Александр Шабалтас - Во власти Зверя

- Все будет в порядке, Ванюша. Я очень рад тебя видеть.

Иван молча кивнул. Он многое хотел сказать другу, но сейчас это было не возможно. Сергей бережно обнял Машу за плечи, и повел к выходу.

Врачи внимательно просматривали компьютерные данные. Все показатели, все анализы были в пределах нормы. Еще и еще раз проверялись данные, и уже в третий раз показатели подтверждали хорошее состояние больного. На сердце не осталось и следа от перенесенного инфаркта.

- Похоже на исцеление Лазаря, - пошутил тучный пожилой доктор, с недоумением глядя на спящего Ивана, - Ничего не понимаю. Как это могло случиться?

- Да, случай уникальный, Артем Дмитриевич. А вы что думаете по этому поводу, Леонид Андреевич? - обратился к Звягенцеву профессор Кац, который так не понравился Ивану.

- Я предполагал подобное развитие событий, поэтому и пригласил вас, коллеги, к себе в клинику. Мы стали свидетелями удивительного, я бы даже сказал, фантастического случая исцеления пациента не врачами, не медикаментами, а космосом.

Коллеги с изумлением и недоверием смотрели на Звягенцева, не зная как отнестись к его заявлению. Принять его слова на веру, было немыслимо, хотя они все и уважали этого талантливого ученого. У Звягенцева был живой гибкий ум, он обладал особым даром, за который его ценили даже за границей.

- Объяснитесь, Леонид Андреевич, - потребовал Кац.

- Я, как раз это и собираюсь сделать, - продолжил Звягенцев. - Два дня назад, когда наш пациент находился в коме, все параметры его организма указывали на то, что летальный исход неизбежен. Как вы понимаете, во имя спасения больного любые средства хороши. Вот тогда, я решился на небольшой эксперимент. Вы отлично знаете, коллеги, что сегодня никто не может достичь полного проникновение в биополе человека, так как это сопряжено с большой опасностью для здоровья пациента и врача. Так случилось и в этот раз. Мне чудом удалось спастись: в моем биополе произошли серьезнейшие нарушения. Другими словами, я мог потерять рассудок или умереть.

- Вы поступили опрометчиво, рискуя не только своей жизнью, но жизнью больного! - гневно воскликнул профессор Кац, и его выпученные глаза еще больше вылезли из орбит. - Боюсь, что вы нарушили все этические нормы. Я сегодня же напишу докладную в министерство здравоохранения. Возможно, тогда вы прекратите свою самодеятельность!

Звягенцев принял выпад профессора спокойно. Он никогда никого не боялся, и сейчас слова этого маленького желчного человека не заставили дрогнуть его сердце.

- Если вы дослушаете меня до конца, уважаемый Станислав Борисович, я думаю, у вас пропадет всякое желание на меня жаловаться. Я считаю, что мы на пороге величайшего открытия. Возможно, мирового масштаба. Но мне потребуется ваша помощь и поддержка, - сказал Звягенцев. Он смотрел на Каца в упор, словно хотел его загипнотизировать. - Да, это так, я нарушил все этические нормы. Но я готов повторить эксперимент, и даже пойти дальше, так как то, что я увидел того стоит.

- Что же вы такое увидели? Говорите, наконец, не томите, - проговорил профессор Кац и поморщился. От взгляда Звягенцева у него заболела голова, и слегка бросило в жар.

- Поверьте мне, ничего страшнее я в жизни не видел. Это жуткое, угрюмое место, и весьма возможно, что все мы окажемся там после смерти, - мрачно начал свой рассказ Звягенцев. - Я шел за своим проводником по темному, длинному коридору, испытывая душевную муку, неподдающуюся описанию. Я явственно ощущал страдание этого мира, хотя самого мира я так и не увидел. Повторяю, это был лишь длинный, темный коридор. Я не знал, идем ли мы вверх или спускаемся вниз. Возможно, это была дорога в чистилище или в ад; не рискую строить догадки. Но уже одно знание, что есть такое место, заставляет задуматься над прожитой жизнью, - Звягенцев сделал паузу. Он не хотел выкладывать профессору все, что видел, безошибочно чувствуя, что излишняя информация может только навредить делу. Затем он продолжил свой рассказ. - Мое состояние ухудшалось с каждой минутой. Появилась слабость, перед глазами все плыло. Наконец я почувствовал, что не могу идти дальше, я просто перестал себя контролировать, и тогда я стал проваливаться вниз. Огромное количество невидимых рук потащили меня в бездну, и если бы не Сергей Головин, я, наверное, остался бы там навсегда.

- Все это очень интересно, но хотелось бы иметь полный отчет вашего эксперимента, - сказал профессор, догадываясь, что Звягенцев рассказал лишь малую часть того, что испытал.

- Скорее это был небольшой опыт, - поправил его Звягенцев. - Для того чтобы провести полномасштабный эксперимент, необходима тщательная подготовка. И, конечно же, необходимо ваше разрешение.

Станислав Борисович поднялся со стула и прошелся кошачьей походкой по палате. Ему всегда доставляло огромное удовольствие зависимость подчиненных от его решений. Конечно же, Звягенцев не являлся его непосредственным подчиненным, но некоторую власть Кац над ним имел. Теперь, чтобы продлить удовольствие, профессор решил поиграть на нервах у Звягенцева.

- Это не так просто, как вы думаете, - сказал он. – Придется иметь дело с министерством здравоохранения. Возможно, мне поручат возглавить сие научное мероприя-тие. Конечно же, инициативу у вас никто не отберет. Все, что будет нужно, вы будете делать сами. Но под моим руководством.

Звягенцев понимающе кивнул. «Хитрая бестия, - подумал он. - Если все пройдет нормально, лавры он присво-ит себе. В случае поражения все шишки достанутся мне».

- Хорошо, договорились, - произнес Звягенцев, и продолжил не без сарказма. - Правда, я не знаю, зачем вам лишние хлопоты. У вас и без них работы хватает.

- Молодой человек, в моем возрасте хлопоты только прибавляют энергию, а не отбирают. Так сказать, появляется стимул к жизни, но это вы поймете лет этак через двадцать, - в голосе профессора прозвучали грустные нотки. - Когда тебе за шестьдесят, в этом есть что-то трагикомическое. Многое уже нельзя, многое не интересно. Ваша работа меня заинтересовала, поэтому я за нее берусь. И поверьте, корысти во мне нет ни грамма.

Звягенцев смутился; он не знал, как ему отнестись к словам Каца. Он много лет знал профессора и считал его большим циником. Теперь, когда тот не постеснялся при коллегах открыть свою болевую точку, он мгновенно вырос в глазах Звягенцева. «Браво, профессор, - подумал Леонид. - Ты умеешь находить силу даже в своей слабости. Попробуем извлечь из этого пользу».

- Станислав Борисович, у меня и в мыслях не было подозревать вас в корысти, - сказал он. - Я даже хотел к вам обратиться за советом по одному очень важному вопросу.

- Ты сегодня прямо напичкан идеями и важными вопросами, - снисходительно заметил профессор Кац. – Буду рад помочь.