Алафер Берк - Поцелуй ангела

Но иногда рассказы Даррелла не касались банд и наркотиков. Он говорил о жизни в районе. Жизни улиц. Просто жизни. Джек продолжал платить ему, и Даррелл даже заподозрил, что тот педик.

А месяцев восемь назад Джек куда-то запропастился. Появился он лишь вчера утром и предложил другое задание. На этот раз работа предстояла серьезнее, чем просто разговоры, но и денег он посулил гораздо больше.

Дело было не вполне законным, но Джек уже понял по рассказам Даррелла, что парень не слишком разборчив. Просто не попадался по-крупному. Насколько представлял себе Даррелл, у полиции и так дел по горло. И пока он держится подальше от наркоты, оружия и банд, — будет жив и свободен.

Обыскав Джека и не обнаружив у него микрофона, Даррелл выполнил поручение в точности, как было велено, и при встрече на площади Томпкинса передал заказчику все необходимое. Но что-то было не так. Похоже, Джек не поверил, что Даррелл передал ему все, хотя тот повторял это тысячу раз. Даже когда Даррелл отдал ему пистолет, купленный специально для этого задания, как и хотел Джек. Словно он знал гораздо больше, знал, что Даррелл припрятал кое-что для себя.

Да и хрен с ним, решил Даррелл, снова затягиваясь. Подумаешь, какая-то кредитка. Этот мужик небось малолетних мальчишек растлевает. Он ни за что не раскусит Даррелла. Никто и никогда не мог это сделать.

Леон Симански жил на первом этаже разноуровневого двухквартирного дома в Квинсе. Минут двадцать Роган и Элли наблюдали за зданием.

— Честное слово, — призналась Элли, — каждый раз, когда я попадаю в Асторию, [34] Астория — район Квинса. мне на ум приходит Арчи Банкер. [35] Арчибалд (Арчи) Банкер — герой культового американского комедийного сериала 1970-х гг. «Вся семья» (All in the Family), сыгранный Кэрроллом О'Коннером (1924–2001). Арчи жил в Квинсе. Мой отец обожал этот сериал. По вечерам смотрел повторы, хотя видел их раз по пять. Ему и в голову никогда не приходило, что его дочь будет устраивать засаду в тех местах, где снимался фильм.

— А у нас дома любили «Джефферсонов». [36] «Джефферсоны» — комедийный сериал, шедший по Си-би-эс в 1975–1985 гг. Самый длинный в истории американского телевидения сериал, в актерском составе которого доминировали афроамериканцы. Я как раз подумал, когда ты упомянула Арчи Банкера, что наверняка господин Джефферсон был бы рад унести ноги из трущоб Арчи Банкера. «Мы двигаемся вверх, переезжаем в Ист-Сайд».

— Я никогда не знала слов этих песен. Кажется, одна из них, которую пели Арчи и Эдит, начиналась так: «Свари трусливую сороконожку». [37] Типичная «ослышка». Вместо: «Свари трусливую сороконожку» (Boil the weakling millipede) в песне пелось: «Бог мой, как играл Глен Миллер!» (Boy, the way Glen Miller played). (Прим. пер.) — В обычной ситуации Элли не стала бы утомлять другого человека своим ужасным пением, но решила, что для глупых песенок из сериалов можно сделать исключение. — А в песне из «Джефферсонов», как мне казалось, была такая строчка: «В жалкую квартиру на небеса-ах». [38] В действительности строчка звучала так: «В роскошную квартиру под небесами» (То a deluxe apartment in the sky).

— Сейчас это можно счесть расизмом.

— О, а в «бридже»…

— В песне из «Джефферсонов» был «бридж»?

— У меня брат — музыкант. По-моему, там было что-то вроде: «Запри пирог лимонный в кухне, пчелы не жужжат на гриле». [39] На самом деле «бридж» звучал так: «На кухне рыбу не жарь, на гриле фасоль не пеки» (Fish don't fry in the kitchen, beans don't burn on the grill).

— Это чертовски грустно.

— А что ты хочешь? Мне пять лет было. О, смотри-ка, — Элли постучала по торпеде. — Что-то происходит.

Дверь орехового дерева с небольшим витражом открылась, однако за наружной сеткой невозможно было разглядеть, что происходит внутри дома. Через несколько секунд сетчатая дверь тоже открылась, и вышла женщина с длинными русыми волосами. Одета она была в ярко-оранжевое пальто до бедер. Придерживая дверь, она продолжала говорить с кем-то внутри дома, но в конце концов отпустила ее и повернулась, чтобы уйти. Дверь у нее за спиной закрылась.

Их реакция была одинаковой.

— Она довольно молоденькая, верно? — заметил Роган.

— Хоть ты и говорил, что не можешь определить возраст человека другой расы, но тут ты прав. Совсем молоденькая. Думаю, двадцать с небольшим, а то и меньше.

— И действительно беременна?

— Из-за пальто трудно сказать, однако мне тоже так показалось.

— Может, остановить ее?

— Нет законных оснований. Она не взволнована, не расстроена, не попала в беду. А мы рискуем, что она закатит скандал и спугнет Симански.

Женщина прошла по улице, свернула за угол и поднялась по ступенькам к надземной станции метро.

— Пойдем поговорим с тем, кто остался внутри? — спросила Элли.

— Вперед!

Дверь открыл мужчина в клетчатом фланелевом халате. Спустя тринадцать секунд, после того как Элли постучала. Это довольно долго: напарники успели переглянуться и положить руки на табельное оружие. Однако достать его не успели.

Элли узнала Леона Симански по фотографии из его досье, хотя на том снимке он был едва ли старше девушки, только что покинувшей его дом. Мужчина, стоявший перед ней сейчас, был худее, с редкими поседевшими волосами и бакенбардами. На его лице явно обозначились морщины, а кожа начала обвисать. Но у него был все тот же широкий нос и глубоко посаженные глаза, как и двадцать лет назад, когда он был арестован за сексуальное преступление.

— Леон Симански? — осведомилась она.

— Совершенно верно.

— Полицейское управление Нью-Йорка. Надо поговорить, если вы не против.

— О чем это?

— Тут холодно, сэр. Можно мы войдем?

Симански открыл сетчатую дверь и отступил, пропуская их. Гостиная была маленькой, с красным кирпичным камином и потертой мебелью. На каминной полке Элли заметила две небольшие рамки с фотографиями, но с такого расстояния не смогла разобрать, кто на снимках.

— Вы работаете в клубе «Пульс»?

Симански кивнул и спросил:

— Там еще что-то стряслось?

— Нет, сэр. Мы расследуем убийство девушки, которая была у вас в клубе, Челси Харт.

Он снова кивнул.

— По-видимому, вы что-то говорили об этом, — сказал Роган.

— Конечно. Один из завсегдатаев убивает клиентку. Об этом болтают все.

— Но только вы, похоже, знаете об этом больше, чем положено техническому работнику.

— Ничего я не знаю. Только то, что другие говорят.

— Проблема в том, — пояснила Элли, — что один из этих других сказал, что вы можете сообщить нам кое-что не известное широкой публике. Вот нам и нужно проверить это заявление.

— Заявление? Против меня? Но я ничего не знаю. — Симански упорно разглядывал ветхий ковер у себя под ногами.