Патрик Бовен - Око Каина

Но он был у цели.

Сету показалось, что он услышал шум. Из-за того, что творилось на крыше, нельзя было разобрать наверняка, но он почувствовал, что что-то не так.

Он лихорадочно застучал по клавишам своего «Таракана», чтобы увидеть, что происходит в разных секторах поселка. Одного за другим он обнаружил всех своих подопечных и почувствовал себя более уверенно.

Стоп. А где Том Линкольн?

Он еще раз внимательно отсмотрел все кадры и остановился на том, где была изображена задняя часть строения, в котором он сейчас находился.

И громко выругался.

Томас стоял на узкой галерейке, тянувшейся по внутреннему периметру здания в пяти метрах от пола. Единственное огромное помещение без всяких перегородок было абсолютно пустым. Взгляд его скользнул по выцветшим фотографиям на стенах: шахта, бригады рабочих, руководитель компании…

Потом он увидел место, где галерейка сливалась с узкой площадкой. От нее отходили две лестницы: одна вела вниз, другая — вверх, на крышу. Тогда-то он его и заметил.

Тот сидел на корточках на последней ступеньке, молча и неподвижно, словно паук в своей паутине. Полы его куртки раздувал ветер. Должно быть, он услышал шум и решил проверить, в чем дело. Из-под капюшона на Томаса глядела чернота.

В следующее мгновение темный силуэт спрыгнул с верхней лестницы и исчез на нижней.

— Твою мать!

Томас бросился по галерее к площадке. Под потолком уже расползались клубы дыма — это выглядело даже красиво, но дышать становилось все тяжелее. Еще немного, и он задохнется… Томас закрыл лицо ладонью и помчался по лестнице наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Наконец-то свежий воздух! Потом его босая нога наступила на раскаленные угли, и он услышал новый крик — на сей раз свой собственный. Легкие его горели, словно в огне. Целые куски кровли уже обрушивались вниз, на террасу, черную от копоти. Еще немного — и все строение обвалится внутрь себя. Разве мог Каминский все еще оставаться в живых в этой преисподней?

— Впечатляюще, Томми-бой.

Массивная фигура не спеша выдвинулась из окружающего хаоса.

— Не ожидал встретить тебя здесь.

Шаг вперед.

— Придется мне подкорректировать свои планы.

Еще один шаг.

Томас едва мог дышать, но все же наблюдал за происходящим. Убийца снял капюшон. На нем снова был черный шлем-маска. Как же он-то дышит?

— Я не уйду без Виктора, — хрипло произнес Томас.

Сухой смешок. Новый шаг.

— Смейся сколько угодно, придурок, но…

Он не успел договорить. Глаза его заволокла пелена дыма, и тут же он ощутил резкий удар в солнечное сплетение и вслед за ним второй — в челюсть. Затем убийца с силой отшвырнул его назад.

Небо над его головой опрокинулось и поменялось местами с землей.

— Не надо угроз, — сказал человек.

Затылок Томаса ударился обо что-то твердое.

— Только дураки угрожают.

Перед глазами у него вспыхнули черные молнии, а затем появилось ощущение, что он погружается в черную бездонную пучину. Он боролся изо всех сил, чтобы она не поглотила его. В глубине его ждали призраки. Новая встреча с ними внушала ему ужас.

Руки Томаса, молотившие по воздуху, нащупали кусок ткани и вцепились в него. Он открыл глаза: пальцы сжимали черную маску. Затем новый удар — в правое ухо, — и все звуки исчезли, сменившись ровным глухим гулом. Он почувствовал, что его поднимают и куда-то несут. Ощущение времени исчезло. Затем его положили на спину, и над ним склонилось чье-то лицо, которое он мог различить лишь смутно.

— Да, это неприятно, — прошептал убийца.

Понемногу черты его лица становились отчетливее.

— С другой стороны, могу себе представить, как ты удивишься…

Все пять чувств понемногу возвращались к Томасу.

Однако он был бы рад не видеть того, кто перед ним.

Потому что этот человек был Фрэнки, шофер автобуса.

— Вот радость-то, а, Томми-бой?

Затем лицо человека снова расплылось, и Томас почувствовал, что его затягивает в какой-то длинный черный туннель. С другого конца туннеля ему улыбнулся Фрэнки.

— Что ты на это скажешь? Что ты…

― Что ты уставился? Вали отсюда! — злобно сказал мальчишка.

Томас не мог припомнить, чтобы кто-то здесь посмел так с ним разговаривать. Что это за сопляк? Сколько ему? Лет десять? Во всяком случае, младше его. Мелкий засранец. Но все же не маменькин сынок. Кажется, его ни на минуту не испугал тот факт, что Томас может запросто расквасить ему физиономию.

— Э? Я что-то не понял.

Эти несколько квадратных метров песка между опорами понтонного моста были его местом, его территорией. Здесь можно укрыться от глаз загорающих на пляже, и — разумеется — полиция Санта-Моники строго запрещала здесь играть, устраивать убежище и делать что бы то ни было еще: все это написано на больших деревянных щитах.

Именно здесь Томас собирал своих «Соколов Эль-Пуэбло» каждый воскресный вечер. Это было их место, признанное за ними всеми подростковыми уличными бандами. И не какому-то мелкому белому сопляку менять установленный порядок.

— Слушай, ты, жирный…

Мальчишка не отрывал от него глаз. Он явно был младше Томаса, но выше ростом. И гораздо, гораздо толще.

Груда жира с плеером «Сони» на шее. Классная штука. Томас подумал, что хорошо бы сделать младшим членам банды такой подарок на Рождество. Этому богатому засранцу ничего не стоит выпросить у родителей новый. Когда он выйдет из больницы, разумеется.

Томас приблизился, сжав кулаки. Он хорошо умел драться и ногами — Брюс Ли в «Ярости дракона» был его кумиром. Но мальчишка даже не шелохнулся.

Странно.

— Эй, ты понял, здоровяк?

— Понял что?

— Что я тебе сейчас зубы выбью на хрен!

— Да ну?

Тут с пляжа донесся чей-то крик. Томас поглядел поверх столбов, поддерживающих набережную у них над головой, и увидел вдалеке мужчину в деловом костюме и круглых очках.

— Бобби? Малыш Бобби, где ты?

Томас чуть не расхохотался. Но все, что вылетело из его горла, — был нервный сдавленный смешок.

— Кажется, папочка тебя ищет, «малыш Бобби», — издевательски произнес он.

— Это не мой отец.

— Все равно тебе лучше пойти к нему.

— А тебе лучше отсюда свалить.

Мальчишка мог бы закричать, позвать на помощь старшего — но он этого не сделал.

— Это моя территория, малыш Бобби. Здесь суровые правила.

Другой улыбнулся глуповатой улыбкой. Может, он просто дурачок?

— Чьи правила?

— Неписаные правила Эксплицитные.

— Ты хочешь сказать — имплицитные [17] Эксплицитный — ясный, определенный; имплицитный — неявный, подразумеваемый. ?

А, теперь он строит из себя умника…

— Ну все, жирный, доигрался…

Томас сжал кулак. Сейчас нос этого придурка станет похож на раздавленную спелую клубнику…