Патрик Бовен - Око Каина

Томас медленно, почти незаметно шевелил кистями рук. Если удастся выиграть хотя бы несколько минут…

— Он действительно шизофреник?

— Хороший вопрос! Увы, ответа я не знаю. Доктор Уэлш говорил, что да, но Сет хорошо умеет блефовать. Он всегда был выдумщик. Настоящий гений.

— Но все же не такой, как ты… Сесил?

Молчание длилось несколько секунд. Потом из-под маски донеслись сдавленные звуки, напоминающие икоту, — сначала медленные, затем конвульсивные, понемногу перерастающие в откровенный смех.

— Очень хорошо, Линкольн! Просто потрясающе!

Маска упала на стол. Юный бензозаправщик пригладил рыжие волосы и взглянул Томасу в глаза.

Сейчас он вовсе не казался давешним придурком.

— Сет меня предупреждал, что вы чертовски умны. Но должен признаться, я все равно сильно впечатлен.

Томас услышал щелчок взведенного курка. Затем Сесил навел на него револьвер.

— А могу я спросить, как вы узнали?..

— Видеозапись в кабинете Хейзел Кейн.

— Видеозапись?

— Она скандалила с кем-то из служащих. И это был ты.

— Продолжайте.

— Ты работал у нее. Ты был одним из тех, кто занимался подготовкой «Ока Каина». Это был шанс всей твоей жизни. И для достижения успеха ты был готов на все — даже подвергнуть риску жизнь участников. Но Хейзел на это не пошла и в конце концов тебя уволила. — Томас покачал головой. — Хорошо ты придумал с заиканием. Я так и не узнал твой голос до последнего момента.

— Да, я здорово поработал.

Томас почувствовал, что еще немного — и веревка соскользнет.

— У меня были подозрения, но не было ни одного доказательства, — снова заговорил он. — До вчерашнего дня, когда я увидел твой «труп».

— А, тот, в красном комбинезоне? Но он ведь был похож на меня, а? Когда Сет бросил в меня зажигалку и толкнул в пещеру, я схватил брезент и завернулся в него, чтобы затушить пламя. Но костер был еще тот. Разумеется, труп лежал там же.

— И по нему ползали жирные белые червяки.

— Да, и что?

— Я не судмедэксперт, но мне доводилось видеть разлагающиеся трупы. Когда насекомые откладывают в них яйца, личинкам нужно время, чтобы вырасти. А те, которых я увидел в пещере, были уже в сантиметр длиной. Они не могли вырасти до такого размера всего за несколько часов. А это означало, что труп не твой — он появился там раньше. Так что ты прокололся. Ты не великий режиссер, а всего лишь мелкий махинатор.

— Я — нечто большее, смею тебя заверить. Гораздо большее.

— Да, ты псих-мегаломан. Тебя выгнали с работы, и ты этого не вынес. Поэтому ты решил сделать свое собственное реалити-шоу. Сет показал мне камеры, распиханные повсюду. Да и здесь полно мониторов. Ты снимаешь фильм по своему сценарию?

— Именно так.

— Пустыня, библейские мотивы, казни египетские для жертв… Ты явно смотрел слишком много исторических фильмов. Ты переборщил.

— Великие режиссеры всегда остаются непонятыми.

— Ты всего лишь их жалкий подражатель. Само твое имя об этом говорит.

— Для меня Сесил де Милль [21] Сесил де Милль (1881–1959) — знаменитый режиссер, сценарист, продюсер, один из наиболее известных американских шоуменов. В его честь основана престижная голливудская премия «Золотой глобус» (официальное название — «Премия Сесила де Милля за вклад в кинематограф»). — величайший образец для подражания. Но и я неплохо справился со своей работой, согласитесь. Вы бы видели физиономию Камерона, перед тем как я отрезал ему голову. Впрочем, остальные две трети его тела все еще на улице. Окончательный демонтаж, так сказать…

Сесил скрестил руки на груди.

— Но самое удивительное: вы даже представить себе не можете, сколько людей готовы раскошелиться, чтобы увидеть мой экспериментальный шедевр. Достаточно запустить несколько рекламных роликов в Интернет — и от желающих отбою не будет.

— Ты чудовище.

— Мы живем в двадцать первом веке. Я — в некотором смысле прорицатель. Нужно уметь угадывать новые тенденции своего времени.

— Хейзел стоило бы раздавить тебя, как ядовитого паука. Что ей не понравилось в твоем сценарии? Использование настоящих трупов? Или идея вовлечь во все это ребенка? Позвать Питера — это ведь была твоя идея?

Томас осторожно освободил левое запястье. Затем правое.

— Разумеется. Я предложил это Хейзел, но она возмутилась. Однако для моего сценария обязательно нужен был один ребенок, чтобы закончить историю так, как нужно.

— То есть?

— А вы не догадываетесь? Любой хороший сценарий включает в себя сложный финал. Невыносимо тяжелое испытание. «Герой обретает искупление в страдании». Десятая казнь.

Лицо Томаса исказилось.

— Последняя из казней египетских, Линкольн. Смерть детей. В каждой семье должен погибнуть сын, помните?

— Что… что ты хочешь сказать?.. Ты собираешься убить Питера?

— Не я. Это вы его убьете.

Казалось, температура в колшате резко поднялась.

Томас видел, что он не шутит.

— Ты абсолютно сумасшедший.

— Если вы хотите выйти отсюда, это ваш единственный путь. Десять казней должны состояться, и я пощажу лишь одного. Питера или вас. Убейте его — и останетесь в живых. А если не хотите — то покончите с собой. Я могу вам помочь, если хотите, — для этого мне достаточно лишь спустить курок. На этом этапе я готов допустить некоторое отклонение от сценария. Так или иначе, дело уже в шляпе.

Сесил заклеил рот Питера скотчем и подкатил кресло к краю колодца. Затем вернулся к Томасу, отвязал его левую ногу от кровати и снова отошел. При этом он ни на минуту не выпускал из рук револьвер и не отрывал от Томаса глаз. Питер слабо подергивался в кресле.

— Ну вот. Я рассчитал дистанцию: вам придется лишь слегка вытянуть ногу, толкнуть кресло — и Питер полетит в колодец. Кстати, сейчас он почти ничего не соображает: я накачал его рогипнолом.

Томас сглотнул слюну. Руки за его спиной были свободны. Только правая нога все еще оставалась привязанной.

— Ну, давайте, Линкольн. Мальчишка аутист, его жизнь все равно не имеет никакого смысла. Убив его, вы лишь облегчите жизнь его родителям.

— Заткнись.

— Вы будете героем. Последним выжившим! Все будут вами восхищаться.

Казалось, Томас колеблется. Сесил, словно прочитав его мысли, нацелил на него револьвер.

— Осторожно, Линкольн. Я убил достаточно много народу за эту неделю, и мне совсем несложно прикончить еще одного.

— Я согласен.

— На что именно?

— Я не хочу умирать.

Сесил опустил револьвер.

— Я это знал.

— Но у меня к тебе есть предложение.

— Какое?

— Почему бы тебе не пойти подрочить?

И Томас рванулся вперед. Глаза Сесила расширились.

На мгновение Томас почти поверил, что его план удастся. Но в следующее мгновение Сесил ударил его револьвером в лицо, и он рухнул.