Джой Филдинг - Бегство Джейн

— Я вошла в класс, около задних парт стояли Эмили и еще одна девочка. Одну руку Эмили положила ей на плечо, а другой ласкала ей грудь…

— Но это же глупо, две девочки трогают…

— Главное не то, что делала Эмили, очень важно то, что она при этом говорила.

— Говорила?

— Она шептала: «Ты так хороша! Мне так хочется тебя потрогать, ведь ты такая мягкая и красивая!»

— Что?

— Это ее подлинные слова. Чтобы не забыть, я их записала. Я полагаю, что это отнюдь не типичный диалог, который обычно ведут между собой маленькие дети, не правда ли? Это больше похоже на то, что Эмили подражает речи взрослого человека. Либо она подслушала эти слова, либо кто-то на самом деле говорил их ей самой. Этого я не знаю. Но я знаю, что для вас, миссис Уиттекер, это страшный удар и что вы, вероятно, очень сердиты на меня. Я знаю, что у меня нет прямых доказательств. Но я сломала голову в поисках объяснения, почему нормальная открытая девочка вдруг превратилась в интроверта [9] Человек, сосредоточенный на своем внутреннем мире. — Прим. ред. и почему семилетний ребенок столь осведомлен в вопросах секса. Я не могу придумать ничего другого, если только…

— Если — что?

— Если только она не видела свою няньку с ее дружком. Это возможно? Может быть, в то время, когда они думали, что она спит, Эмили спустилась вниз и увидела свою няньку в объятиях ее друга. Может, при этом она подслушала их разговор.

Джейн раздумывала, возможно ли это. Дети Кэрол довольно часто исполняли при Эмили роль сиделок. Может быть, Селина пригласила на какую-то ночь мальчика, пока никого не было дома?

— Среди ваших соседей нет подростков? — спрашивала ее в это время Пэт Рутерфорд. — Может, один из них пытался вовлечь Эмили во что-то такое…

В ее воображении возникла длинная хулиганская фигура Эндрю Бишопа. Неужели этот подросток, сын Кэрол, развратил ее дочку?

Она так порывисто вскочила на ноги, что чуть было не упала.

— Мне надо поговорить с Эмили!

— Я надеялась, что вы это скажете. — Пэт Рутерфорд глубоко вздохнула. — У Эмили сейчас ленч. Я схожу за ней в столовую и приведу ее сюда, если вы не возражаете.

— Нет, конечно.

Пэт Рутерфорд вышла из класса молча. Оставшись одна, Джейн стукнула кулаками по столу с такой силой, что несколько листков бумаги вспорхнули в воздух и плавно опустились на пол.

— Черт возьми, это не может быть правдой, — беспрерывно повторяла она. — Этого не может быть, этого не может быть!

Она стремительно ходила взад и вперед мимо учительского стола, как это несколько минут назад делала Пэт Рутерфорд. Как могло это произойти? — спрашивала она себя. Как это могло произойти? Ответ был только один. Этого не может быть. Пэт Рутерфорд просто неадекватно отреагировала на совершенно невинную ситуацию, что и выяснится через несколько минут.

Несколько минут. Она размышляла о том, как сильно может измениться жизнь за какие-то несколько кратких мгновений. Только что она была счастливой женщиной, у которой был чудесный муж и прекрасный ребенок, она думала, что держала судьбу за хвост, что держит судьбу за хвост, а уже в следующую минуту… в следующую минуту этот лучезарный мир рассыпается в прах. И все это из-за одной простенькой фразы: «Я думаю, что Эмили подвергается сексуальному растлению».

Нет. Этого не может быть.

Возможно ли это? Возможно ли, чтобы дети Кэрол, пусть даже непреднамеренно, стали причиной изменения поведения Эмили в последнее время? Неужели Селина приводила своего дружка на те ночи, когда оставалась с Эмили? Возможно, подумала Джейн, но маловероятно. Как рассказывала Кэрол, Селина не бегала на свидания, предоставляя это другим, говорила, что дружка у нее нет и в ближайшем будущем не предвидится. А что можно сказать об Эндрю? Неужели он мог приставать к ее дочке? Мальчишка всегда выглядел так, словно девчонки просто не могли его интересовать, об этом говорило все его поведение. Он гораздо больше интересовался баскетболом и бейсболом. Да и на Эмили он никогда не обращал никакого внимания. Хотя, следуя логике вещей, именно его можно было заподозрить в первую очередь. «Боже мой, — безмолвно рыдая, думала Джейн, борясь с желанием завопить в голос. — Я его убью! Я убью этого проклятого мальчишку!»

— Мама? Привет, мамочка! — Эмили рванулась к матери.

— Как дела, куколка?

— Все хорошо. Я дала Джоди яблоко. Я правильно поступила?

— Конечно, правильно. — Джейн отбросила прядку волос с красивого личика Эмили, затем повела ее к ближайшей парте. — Почему бы нам не поговорить несколько минут?

В дверях появилась Пэт Рутерфорд и знаками показала, что она будет ждать в холле внизу.

— Мамочка, это не моя парта. — Эмили повела во второй ряд и гордо показала парту и маленький стульчик рядом.

Джейн с трудом втиснулась в маленькое сиденье.

— Мне надо тебя кое о чем спросить, — начала она, стараясь придать твердость своему дрожавшему голосу. — И я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Ты понимаешь меня?

Эмили кивнула.

— Я не буду сердиться на тебя, что бы ты мне ни сказала. Хорошо? Не бойся говорить со мной. Очень важно, чтобы ты сказала мне, что на самом деле произошло.

— Я все тебе скажу, мамочка.

— Солнышко мое, скажи мне, когда с тобой оставалась Селина, она никого не приглашала на ночь?

Эмили отрицательно покачала головой. Ее волосики снова упали ей на личико.

— К ней никогда не приходили мальчики, когда мама и папа уезжали на ночь?

— Нет, она всегда играет только со мной.

— А что ты можешь сказать мне об Эндрю?

— Он никогда не оставался со мной.

— Нет, в прошлом году это было несколько раз.

— Да, правда. Теперь я вспомнила.

— К нему никогда никто не приходил? — настаивала на своем Джейн.

— Нет. Не думаю.

— Эндрю… Он когда-нибудь… Он не говорил ничего такого, что тебе было неловко слушать?

— Я не понимаю.

— Он не предлагал тебе… делать что-нибудь такое, что тебе не хотелось бы делать?

— Я не очень хорошо тебя понимаю мама, о чем ты спрашиваешь?

— Он когда-нибудь прикасался к тебе так, что ты неловко себя чувствовала?

Эмили не отвечала.

— Эмили! Эндрю когда-нибудь трогал тебя так, что это было тебе неприятно?

Эмили, потупив глаза, молчала. Джейн с великим трудом держала себя в руках. Изнутри же ее захлестывала волна ярости: «Я убью этого ублюдка! Я убью этого ублюдка!»

— Пойми, солнышко, ты должна сказать мне всю правду, это очень важно. Я знаю, что бы ни произошло — в этом нет твоей вины. Я обещаю, что не буду сердиться на тебя, что бы ты мне ни сказала. Я знаю, что ты маленькая чудная девочка, ты моя радость, ты не можешь сделать ничего дурного и, что бы с тобой ни произошло, ты в этом не виновата. Но мне очень важно знать правду, солнышко. Скажи мне, не трогал ли тебя Эндрю так, что это причиняло тебе неудобство? Трогал ли он тебя за стыдные места?