Уоррен Мэрфи - Последнее испытание

– Ты вышагиваешь, как утка, – пискнул кореец.

– Пожалуй, – покорно согласился Римо.

– Прекрасная мишень для любого недруга.

– Это называется подсадная утка.

– Мастер Синанджу, который не заботится о собственной безопасности, и есть самая настоящая подсадная утка.

– Разве мне грозит опасность?

– Опасность потому и опасность, что ее не ждешь. И попадаешь ей прямо в разинутый рот.

– Не в рот, а в пасть.

– Какая разница! – вздохнул Чиун. – Лучше скажи, что тебя беспокоит?

– У меня никого нет. Я – ничей…

– Ты мой.

– А после твоей смерти?

– С чего вдруг ты заговорил о смерти?

– Но это мое ремесло, – с горечью произнес Римо. – А я ведь никогда не хотел быть убийцей.

– Ну вот, опять за старое. Похоже, возник новый повод для беспокойства, не так ли, сын мой?

Ученик секунду помолчал, затем еле слышно выдавил:

– Она опять приходила ко мне этой ночью. Моя мать…

– Потаскуха! – прошипел Чиун.

– Ты же говорил, что ее не существует.

– Она – всего лишь игра твоего воображения, а стало быть, потаскуха. Кто же еще может вдруг всплыть в сознании белого мужчины?!

– Нет, она настоящая. И она посоветовала мне продолжить поиски отца.

– Надеюсь, ты, как послушный сын папочки, заставил ее замолчать?

– Нет. Она мне кое-что показала.

– Что же?

– Одно видение.

– Галлюцинация! – фыркнул Чиун.

– Однако, когда мне привиделся Великий Ванг, ты рассудил по-другому.

– Увидеть Великого Ванга означает, что тебе остался всего шаг к полному овладению мастерством Синанджу. Одна ступень.

– Страсть как удобно отмечать таким образом достижения и ступени! Сперва Ночь Соли, затем Сон Смерти. Потом испытание Мастера. Через каждые три года – новый шаг к совершенству.

– Существует еще одна, последняя ступень, которой ты пока не достиг.

– Какая именно? Танец Рехнувшейся Утки?

– Нет. Ступень Овладения.

Римо взглянул на очертания Бостона вдали.

– Первый раз слышу.

– И моя задача – подготовить мастера.

– Как? – Без всякого энтузиазма спросил ученик.

– Провести его через посвящение в полные мастера Синанджу. С тем, чтобы, когда учитель его удалится на покой, он мог бы получить звание Верховного мастера Синанджу.

– Ты хочешь отойти от дел?

– Нет.

Римо резко остановился и посмотрел на мастера Синанджу. Он то и дело потирал широкие крепкие запястья, что с ним бывало лишь в минуты сильного волнения. Более непохожих мужчин вряд ли можно было сыскать. Римо, подобно башне, возвышался над низкорослым корейцем. Белая футболка, серые хлопковые брюки… в то время как на Чиуне красовалось пурпурно-сиреневое кимоно. Первый – мужчина без возраста, второй – глубокий старик.

– Папочка… – пробормотал Римо.

Кореец пытливо всматривался в напряженное лицо ученика.

– Видение, которое она мне показала… Там был ты.

Чиун так и просиял.

– Я? Правда, Римо?

Ученик нахмурился.

– Ас чего вдруг такой интерес, если, по твоим словам, этой женщины не существует?

– Да потому, что в этом видении присутствует один важный персонаж – я. Что она обо мне говорила, а?

– Ничего. Она показала мне пещеру.

– А что в пещере?

– Ты.

– Что я там делал?

– Разлагался.

Мастер Синанджу отпрянул, как от удара, и прищурил карие глаза.

– Она лжет! – взвизгнул он.

– Она сказала, что я должен продолжать поиски отца. И как только найду и войду в пещеру, там мне откроется вся правда.

Чиун задумчиво огладил жидкую бороденку.

– Во сне, в том видении, ты уже давно был мертв, папочка. Превратился в мумию.

– Как же ты меня узнал? – удивился учитель.

– Твое лицо, твои волосы, твое телосложение…

Мастер Синанджу нахмурился, отчего личико его стало похоже на печеное яблоко. Лоб прорезали глубокие морщины, а кожа теперь напоминала скомканный пергамент.

– А она сказала, когда наступит этот черный день?

– Нет конечно. Правда, дала понять, что довольно скоро, если я приступлю к поискам отца.

– Не надо искать его, Римо! – Чиун строго погрозил ученику пальцем.

– Я тоже так думаю.

– Даже приближаться к пещерам не смей!

– Ведешь двойную игру, да, папочка?

Старик задумчиво огладил бороденку.

– Хорошо бы переселиться, да так, чтобы эта надоедливая женщина тебя больше не беспокоила.

– Я ухожу из КЮРЕ, папочка.

– Да, да… Дай мне подумать.

– Что ж, не возражаю! Думай хорошенько!

Чиун развел руками, рукава кимоно расправились, и старичок стал похож на птицу, которая никак не могла взлететь.

– Все понятно.

– В конце концов, если уж им так нужен человек, всегда можно привлечь кого угодно. Хоть самого Арнольда Шварценеггера пусть нанимают, мне плевать! Я свое отслужил, рассчитался со всеми долгами. Пора уходить.

– Подожди, надо собрать вещи.

– И куда мы отправимся?

– Положись на меня. Ты мне веришь?

– Конечно. Сам знаешь.

– Тогда в путь. Ты стал настоящим мастером Синанджу. Пора готовить тебя к последней ступени.

И кореец смешно затрусил по берегу бухты Квинси, не оставляя следов от сандалий на песчаном пляже.

Ученик последовал за ним.

Они добежали до водной глади почти одновременно и зашагали по морю, высоко вскидывая ноги, как будто поднимались по склону холма. Вот остались позади лодки и катера на рейде, мыс Сквантум, где, согласно легенде, капитан Майлз Стэндиш впервые повстречал индейцев Скванто, которые помогли первопоселенцам Новой Англии пережить суровую зиму, научив их сажать кукурузу.

– Нам куда? – спросил Римо, когда они пронеслись под длинным мостом на Мун-Айленд и достигли гавани, на берегах которой раскинулся Бостон. Под ногами у них тихо плескалась вода.

– Туда. – Чиун указал на север.

По ту сторону бухты Римо разглядел массивную радарную башню аэропорта Логана. Как раз в этот момент в воздух поднялся «Боинг-747», оставляя за собой грязный дымный след.

– Ты вроде бы хотел собрать вещи…

– Вещи! – фыркнул Чиун. – Никаких вещей. Времени нет! Нам надо спешить, лентяй ты эдакий!

* * *

– И куда же мы все-таки направляемся, папочка? – спросил Римо, когда их самолет авиакомпании «Транс Уорлд Эрлайнс», следующий рейсом Бостон – Нью-Йорк, взлетел над бостонской бухтой.

– Это сюрприз.

– Если мы в Синанджу, то я тут же хватаю свой спасательный жилет и выбрасываюсь из иллюминатора.

– Нет, не в Синанджу.

– Слава Богу.

– Ты еще не заслужил посещения этой жемчужины Востока.

– Скорее, устрицы Желтого моря, – проворчал Римо.

Чиун сидел у иллюминатора и смотрел сквозь толстое стекло.

– Ну, как там, крыло еще не отвалилось? – поинтересовался ученик.

– Я не на крыло смотрю.

– А на что же тогда?

– Вон он! – пискнул кореец смешным высоким голоском, который появлялся у него в минуты сильного волнения. – Видишь, Римо?