Патрик Бовен - Око Каина

— Если честно, — сказала она, — я предпочла бы, чтобы вы не говорили со мной так.

— Как?

— Я не привыкла к комплиментам. От них мне не по себе. И от людей — тоже.

— Как хотите. Вчера вечером по вас было не заметно, что вам не по себе. Вы даже нашли в себе мужество утешить Полу Джонс.

— Мужество тут ни при чем.

Томас подобрал еще один камешек и прицелился в вывеску на другой стороне улицы. Камешек звонко ударился о нее.

— Вообще странно, что вы согласились участвовать в таком деле.

— Я согласилась не ради денег.

— И, я так понимаю, не ради будущей карьеры в шоу-бизнесе?

Элизабет слабо улыбнулась. Томас вновь невольно подумал о том, что она выглядит очень соблазнительно.

— Нет, — ответила она.

— Тогда что вы здесь делаете?

Элизабет стянула жакет и сложила его на коленях. Рукава ее блузки были закатаны, и на предплечьях виднелись синяки всех оттенков — от лиловых до желтоватых. Томас хорошо знал, что это означает.

— Я хотела поставить крест на своем прошлом, — сказала она. — Но это было ошибкой. Как с морщинами: косметика может скрыть их, но не навсегда Можно наносить ее целыми слоями, но кто-нибудь обязательно их заметит.

— Я не специалист по косметике…

— Я имела в виду: если хочешь выпутаться из какой-то ситуации, сначала прими ее как есть и себя в ней. Найди опоры и держись за них во что бы то ни стало.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Люди могут говорить о вас что угодно, но главное — это то, что внутри вас самих, ведь так?

Томас выдержал ее взгляд.

— Наверно.

— А вы сами что делаете?

— Для чего?

— Для того чтобы сохранять такое дзен-буддистское спокойствие?

— Вы считаете, что я спокоен, как дзен-буддист?

— Вас считают грязным типом. Аморальным пьяницей. Это вас не беспокоит?

— Но ведь это правда. Я такой и есть. И все это знают, помните: «Десять самых обычных людей, каждый из которых хранит свою тайну. Выплюньте свой секрет в лицо всему свету!» Мисс Кейн разве не давала вам наставлений в таком духе?

— Да, но после, как видите, все пошло совсем не по сценарию. Я подумала, что смогу скрывать мои… слабости. Но доктор Уэлш…

— Карен? Вам не стоит доверять ей.

— Почему? Она очень любезна.

— Она лицемерка, такая же, как и ее отец.

— Продолжай, Томас, прошу тебя. Это так интересно!

Перед ними стояла доктор Карен Уэлш с огромным разводным ключом в руке.

— Я искала кого-нибудь, кто поможет мне наладить электрогенераторы, — сказала она и с язвительной улыбкой добавила: — Но те, кто остался в баре, уже слишком пьяны. Линкольн, ты, может быть, не в курсе, но тебя слышно во всей пустыне.

Томас поднялся. Карен приблизилась, небрежно поигрывая разводным ключом. Он рывком выхватил у нее ключ и швырнул на землю. Карен попыталась оттолкнуть его, но он перехватил ее руку. Глаза молодой женщины сощурились, словно у кошки, готовой укусить.

Затем она отступила и, обращаясь к Элизабет, сказала:

— Видели его реакцию? Этот парень ненормальный.

— Он не сделал ничего плохого.

Карен опустилась перед ней на одно колено.

— Милочка, — сказала она, обхватывая ладонями лицо Элизабет, — Том Линкольн никогда не делает ничего плохого. Вначале. Но ты же не думаешь, что он заинтересовался девушкой вроде тебя?

— Почему вы мне это говорите?

— Он лишен права заниматься врачебной практикой. Ему запретили даже приближаться к пациентам. Он недостойный врач и преступник. Его интересует только то, из чего можно извлечь выгоду. Он тебе этого не говорил?

Элизабет промолчала.

— Ну, пошли. Надо поработать. Энергоблоки…

— Обойдетесь без меня.

— Что?

Элизабет поднялась.

— И перестаньте называть меня на «ты». И «милочкой» тоже. Я этого терпеть не могу.

Карен перевела взгляд с Элизабет на Томаса, словно прикидывая расстановку сил.

— Как хотите, — наконец процедила она. — Но я вас предупредила.

Она повернулась и быстро пошла прочь.

— Надо же, — присвистнул Томас, — хорошо вы ее отбрили!

Элизабет улыбнулась и снова села. Какое-то время оба молчали.

Затем Томас вынул из внутреннего кармана куртки свернутый пластиковый пакет и вытащил из него кусок оранжевого шланга. До этого он позаботился о том, чтобы смыть кровь Камерона, но черноватое засохшее вещество на другом конце шланга оставил как есть.

— Взгляните-ка на это.

— Что это?

— Может, вы мне скажете?

Элизабет осторожно поднесла шланг к носу и понюхала.

— Кажется, это засохшее птичье дерьмо.

Томас вздохнул.

— Да, примерно так я и думал.

— И?..

— Вы любите загадки? Если я скажу вам: «Они видят без глаз», — то о каких крылатых существах вы подумаете? Не о тех ли, что живут недалеко отсюда, в шахте?

Томаса разбудил вибросигнал будильника в мобильном телефоне.

Он взял телефон, набросил на себя простыню, чтобы свечение экрана было не так заметно, и откинул крышку. На экране была надпись: «Будильник активирован. Хотите включить телефон?» Он нажал «Нет». Экран бесшумно погас.

Без четверти три. Пора.

Вечер накануне пролетел очень быстро. Пока остальные отрывались на импровизированной вечеринке, Томас ушел к себе и заставил себя немного поспать — точнее, подремать, — несмотря на нервное возбуждение. По опыту он знал, что даже недолгий сон много значит, если предстоит быстро принимать решения.

Он вспомнил, как работал много лет подряд: вскакивал по сигналу экстренного вызова, мгновенно набрасывал халат, хватал стетоскоп и мчался в отделение интенсивной терапии. Что там — пулевое ранение или простой ларингит? И всегда — что-то непредвиденное…

Как сейчас.

Он сел на краешек кровати и сунул мобильник под матрац, где уже лежали два пластиковых пакета — с зеленой рубашкой и оранжевым шлангом.

Он был доволен, что ему удалось «одолжить» телефон у Карен, — это оказалось не сложнее, чем любой трюк такого рода. Конечно, он мог бы попросить у нее разрешения — в конце концов, телефон был ему нужен только ради будильника. Но добыть его таким путем было гораздо приятнее.

Он взял ботинки, взглянул на мирно похрапывающего Ленни и на цыпочках спустился вниз, стараясь ступать неслышно. Выйдя на улицу, он сел на ступеньку и обулся.

Луна была абсолютно круглой и казалась тонкой, как будто вырезанной из бумаги. Черепичная крыша слегка поблескивала, словно по ней разлили синие чернила. В соседнем доме стояла абсолютная тишина. Видимо, адское секс-трио в эту ночь решило отдохнуть.

Томас удостоверился, что хлебный нож, примотанный скотчем к ноге, на своем месте. Крошечные зубчики лезвия покалывали кожу. Рукоять ножа была свободна, чтобы можно было легко выхватить его в любой момент.