэлли вышел, Джонни Черт откинулся в кресле и запустил фильм еще раз. Он смотрел, как Римо легко, словно по приставной лестнице, поднимался по водосточной трубе. Как он заставил стрелка промахнуться с близкого расстояния и затем сбросил его с крыши, и как тот повис на веревке от флагштока.

Он наблюдал, как Римо спускался по водосточной трубе, как приостановился, ощупывая трубу кончиками пальцев. В этот момент, догадался Деуссио, Римо почувствовал, что кто-то поднимался за ним по трубе.

Дальше Римо спустился на землю, и Джонни Черт увидел, как за ним спустился его человек, как трое его людей подкараулили Римо в узкой улочке и как все трое остались лежать там мертвыми.

В последнем кадре Римо, стоя на свету в начале улочки, посмотрел вверх на медленно поворачивающееся на веревке тело снайпера и отдал ему честь.

Деуссио нажал кнопку перемотки ленты, и она начала накручиваться на верхнюю бобину. Сидя в темной комнате, Деуссио чувствовал, что именно в фильме есть нечто, на чем можно построить план действий против Римо.

Он использовал против Римо и современный метод атаки — вооруженного новейшей винтовкой снайпера, и древний восточный метод трех бойцов-ниндзя. Римо уничтожил их всех. Как это ему удалось?

Джонни Черт опять запустил проектор. Вспыхнула лампа, и на экране снова появились черно-белые кадры. Деуссио наблюдал, как Римо, расслабившись, словно гуляя, избегал пуль. Деуссио где-то уже видел такой прием.

Он наблюдал, как легко Римо забрался по водосточной трубе. Но и это Деуссио видел раньше.

Наконец, он увидел, как Римо увернулся от пуль на крыше. Ему уже рассказывали о людях, которые умеют это делать.

Он остановил проектор и стал вспоминать. Где это он видел? Где? Точно. Ниндзя. Техника восточной борьбы ниндзя, бойцов, действующих в темноте, включает все эти приемы: особую походку, умение уклоняться от пуль, лазание по отвесной стене.

Отлично. Значит, Римо — ниндзя! Тогда почему трое ниндзя не смогли справиться с ним? Ведь трое сильнее одного.

Деуссио снова нажал кнопку пуска. Проектор зажужжал, и замелькали кадры. Деуссио выпрямился, внимательно наблюдая, как трое ниндзя подступили к Римо с самых выгодных позиций, и тем не менее он уложил всех троих.

Почему?

Он опять остановил проектор. Сидел и напряженно думал. Затем пустил ленту до конца. Перемотал ее снова. Еще раз просмотрел. Еще раз. И еще раз. При этом напряженно размышлял.

Наконец, уже ближе к полуночи Джонни Черт вскочил с кресла, хлопая в ладоши и крича от радости.

Сэлли со страшной скоростью влетел в комнату с автоматом в руках. Деуссио стоял посередине комнаты и улыбался.

— В чем дело, босс? Что случилось?

— Ничего. Я разобрался. Разобрался во всем.

— Разобрался в чем, босс?

Джонни Черт мгновение смотрел на Сэлли. Он не собирался ни о чем ему рассказывать, но жажда поделиться с кем-нибудь была слишком велика. И хотя весь блеск его плана, конечно, не дойдет до брата, лучше рассказать ему, чем держать все про себя.

— Он меняет приемы. Против современных методов нападения использует восточную защиту. Против восточных методов нападения использует западную защиту. Когда ниндзя пошли на него, он не стал прибегать к восточным хитростям. Просто молотил их, как машина, и свалил одного за другим. Бил. Хлестал с размаху и расправился со всеми. Вот в чем секрет. Он защищается приемами, противоположными тем, которые применяет нападающий.