Ларри Бейнхарт - Библиотекарь или как украсть президентское кресло

Он распалялся ещё больше, одним движением стянул с неё трусики и откинулся назад посмотреть. Она отвернулась, чтобы, когда он войдёт, он не мог видеть её лицо в зеркале. Она боялась, что заплачет. А это ничего не изменит.

И тут завибрировал телефон.

— Это что ещё такое?

Ниоб прекрасно знала, что это. Её второй мобильник. Она поставила его на вибровызов, но собралась пойти с другой сумочкой, вытащила его и ещё не успела положить в новую. И теперь он вибрировал на её туалетном столике.

— Это он?

Она хотела бы ответить. Но это Джек должен был решить, отвечать ей или нет, что ему дороже: Дэвид Голдберг или оргазм.

— Ответь, — скомандовал он.

Она кивнула и встала. Трусики болтались в ногах, она не хотела отвечать на звонок с голой задницей, которая говорила, что она только что вылезла из постели. Она попыталась снять трусы, они легко стянулись с одной ноги, но зацепились за туфли на другой. Когда Джек велел ей ответить, телефон звонил уже в третий раз, а после 4-х с половиной звонков оператор отвечает звонившему, что абонент недоступен. Так что ей пришлось отвечать, одной рукой держа трубку, а другой снимая платье через ноги. Она нажала на «принять вызов» и оглянулась. Джек смотрел на неё очень внимательно, но теперь в его взгляде не было желания, его член торчал из оголённого V-образного пространства и потихоньку опускался. Забавно, подумалось ей, когда я хочу мужчину, его член кажется мне чем-то потрясающим, когда я отдаюсь мужчине, вставший член меня возбуждает, но когда я не хочу и ни с кем не трахаюсь, мужские гениталии кажутся мне просто странными и неуместными штуками, за которые можно ухватиться и крутануть мужчину как захочется, как чемодан, только вместо колёсиков ноги.

— Привет, Дэвид — поздоровалась она. С другого конца провода ей ответил бодрый и не терпящий возражения голос.

Элайна Уистхэувэн была первой жертвой Паркса, которую он убил исключительно ради себя.

Нет, он убивал и раньше. Но там он всегда убивал, потому что был должен, потому что так складывались обстоятельства или же потому, что дело зашло слишком далеко и ничего иного не оставалось.

Он был совершенно уверен, что Элайна — обычный библиотекарь, этакая крошка-бабочка. Этот хрупкий, бьющий крылышками мотылёк — переодетый агент? Бросьте, это смешно. Так что никакой работы здесь не было. Здесь бы он не узнал ничего нового и важного. И что оставалось? Оставались только Он и Она. Элайна — мотылёк у него на ладони. Сожми кулак и не разжимай, и она умрёт. Уже от одной мысли об этом у него вставало, и он не мог ничего с этим сделать.

Когда он убил её, он испытал ни с чем не сравнимое блаженство. Словно бы он был огромной, абсолютно пустой пещерой, и её убийство отозвалось эхом, которое ещё очень долго перекликалось у него внутри.

И это потрясающее чувство, чувство, когда внутри у него всё пело, было с ним всё то время, что он возился с домом, чтобы её смерть была похожа на самоубийство.

Он засунул её головой в плиту и открыл газ. Потом зажёг в спальне свечку. Элайна жила в старом деревянном доме, такой дом вспыхнет моментально и сгорит до основания, уничтожив все следы, что он мог здесь оставить. Огонь уничтожит и её лёгкую одежду, и следы на её теле, которые он оставил, когда она плакала и умоляла его, ревела, кричала и стонала, и влагу её вагины, и ануса, и его сперму.

Паркс сделал потрясающее открытие. Он может убивать, убивать ради удовольствия. Убить ради удовольствия, уйти и распрекрасно себя после этого чувствовать.

Теперь, когда он понял, что он может это сделать, он знал, что он будет это делать ещё.

Интересно, что и кто у них тут есть. Бригада пожарников, состоящая из добровольцев? Полиция? А коронером [24] Коронер — должностное лицо, в обязанности которого входит установление причин смерти, произошедшей при невыясненных обстоятельствах либо внезапно. ветеринар? Да плевать. Никто ничего не заподозрит. А даже если и заподозрят, у них нет денег, чтобы разыгрывать из себя героев фильмов про ЦРУ. Здесь всё будет гладко, сто процентов, но вот что сказать Джеку Моргану, чтобы он поверил?

Для полковника надо было сочинить легенду и хорошую легенду. Такие, как он, лгали полковникам с того дня, как ввели воинские звания. Может, сказать, что Уистхэувэн никак не желала раскалываться? Он вспомнил Элайну и расхохотался. Итак, сказать, что она никак не желала раскалываться, что она оказалась настоящим профессионалом, и что ему пришлось здорово надавить на неё. Прекрасно, это прокатит. А потом он скажет, что в конце концов он вынудил её признаться, что она работает на… на кого это она будет у нас работать? А! Точно, на Мёрфи! Итак, он скажет Моргану, что она работала на Мёрфи. Когда она поняла, что раскрыта, она уволилась и сбежала, а Мёрфи и её люди провели на её место этого Голдберга.

И Голдберг тоже шпион Мёрфи. Итак, решено.

Паркс рассказал свою легенду Моргану. Тот поверил, во-первых, у него не было оснований не верить Парксу, а во-вторых, он знал из независимых источников в команде Мёрфи, что у них действительно есть шпион в их лагере и этот шпион — кто-то из близких Стоуи людей. Легенда Паркса лишь подтверждала это. И Морган не спросил, почему получилось так, что этой Уистхэувэн пришлось умереть.

Ниоб прекрасно обделала это дельце с Голдбергом, признал Джек. По правде сказать, он и не думал, что библиотекарь позвонит и сам попадёт в западню. Но он попался.

Пришло время активных действий.

Голдберг хотел встретиться через час у ларька на углу М и Тридцать первой. Он говорил быстро и когда сказал всё, что хотел, сразу же повесил трубку. Итак, встреча состоится в том месте и в то время, что указал он. Без вариантов.

Джек хотел быстренько его поймать и начать допрос. Он уже знал, что Голдберг шпион, но он не знал, знает ли тот о 1.1.3., а если знает, то успел ли он передать эту информацию своему начальству или нет. В идеале надо было бы умыкнуть этого горе-поэта в какое-нибудь тихонькое местечко и оставить в звуконепроницаемой комнате с двумя крокодильчиками на его еврейских гениталиях: одного прицепить на обрезанный хуй, а второй — на мошонку и пустить ток. Обычно после применения этого метода разговор получался честным и искренним.

Теоретически у них был адрес, и они могли просто подъехать туда до всякой Ниоб.

Морган хотел лично присутствовать при окончании спектакля. Но как это сделать? В фургоне Спинелли. Они со Спинелли засядут в фургоне на противоположной стороне улицы. Уиттейкер прикроет один конец, Райан другой. К нему они подойдут, это понятно, но смогут ли они его быстренько поймать?

Пересечение М и Тридцать первой находилось в самом центре Джорджтауна, где даже в воскресный вечер встречалось множество влюблённых и множество любителей спиртного. Узенькие, тесные улочки были заполнены гуляющими, постоянная пробка на проезжей части. Крайне неудачное место, если вам нужно быстренько поймать человека.