Патрик Бовен - Цирк монстров

Затем я упаковал бритву, застегнул сумку с набором «все для ночных дежурств» и глубоко вдохнул.

Ну давай, Пол. Сделай это без долгих размышлений.

Я взял свою старую телефонную книжку на спирали и раскрыл на букве «Д». Я не был уверен, что нужный мне номер до сих пор действителен, — ну что ж, вот заодно и узнаю… Конечно, это стоило сделать раньше, думал я, набирая цифры дрожащим пальцем. Гораздо раньше…

— Папа?

Молчание.

— Папа, это я, Пол.

— О, черт!.. — произнес голос в трубке.

Я нерешительно переступил с ноги на ногу, не зная, с чего начать.

— Послушай, я знаю, что должен был позвонить тебе раньше, но…

— ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ! — неожиданно заорал отец.

Я едва не задохнулся от изумления.

— НАШЕЛ ВРЕМЯ!

— Что?..

— ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ ты обо мне не вспоминал, и вот ИМЕННО СЕЙЧАС тебе приспичило позвонить!

Казалось, клокочущая в нем ярость сейчас расплавит телефонную трубку.

— Я… я не понимаю…

— ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПОГОВОРИТЬ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, БУДЬ ЛЮБЕЗЕН ОТОРВАТЬ ЗАДНИЦУ ОТ ДИВАНА И ПРИЕХАТЬ!

Псих.

Псих долбаный. Всегда таким был, таким и остался.

— Я ТЕБЯ НЕ БОЮСЬ! — снова завопил он. — ЕСЛИ ХОЧЕШЬ СО МНОЙ РАЗОБРАТЬСЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ, ГДЕ МЕНЯ НАЙТИ!

И, не дожидаясь ответа, положил трубку.

— Что-то случилось? На вас лица нет.

Конни пристально посмотрела на меня, продолжая поглощать салат из пластиковой коробки.

— С кем вы говорили? — снова спросила она, не дождавшись ответа. — С вашим банкиром?

— У меня нет настроения шутить, Конни.

— А-а…

— У меня семейные проблемы.

— Понятно.

— И у меня нет никакого желания обсуждать их с вами.

— Да, в общем-то, и у меня тоже.

— В приемной никого?

Конни пожала плечами:

— В эти часы люди обычно не обращаются к врачам. Поди пойми, отчего так. — Она протянула мне ложку салата: — Попробуйте. Хочу узнать ваше мнение.

— Насчет чего?

— Вот этого салата. Всего сто восемьдесят калорий на сто граммов. На вкус, конечно, так себе, но зато его можно съесть сколько угодно без всяких последствий для фигуры.

Я едва удержался от того, чтобы демонстративно поднять вверх руки.

— Конни, во всех этих диетах нет никакого толку! Единственный способ похудеть — это меньше есть!

— Ваши примочки для глаз тоже не очень-то помогают, босс. Видок у вас как у зомби.

Что ж, ничего удивительного…

— Езжайте домой и отоспитесь, — сказала Конни и слегка подтолкнул меня к выходу.

— Слушаюсь, мой командир.

— Я не шучу.

— То есть это действительно приказ?

— Дружеский совет. Если вы и дальше будете работать в таком ритме, то станете опасным для пациентов!

Движение было оживленным, потому я ехал домой дольше обычного, съезжая на небольшие улочки.

Я решил больше не думать о своем отце.

Конни права — мне нужно отдохнуть. Она видела проблему изнутри, поскольку знала, что наша работа действует как наркотик. Врачи, постоянно спасающие других, зачастую забывают о самих себе.

Я медленно ехал мимо деревянных домиков бедного квартала Инглвуд Крик. Было пасмурно. Я выставил локоть в открытое окно и чувствовал, как кожу щекочут редкие капли дождя. Заброшенные сады окутывал туман. Тротуары в выбоинах, треснувшие стекла в окнах, заклеенные скотчем, поникшие американские флаги кое-где над входными дверями…

Я невольно вздохнул. Сорок шесть миллионов человек не имеют социальной страховки, зато всего в каких-нибудь трех кварталах отсюда нет ни одного дома, где не было бы джакузи.

Я настроил приемник на WARO 94,5 — местную радиостанцию, которая мне очень нравится, потому что они часто крутят рок-хиты прошлых лет. Брюс Спрингстин допел «Ночь на краю города», после чего последовала короткая сводка местных новостей. Я убавил звук.

Радиодиджей быстро говорил о погодных катаклизмах последних нескольких дней, сравнивая разбушевавшуюся стихию с хищником, который рычит на жертву, но пока не нападает. «Но вы не волнуйтесь, ребята, в ближайшее время нас ждет всего лишь какой-то тропический ливень! — оптимистично заверил он. — Скорость ветра меньше ста километров в час, а если и начнется ураган, то не сильнее первой категории — ему далеко будет до титанов пятой! Кстати, вы в курсе, что слово „ураган“ происходит от имени Хуракана, карибского бога зла? Не самая лучшая погода будет сегодня на Багамах, немножко потреплет и Майами-Бич, но вам, храбрые жители Неаполя, на сей раз боятся нечего — вас лишь слегка намочит. Никакой эвакуации, все спокойно! — Диджей жизнерадостно захохотал, после чего добавил: — В конце концов, если зверь рычит с самого начала лета, почему вдруг он должен укусить именно сегодня?»

Когда я приехал домой, оказалось, что там никого нет. Тем лучше.

Я поднялся в спальню, разделся, разбросав вещи по разным углам, и в одних трусах рухнул на кровать. Зарывшись головой в подушки, закрыл глаза, прекрасно зная, что заснуть не удастся.

Из-за последних событий я был настолько взвинчен, что о сне нечего было и думать.

Но когда я открыл глаза, неожиданно выяснилось, что я проспал четыре часа.

О, черт!

Я приподнялся на локте:

— Клэр!

Никакого ответа.

— Розелла! Билли!

В доме царила тишина.

Может быть, они в саду? Выглянув в окно, я увидел пустые детские качели, поскрипывающие при порывах ветра. Я обошел все комнаты, потом заглянул в гараж. Машины Клэр не было.

Ну ладно. Возможно, они с Билли поехали в кино.

Я поставил замороженный готовый обед в микроволновку и открыл банку пива «Бад лайт». Так, значит, сегодня четверг… Что ж, эту ночь я подежурю, но уж завтра устрою себе законный выходной. Возможно, даже приму во внимание советы Кэмерона — приглашу бебиситтера для Билли и схожу с Клэр в ресторан.

Когда мы жили в Лос-Анджелесе, мы регулярно ездили в Санта-Монику и гуляли по пешеходной зоне — сначала ходили по бутикам Пятой авеню, потом подолгу засиживались в каком-нибудь винном погребке, увлеченные разговором, потом занимались любовью на подземной парковке, не в силах дотерпеть до дома… Куда ушли те времена?

Микроволновка издала мелодичное звяканье: обед разогрелся. Я уже собирался его достать, как вдруг заметил сумку Клэр, с которой она обычно ходила на занятия.

Сумка стояла в углу кухни, и рядом были свалены в кучу разноцветные балетные пачки, мятые и потрепанные.

Я не смог сдержать нервный смешок.

Конечно, любой другой на месте Клэр давно выкинул бы эти тряпки, но она бережно их хранила — это была память о тех временах, когда она танцевала в Парижской опере. Поэтому Клэр ни за что не согласилась бы от них избавиться.

Некоторое время я в замешательстве смотрел на юбки, потом решил позвонить в клуб, где Клэр преподавала танцы. Я попросил пригласить к телефону директрису клуба и спросил ее, на месте ли моя жена. Ответ меня неприятно удивил: нет. Она не пришла на свой урок и даже никого не предупредила заранее. И это уже не в первый раз, сухо прибавила директриса. Поэтому, несмотря на то что Клэр очень хороший преподаватель, руководство клуба вряд ли продлит с ней контракт, если она не начнет относиться к работе более серьезно.