Крейг Расселл - Брат Гримм

Ученый муж, проигнорировав слова Вайса, в очередной раз обрушился на писателя с филиппикой за попытку очернить светлый образ Якоба Гримма, и дискуссия этим закончилась, поскольку истекло время передачи. Фабель выключил радио и погрузился в размышления. Писатель, по существу, утверждал, что людям во все времена была присуща склонность к ничем не обоснованному насилию и жестокости. Безумное чудовище, задушившее девушку и бросившее ее на берегу Эльбы, было лишь последним в бесконечном ряду психопатов. Фабель всегда знал, что это сущая правда. Он читал о французском аристократе шестнадцатого столетия Жиле де Рэ, который, обладая абсолютной властью в своих владениях, в течение многих лет безнаказанно похищал, насиловал и убивал маленьких мальчиков. Счет его жертв шел на сотни, если не на тысячи. Но, даже зная все это, Фабель пытался убедить себя, что серийный убийца — это современный феномен, продукт распада социального порядка или плод нездорового ума, повседневно подпитываемого грязной, полной насилия порнографией, легкодоступной на городских улицах или в Интернете. Если это так, говорил себе Фабель, то у людей еще остается слабая надежда. Коль скоро современное общество создало подобных монстров, то оно способно найти средства, чтобы их обуздать. С другой стороны, признание того, что зло является постоянным и неизбежным спутником человечества, означает расставание со всеми надеждами.

Фабель вложил в плейер компакт-диск, и салон машины заполнил голос Герберта Гренмейера. За окном проносились километры, а Фабель делал все, чтобы прогнать невеселые мысли о притаившемся в темноте леса вечном зле.

Оказавшись в своем кабинете, Фабель первым делом позвонил маме, и та заверила сына, что по-прежнему чувствует себя отлично, что Лекс кудахчет вокруг нее и готовит вкуснейшую еду. Голос мамы, похоже, вернул равновесие во вселенную Фабеля — ему казалось, что этот голос с заметным акцентом принадлежит маме его юности, той маме, которая была постоянным и неизменным фактором его существования. Закончив разговор с мамой, он позвонил Сусанне, сообщил, что вернулся, и они договорились встретиться после работы у него дома.

В кабинет, предварительно постучав в дверь, вошла Анна Вольф. Копна черных волос и темный макияж делали ее усталое лицо еще бледнее. На этом почти белом фоне ярким огнем пылала ярко-красная губная помада.

— Ты выглядишь так, словно совсем не спала, — сказал Фабель, жестом руки приглашая ее присесть.

— У вас тоже не самый лучший вид, шеф. Как мама?

— Спасибо, поправляется, — улыбнулся Фабель, — Пару дней у нее поживет мой брат. Насколько я понял, ты отчаянно пытаешься установить личность девушки?

— Из отчета о вскрытии я сделала вывод, что в детстве о ней не заботились и ей, возможно, приходилось терпеть издевательства. Нельзя исключать, что она давно убежала из семьи где-то в Германии или даже за границей. Но я продолжаю работу. — Анна сделала паузу, словно не знала, как начальство воспримет ее следующие слова. Но, преодолев неуверенность, она продолжила: — Может быть, вы не будете возражать, шеф, если я заодно попытаюсь плотнее заняться делом Паулы Элерс? Мне почему-то кажется, что в обоих случаях мы имеем дело с одним и тем же парнем.

— Ты так думаешь потому, что в руку трупа вложили записку с ложной идентификацией?

— Да. А также и потому, что обе девушки, как вы указали, поразительно похожи. Из этого следует, что убийца видел Паулу при жизни. По снимкам в прессе точное сходство уловить трудно. А ведь нам пришлось прибегнуть к анализу ДНК, чтобы определить, что девушка на берегу — не Паула Элерс.

— Понимаю. И что же ты хочешь найти в старом деле? — спросил Фабель.

— Я просмотрела все материалы дела вместе с Робертом Клаттом…

— Черт побери, — буркнул Фабель, — я совсем забыл о комиссаре Клатте. Как идет его адаптация?

— Нормально, — пожала плечами Анна. — Он, как мне кажется, хороший парень и пребывает в полном экстазе от возможности работать в Комиссии по расследованию убийств. — Она открыла папку с документами и продолжила: — Как бы то ни было, но мы с ним прошлись по этим бумагам и снова вернулись к Фендриху. Помните? Генрих Фендрих. Учитель немецкого языка и литературы.

Фабель коротко кивнул в ответ. Он помнил, что Анна рассказывала ему о Фендрихе в кафе по пути к Элерсам.

— Как вам известно, у Клатта в его отношении имеются серьезные подозрения. Он, впрочем, признает, что оснований для этого совсем не много… подозрения в основном базируются на интуиции, неприязни и полном отсутствии иных версий.

— Неприязни? — насторожился Фабель.

— Фендрих в некотором роде одиночка. Ему тридцать шесть лет… было тогда. Теперь под сорок. Он холост и живет с престарелой матерью. Хотя незадолго до исчезновения Паулы у него, видимо, была какая-то подружка. Но мне кажется, он расстался с ней примерно в то время, когда пропала Паула.

— Итак, комиссар Клатт отчаянно нуждался в подозреваемых, и когда ему подвернулся человек, смахивающий на Норманна Бейтса, он сразу в него вцепился, — сказал Фабель и, поймав недоуменный взгляд Анны, пояснил: — Норманн Бейтс — персонаж американского фильма «Психоз».

— Ах да. Конечно. В некотором смысле это именно так. Но разве можно его за это винить? Исчезла и предположительно убита девочка. По делу проходит учитель, который имел с ней прекрасные отношения и который, будем смотреть правде в глаза, вряд ли не способен вступать в нормальные связи. Кроме того, по словам одноклассниц Паулы, он уделял ей чрезмерно много времени во время занятий. Честно говоря, нам тоже было бы не вредно слегка потрясти этого Фендриха.

— Возможно. Но с другой стороны, похитителем и, вероятно, убийцей Паулы мог быть и прекрасный семьянин с совершенно непримечательной биографией. Да, кстати, что сейчас комиссар Клатт думает о Фендрихе?

— Что же… — Анна произнесла это с растяжкой, словно хотела подчеркнуть свою неуверенность, — …сейчас ему кажется, что он в свое время копал не там, где требовалось. Во всяком случае, я так считаю. Как бы то ни было, на момент исчезновения Паулы у Фендриха имелось надежное алиби…

— Но?

— Но Клатт до сих пор не отказался от своих «чувств» к учителю. Он считает, что в его отношениях с Паулой присутствовал какой-то нездоровый душок. Комиссар предлагает еще раз присмотреться к Фендриху. При этом сам он не хочет в этом участвовать. Фендрих уже угрожал вчинить ему иск за запугивание и необоснованные угрозы.

— А где его можно найти? Он по-прежнему в той же школе?

— Нет, — ответила Анна. — Фендрих перевелся в другую школу. На этот раз в Гамбурге… в Ральштедте, — уточнила Анна, сверившись с документами. — Но живет он в том же доме, что и три года тому назад. Это тоже в Ральштедте.