Дэвид Моррелл - Пятая профессия

Происхождение профессии, которой посвятил себя Сэвэдж, имеет предысторию, корни которой уходят с прошлое и теряются в мифическом тумане. Поначалу появились охотники, затем фермеры, затем в качестве смены — проститутки и политики. Можно, конечно, спорить о том, в каком порядке появлялись эти четыре древнейшие профессии, но то, что они были первыми, ни у кого не вызывает сомнения.

Как только возникла торговля, тут же появилось то, что необходимо защищать. И, таким образом, сэвэджская — пятая — профессия. И хотя никто не документировал первое появление ее на мировой арене, все же два случая иллюстрируют доблестные традиции.

Когда через четыреста лет после смерти Христа англосаксы завоевали Британию, то с собой они принесли германский кодекс абсолютного повиновения своему военачальнику. В первоначальной и окончательной трактовке кодекс обязывал вассалов, или комитатус, защищать своего вождя с честью даже после его смерти. Одним из блестящих примеров подобного рода повиновения своему господину является сражение на берегу реки Блэкуотер возле города Малдона в Эссексе в 991 году.

Грабившие побережье скандинавские пираты расположились на острове, который в отлив соединялся с берегом узкой дорогой. Местный британский военачальник Биртнот привел преданных ему комитатус к этой тропке и приказал викингам оставаться на месте. Враг бросил ему вызов.

Засверкали мечи. На дорогу пролилась кровь. Когда битва разгорелась, один из молодых солдат Биртнота трусливо повернулся и убежал. Другие же, решив, что это бежит сам Биртнот, тоже отступили. Остался на дороге только сам Биртнот и его телохранители.

В него попал дротик. Биртнот вытащил его и заколол им своего противника. Меч одного викинга отрубил его бойцовую руку. Беззащитный, теперь он не мог более сопротивляться, и был рассечен на куски. И хотя Биртнота более не было в живых, верные комитатус продолжали стоять насмерть, продолжали защищать его труп, мстить за его смерть и нападали на противника с еще большим упорством, проявляя при этом чудеса доблести. Смерть их была жестокой, но тем не менее радостной, потому что они не изменили кодексу верности.

Подлинный англосаксонский документ той поры, описывающий их героический разгром, завершается таким пассажем:

“Годрик часто бросал копья, направляя их острие против викингов. Он выдвинулся вперед из рядов своих братьев, был разрублен, и, упав, умер. Он был другом Годриком, не тем, который бежал”.

Эти двое Годриков представляют “конфликт принципала” в профессии Сэвэджа. Главной задачей комитатус являлась защита принципала. Но, с другой стороны, возникал вопрос: если дело является совершенно безнадежным, если военачальник мертв, должен ли телохранитель защищать самого себя, свою жизнь? Когда Сэвэдж дебатировал сам с собою по этому спорному вопросу, он вспомнил Акиру и случай из совершенно иной культуры, прекрасно иллюстрирующий экстремальные традиции пятой и наиболее благородной профессии.

В Японии эквивалентом комитатус были самураи. Эти воины-защитники начали занимать видное положение в истории страны через тысячу сто лет после наступления новой эры, когда местные военачальники, известные как даймио, нуждались в преданных воинах, чтобы нормально править своими владениями. Многие века главный военачальник, которого называли сегун, имел неограниченную власть надо всеми даймио. Несмотря на это, каждый самурай даймио чувствовал связь со своим местным господином. В 1701 году против всех этих сложных проявлений верноподданичества произошел инцидент, давший пищу для написания и создания одного из известнейших опусов легенд в Японии.

Троих даймио вызвали в суд сегуна, находящийся в Эдо (современный Токио) с приказами принести военачальнику обет верности. Но эти даймио были совершенно несведущи в этикете судебного поведения. Двое из троих стали искать помощи у специалиста по судебному этикету и манерам. Они завалили его подарками, и были вознаграждены ценными советами.

Но последний даймио, господин Асано, был слишком наивен, и не стал задабривать подарками инструктора по этикету, господина Кира. Тот почувствовал себя уязвленным, и в присутствии сегуна высмеял Асано. Публично униженный Асано, которому не оставалось ничего другого, как защищать свою честь, вытащил меч и ранил Кира.

Обнажить меч в присутствии сегуна было ужасным преступлением. Военачальник приказал Асано искупить вину собственным харакири. Даймио повиновался. Но его смерть не уладила спора. Теперь самураи Асано были повязаны неумолимым кодексом гири, свободный перевод данного слова означает “тяжесть долга”: они были обязаны отомстить за смерть своего господина, уничтожив человека, который начал цепочку инсинуаций и из-за которого был умерщвлен господин Асано, — господина Кира.

Закон гири был настолько неукоснительным, что сегун понял — предстоит дальнейшее кровопролитие. Чтобы положить конец кровавой вражде, он послал своих самураев к замку Асано и потребовал от вассалов Асано немедленной сдачи. В замке капитан самураев Асано — Ойши Иопшо — держал совет со своими подчиненными. Некоторые предпочитали драться с воинами сегуна. Другие ратовали за проведение ритуального самоубийства по примеру своего господина. Но Ойши чувствовал: большинство считает, что со смертью Асано закончилось действие клятвы верности. Захотев испытать, кто чего стоит, он предложил разделить имущество их господина и разойтись. Многие презренные воины с радостью приняли эти условия. Ойши заплатил им и приказал уйти. Из более чем трехсот самураев остались лишь сорок семь. С ними Ойши заключил договор, и каждый из них, разрезав палец и соединив раны, опечатал договор своей кровью.

Сорок семь человек сдались воинам сегуна и поклялись, что сняли с себя обязательства гири и что с сего момента не чувствуют перед своим мертвым хозяином никакой вины. Они притворились, что приняли удар судьбы, и стали ронинами, то есть бесхозными, бесхозяйными самураями, бродягами. И каждый отправился своим путем.

Но подозрительный сегун разослал за ними шпионов, дабы убедиться, что вражде действительно настал конец. Чтобы обмануть шпиков, каждый ронин ударился в самое презренное существование и поведение. Одни стали пьяницами, другие распутниками. Один продал свою жену в проститутки. Другой убил тестя. Один из ронинов сделал свою сестру женой ненавидимого господина Кира. Позволяя своим мечам ржаветь, а людям плевать им в лицо, все ронины свалились в пучину бесчестья. Наконец через два года после смерти Асано шпики сегуна убедились в том, что самураи не помышляют о мести, и вражда закончена. Военачальник снял наблюдение и отозвал своих людей.