Рекс Миллер - Грязь

Эйхорд подхватил самый большой мешок, и она благодарно кивнула головой и улыбнулась. Он последовал за женщиной в дом. Девочка поспешила за ними с пакетом, где, похоже, лежали бумажные салфетки.

— Очень хорошо, — сказала Эдди, — садитесь здесь, спасибо.

— Отнесите ваши покупки, мадам. Я подожду. Нет проблем!

— Все в порядке. Ли, деточка, иди в свою комнату, пожалуйста, я сама справлюсь с этими вещами! — Она повернулась к Эйхорду: — Я не хочу говорить об этом при...

— Понимаю. Я не займу у вас много времени. Я работаю над этой загадкой и, если не возражаете, хочу немного поворошить старое, уточнить с вами некоторые детали той трагедии. Чтобы удостовериться, что располагаю всей информацией.

— Меня о многом расспрашивали тогда, по горячим следам, и уверена, вы располагаете даже большей информацией, чем я могу вспомнить, но, конечно, я постараюсь ответить на все ваши вопросы.

Было совершенно ясно, что она очень устала. Он не стал спрашивать, хотя его очень интересовало, где они провели последние несколько дней.

Заглянув в бумаги, которые он держал в руках, Эйхорд без колебаний приступил к делу.

— Мне придется расспрашивать вас о печальном тяжелом прошлом, но я хочу, чтобы вы помогли мне восстановить события того вечера, — начал он мягко, размеренным тоном, пробуждая у собеседницы доверие к себе, как это делал обычно. Через несколько минут он назовет ее по имени, спокойно задавая сначала простые вопросы, но готовя к сложным, — это цель его приезда.

Она повторила то же, что говорила бесконечное число раз раньше, приукрасив пару фактов, что-то забывая, очень прямолинейная в своем желании передать все события, которые вели к той роковой ночи, но он перевел их разговор на то, что его интересовало больше всего.

— Скажите, пожалуйста, не вспомните ли вы, что сказал Эд, когда уходил?

— Он сказал, что идет за сигаретами и сразу же вернется.

— Нет, Эдди, постарайтесь передать точно, какие именно слова он сказал.

— Ну... — Она остановилась, пытаясь вспомнить. — Он сказал: “Я поеду в вечерний магазин и куплю сигарет. Тебе что-нибудь нужно?”

— А что вы ответили?

— Я сказала: нет, ничего не нужно, спасибо.

— Эд много курил? Сколько пачек в день? Вы помните?

— Не очень много, я думаю. Не больше двух пачек в день.

— А какие сигареты?

— “Парламент”, — бросила она с едва заметным раздражением.

— Эдди, когда Эда нашли, у него в кармане было всего полпачки “Парламента”. Это означает, что он не успел дойти до магазина, когда на него напали. Но это может означать и другое. — Она вопросительно подняла брови, потом нахмурилась. Он продолжал:

— Это также может означать то, что Эд не собирался идти за сигаретами в тот вечер.

— Что вы имеете в виду?

— Что он шел на встречу с кем-то.

— Нет. Он сказал, что идет в магазин.

— Но мужья не всегда говорят своим женам правду. — Он смотрел на нее очень внимательно.

— Но Эд и я не были такими. Он всегда говорил мне правду.

— А если представить такую ситуацию, Эдди, что он собирался тем вечером с кем-то встретиться, с другой женщиной, например, и не хотел, чтобы вы об этом узнали? Как вы можете быть уверены на сто процентов, что это не так?

— Это самый дурацкий вопрос, который мне когда-либо задавали. У нас была прекрасная семья, а Эд — замечательный преданный муж. Я не могу представить, зачем вы пришли сюда и задаете мне такие вопросы.

— Извините, — мягко ответил Джек, — но я задал этот вопрос, потому что человек, который убил вашего мужа, к сожалению, опять начал совершать преступления. Поэтому мы не теряем надежды найти людей, которые, может быть, видели убийцу или кого-то еще, кто показался им подозрительным. Эти люди могли бы очень помочь нам. Ведь вы хотите узнать, кто убил вашего мужа?

— Уверяю вас, я уже потеряла надежду. Эд пошел в магазин за сигаретами тем вечером, и мне нечего к этому добавить.

Эйхорд опять, следуя своей тактике, возвратился к тем же вопросам — о месте, времени и других вещах, — на которые она могла спокойно отвечать. Постепенно раздражение сошло с ее лица, и Джек уже хотел закругляться, надеясь, что не очень расстроил ее, напомнив о печальном прошлом, как вдруг нечто стремительное скатилось с лестницы и выкрикнуло:

— Привет! Мама, мы можем сейчас поесть?

— Привет, — отозвался он, улыбаясь, потому что мама отрицательно покачала головой.

— Нет, дорогая, есть мы будем позже. Мою дочь зовут Ли Анна, мистер...

— Эйхорд. Джек Эйхорд.

— Мистер Эйхорд — детектив. Он занимается расследованием папиного дела.

— Мистер Акорн? — переспросила девочка.

— Эй-хорд, — поправила ее мама.

— Спорю, что вы никогда не слышали такой фамилии раньше, — сказал он. Эдди робко покачала головой, улыбаясь, ведь она была из тех женщин, которые редко знакомятся с новыми людьми. Эйхорд обернулся к девочке: — Ли Анна — красивое имя.

— Спасибо.

— Сколько тебе лет?

— Будет девять.

— Очень хороший возраст. Ты любишь ходить в школу?

— У-гу. Мне больше всего нравится миссис Спеннер. А вы правда детектив, как по телевизору?

— Я настоящий детектив.

— Вы можете поговорить с моим медведем? Он плохо себя ведет, и обязательно нужно, чтобы с ним поговорил полицейский.

— Я когда-то специализировался по медведям. Что это за порода?

— Это говорящий панда.

— Дорогая, — перебила ее мама. — У мистера Эйхорда нет времени...

— Ну почему же? Найдется. Правда, — сказал он быстро. — Между прочим, это главная причина, зачем я выбрался сюда, — посмотреть, на что способны эти бамбуковые медведи.

Ли Анна помогла ему встать со стула и повела его в свою комнату, где находился мишка, и Джек даже дал знак Эдди, что все нормально. Та слегка пожала плечами: мол, как хотите. Она все еще была рассержена на незваное вторжение полиции, хотя и не подавала виду. А Джек Эйхорд, который пару минут назад высказал предположение, что муж миссис Линч имел дело с посторонней женщиной, уже находился в спальне ее дочери. Судьба порой странным образом распоряжается людьми.

— Как же зовут этого говорящего медведя? — услышала Эдди его вопрос.

— Мое имя Ральф, — ответила ее дочь, — а моего брата зовут Джордж.

— Так, прошу назвать мне только факты, — попросил Эйхорд, и “медведь” захихикал. — Я слышал, вы плохо себя ведете. Объясните, что вы делаете?

— Я иногда кусаюсь.

— Ну, Ральф! Кусаться — это не медвежье дело. — Хихиканье. — Это всем известная истина.

— Мой брат Джордж — говорящий панда.

— Очень интересно. Боюсь, мне придется обыскать вас на предмет оружия, старина Ральф. — Вскрик восхищения. — У-гу. Боюсь, ситуация становится щекотливой. Я не думаю, что вам понравится такое обращение. Однако, если вы обещаете вести себя хорошо, я отпущу вас, но предупреждаю: больше не кусаться. Хорошо?