Айра Левин - Поцелуй перед смертью

— Дорри, я хотел тебе кое-что сказать… — она выдохнула облачко дыма, глядя в небо и почти его не слушая, — про эти капсулы.

Она рывком повернулась к нему. Ее лицо побелело.

— Что? — с трудом сглотнув, спросила она.

— Я рад, что они не подействовали, — с улыбкой сказал он. — Очень рад.

Она устремила на него непонимающий взгляд:

— Ты рад?

— Да. Когда я позвонил тебе вчера вечером, хотел сказать, чтобы ты их не принимала, но ты уже приняла.

«Ну же, — думал он, — давай признавайся. Облегчи себе душу раскаянием».

— Почему? — дрогнувшим голосом спросила она. — Ты так настаивал… Что тебя заставило передумать?

— Не знаю. Просто я понял, что тоже хочу, чтобы мы быстрей поженились. — Он вынул изо рта сигарету и внимательно посмотрел на горящий кончик. — Кроме того, это ведь грех.

Когда он поднял глаза от сигареты, ее щеки пылали, а в глазах блестели слезы.

— Ты действительно так думаешь? — спросила она прерывающимся голосом. — Ты правда рад?

— Ну конечно. Зачем бы иначе я это говорил?

— Слава богу!

— В чем дело, Дорри?

— Пожалуйста… не сердись: я не стала принимать эти пилюли.

Он постарался изобразить удивление. И тут ее как прорвало:

— Ты сказал, что найдешь ночную работу, и я знала, что нам хватит на жизнь, что все образуется, и мне так хотелось, чтобы мы поженились. Я была уверена, что все будет хорошо. — Она помолчала. — Ты ведь не сердишься? — умоляющим голосом сказала она. — Ты меня понимаешь?

— Конечно, детка. Я не сержусь. Я же тебе сказал, что рад.

Она облегченно, хотя и неуверенно улыбнулась:

— Я чувствовала себя преступницей — я ведь солгала тебе. Думала, что никогда не посмею признаться… Мне просто не верится!

Он вынул из нагрудного кармана аккуратно сложенный платок и вытер ей глаза.

— А что ты сделала с капсулами, Дорри?

— Я их выкинула, — сказала она со смущенной улыбкой.

— Куда? — небрежным тоном спросил он, кладя платок в карман.

— Спустила в унитаз.

Это он и хотел от нее услышать. Теперь никто не станет спрашивать, почему она решила покончить с собой таким страшным способом, когда у нее были капсулы с ядом. Он бросил на пол сигарету и наступил на нее.

Дороти еще раз затянулась и сделала со своей сигаретой то же самое.

— Как здорово! — воскликнула она. — Теперь все замечательно.

Он обнял ее за плечи и нежно поцеловал в губы.

— Замечательно, — повторил он.

Он поглядел на два окурка. На ее окурке были следы помады. На его ничего не было. Он подобрал свой окурок, распорол его в длину ногтем большого пальца, пустил табак по ветру, а бумажку скатал в шарик и бросил за парапет.

— Так мы делали в армии, — сказал он.

Дороти посмотрела на часы:

— Уже без десяти час.

— Твои часы спешат, — сказал он. — У нас еще пятнадцать минут. — Он взял ее за руку, и они не спеша пошли поперек крыши.

— Ты поговорил с домохозяйкой?

— Что? Да, я обо всем договорился. — Они прошли мимо подъемника лифта. — В понедельник перевезем твои вещи из общежития.

— Вот девчонки обалдеют! — широко улыбаясь, сказала Дороти. — Как ты думаешь, она даст нам добавочную кладовку?

— По-моему, да.

— Кое-что из зимних вещей можно будет оставить на чердаке общежития. Так что я привезу не так уж много барахла.

Они дошли до южной стороны вентиляционной шахты. Он стал спиной к парапету, подтянулся и сел на верхнюю плиту, болтая ногами и постукивая каблуками по стенке парапета.

— Не надо там сидеть, — опасливо сказала Дороти.

— Почему? — спросил он, глядя на парапетную плиту из белого камня. — Смотри, какая она широкая. Когда ты садишься на скамейку такой ширины, ты ведь с нее не падаешь. — Он похлопал рукой рядом с собой: — Залезай сюда.

— Нет, — сказала она.

— Трусишка!

Она потрогала свою юбку.

— Испачкаю костюм…

Он вынул платок, развернул его и постелил на плиту рядом с собой.

— Точь-в-точь сэр Уолтер Рэли, — сказал он.

Дороти секунду помедлила, потом отдала ему сумочку. Повернувшись спиной к парапету, она ухватилась руками за плиту по обе стороны платка, подтянулась и села рядом с ним. Он помог ей.

— Вот и умница, — сказал он, обняв ее за плечи.

Она повернула голову и глянула вниз через плечо.

— Не смотри вниз, — предупредил он, — а то закружится голова.

Он положил сумочку на плиту справа от себя, и они минуту сидели молча. Она все еще держалась руками за плиту парапета. Из-за сарая над лестницей вышли два голубя и пошли вперед, настороженно на них поглядывая. Их коготки внятно цокали по асфальту.

— Как ты собираешься сообщить своей матери? По телефону или пошлешь письмо? — спросила Дороти.

— Не знаю.

— Я думаю, что напишу Эллен и отцу. Это очень трудно сказать по телефону.

Крышка над вентилятором скрипнула. Он снял руку с ее талии и накрыл ею ее руку, которой она все еще крепко держалась за каменную плиту. Упершись другой рукой о плиту, он спрыгнул с парапета. Не дав ей времени сделать то же самое, он круто развернулся и встал перед ней. Ее колени упирались ему в живот. Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Его взгляд опустился на ее живот.

— Мамуля, — сказал он, и Дороти тихонько засмеялась.

Он положил руки ей на колени, лаская пальцами ее ноги под краем юбки.

— Наверно, пора идти, милый?

— Сейчас пойдем, детка. У нас еще есть время.

Он вонзился взглядом ей в глаза, а его руки поползли вниз, зашли с другой стороны и обхватили ее икры. Краем глаза он видел, что ее руки в белых перчатках все еще крепко держатся за край парапета.

— Какая у тебя красивая блузка, — сказал он, глядя на пышное белое жабо у ее горла. — Новая?

— Новая? Да она у меня уже сто лет!

Он критически посмотрел на жабо:

— Бант немного сполз в сторону.

Одна ее рука оторвалась от парапета и потрогала жабо.

— Нет, — сказал он, — так стало еще хуже.

Другая ее рука тоже оторвалась от парапета.

Он опустил руки к ее икрам — так низко, как только мог достать, не наклонясь. Отставил назад правую ногу и уперся в пол, приготовившись к броску.

Она поправила жабо обеими руками.

— Ну, так луч…

С быстротой нападающей кобры он наклонился, ухватил ее за пятки, отступил на шаг и выпрямился, высоко подняв ее ноги. В какую-то секунду, когда его руки переместились с задников на подошвы ее туфель, их глаза встретились. У нее они были вытаращены в безумном ужасе. В следующую секунду он изо всех сил толкнул вперед ее застывшие от страха ноги.

Ее отчаянный вопль понесся вниз, как зажженный запал. Он закрыл глаза. Тишина. Потом жуткий оглушительный удар. Он вздрогнул, вспомнив нагроможденные на дне колодца мусорные урны и ящики.

Открыв глаза, он увидел, как порыв ветра оторвал его платок от шершавой поверхности парапета. Он торопливо его схватил и кинулся к двери на лестницу. Схватил свою шляпу и чемодан в одну руку, другой толкнул дверь и вытер ручку носовым платком. Переступив порог, он закрыл за собой дверь и вытер ручку с внутренней стороны. Потом повернулся и пустился бежать вниз по ступенькам.