Крис Муни - Невинные души

Он положил шприц в лоток и взял упакованный в фольгу ватный тампон.

— Я хочу взглянуть на результаты своих анализов, — продолжала Дарби.

— Для этого необходимо разрешение главного сержанта Глика. Его еще нет, но он попросил меня передать, что сегодня же встретится с вами, как только вернется в лабораторию.

— Вы с ним говорили?

— С ним говорил человек, с которым вы беседовали по внутренней связи. Он пообещал ответить на все ваши вопросы. — Он извлек тампон из упаковки и принялся рассматривать ее руки. — Думаю, сегодня мы сделаем укол в правую. Левая вся в кровоподтеках.

— Никаких уколов, пока мне не покажут результаты анализов.

— Мисс МакКормик, это очень важно для вашего здоровья…

— А для вашего здоровья, доктор Джеркинс, важно не двигаться с места. — Дарби вежливо улыбнулась. — Только прикоснитесь ко мне, и я натяну вам яйца на уши. Возможно, вас это даже украсит, потому что мне не совсем ясна ваша ориентация. Только не обижайтесь.

Он пристально смотрел на нее, пытаясь определить, насколько серьезна эта угроза. Наконец, решив, что Дарби просто выпускает пар, сделал шаг к ней.

— Будьте благоразумны, — с легкой дрожью в голосе произнес он, — потерпите одну секундочку.

Врач схватил ее за руку. Левой рукой Дарби вцепилась в его средний палец и резко отогнула назад, вывернув сустав.

Врач взвыл. Сжимая кисть и не сводя глаз со сломанного пальца, он попятился назад, наткнулся на стену и упал на бок.

Включилась сигнализация. Громкий и пронзительный звук разнесся по зданию. На стенах замигали красные лампочки.

Доктор лежал на спине и орал не своим голосом. Дарби спрыгнула с кровати и уселась на него сверху. Он попытался ударить ее здоровой рукой. Отбив руку, она схватила его за горло и прижала к полу.

— Результатом воздействия любого нервного газа, и в особенности зарина, является мгновенная смерть, — сообщила ему она, перекрикивая сигнализацию. — Если бы я была инфицирована, то не только демонстрировала бы соответствующие симптомы. И вы не забыли бы включить респиратор, прежде чем войти ко мне в палату. — Она сорвала с его лица маску и продолжила: — Говорите, почему меня не выпускают отсюда.

Лицо врача покрылось красными пятнами, он судорожно хватал ртом воздух. Он произнес что-то, но она не расслышала из-за сигнализации.

— Не поняла! — прокричала она, наклоняясь ниже.

— Приказ… — прохрипел он.

— Чей приказ?

— Пожалуйста! — взмолился он. — Пожалуйста!

Боковым зрением Дарби заметила какое-то движение.

Подняв голову, она увидела двух мужчин. Высокий блондин с короткой стрижкой и коренастый бритоголовый тип латиноамериканской внешности смотрели на нее сквозь плексигласовую дверь. Оба были одеты в костюмы и галстуки, оба были вооружены. Под пиджаком каждого угадывалась кобура.

Федералы.

Высокий блондин махнул перед датчиком жетоном. Дарби вскочила на ноги. Когда дверь отворилась, она уже мчалась к ней.

Блондин полагал, что сумеет перехватить ее и швырнуть на пол. Дарби отбила его руки и ударила локтем ему в лицо. Она услышала, как хрустнули кости носа, еще прежде, чем его голова под силой удара откинулась назад. Он вскинул руки к лицу, и Дарби что было силы ударила его коленом в пах. И мгновенно обернулась к латиносу, который уже сунул руку под пиджак.

Дарби ударила его в солнечное сплетение, всем весом вложившись в этот удар. У него перехватило дыхание. Он попытался вдохнуть воздух, отвернулся, и Дарби дважды приложилась к его почкам.

Сзади донеслось поскуливание. Она обернулась и увидела скорчившегося в углу врача, который в ужасе смотрел на сломанный палец. Блондин, захлебываясь кровью, лежал на боку на мягком синем полу. Кровь залила ему грудь, пропитав рубашку и дешевый галстук. Он кашлял и отплевывался. Пока Дарби разбиралась с его напарником, блондин каким-то образом умудрился вытащить револьвер и уже целился в нее.

Нет, это не револьвер. Форма другая. Длинный и толстый магазин.

Хлопок, и что-то острое вонзилось ей в бедро.

Стрела.

Дарби выдернула ее из ноги, но острие отломалось и застряло глубоко в мышце. Оно растворялось на глазах, и ей казалось, что ее ногу охватило пламя. Он выстрелил в нее транквилизатором, как в непокорное дикое животное в зоопарке.

«Возможно, я и есть дикое животное, — подумала Дарби, чувствуя, как подгибаются колени. — А я им нужна ручная. Пытаясь приручить, они пичкали меня уколами. Они хотят удержать меня здесь. Они не хотят меня отпускать, во всяком случае пока, потому что… они… потому что…»

Внезапно она ощутила все свое тело. Сердце ускоренно забилось, разгоняя транквилизатор по сосудам и вызвав прилив крови к коже. Не обращая на нее внимания, блондин встал, снял телефонную трубку и сказал что-то насчет каталки. Во всяком случае, Дарби так показалось. Его голос булькал, как будто он говорил откуда-то из-под воды.

«Эти парни вошли сюда без ОЗК, — подумала Дарби. И потом: — Я не инфицирована. Я вообще не была инфицирована».

Все вокруг вдруг стало ярким и необыкновенно отчетливым. Дарби увидела, как блондин провел тыльной стороной руки по искалеченному носу. Он смотрел на кровь, ярко-красную и сверкающую в свете неоновых ламп, продолжая слушать человека на противоположном конце линии. Дарби упала на мягкий пол. Стремительно вращаясь, комната уносила ее в темноту.

Ресницы Дарби задрожали и приподнялись. Все вокруг было расплывчатым, как будто ее глаза покрывал слой вазелина. Голова! О боже, ее голова была тяжелой, как мешок с песком. Она висела над ее коленями. Ей почудилось, что что-то врезается в ее кожу вокруг кистей и лодыжек. Что-то туго обтягивало ее бицепсы.

Она моргала несколько минут, прежде чем ей удалось избавиться от обволакивающей зрение пленки.

Первым, что заметила Дарби, была капающая из ее рта слюна. На колени больничной пижамы ее уже натекла целая лужа. В темно-синей ткани она заметила крохотное отверстие от стрелы с транквилизатором и пятно запекшейся крови размером с пятидесятицентовую монету.

Они привязали ее к креслу-каталке. Ремни на липучках были обернуты вокруг ее кистей и бицепсов, не позволяя Дарби свалиться на пол. Судя по всему, такими же ремнями были опутаны и ее ноги.

Подняв голову — «Медленно, — напомнила она себе, — делай это медленно…» — она услышала пощелкивание в плечах и шее. Когда Дарби удалось выпрямиться, мышцы ее спины и плеч вздохнули с облегчением. Но кисть правой руки опухла и нестерпимо болела. Кожа на пальцах полопалась от нанесенных федералам ударов.

Ее перевели в другую палату. Она была очень маленькая, и все здесь было белым, включая пустой стол и стул.