Майкл Дибдин - Медуза

– Хорошо! – воскликнул журналист. – Я освежил память и готов сделать для вас обзор основных фактов. Не для протокола, конечно, поскольку, напоминаю, соответствующего ордера у вас нет.

– Прекрасно. Я сам действую вне протокола.

– Интересно. Я, разумеется, знаю, что полицейские нередко так поступают, но прежде они никогда не обращались ко мне за помощью. В сущности, они всегда держали меня за врага.

Дзен кивнул.

– Времена меняются, – сказал он. – Вполне вероятно, что в этом случае наши интересы в конце концов совпадут.

Бранделли налил обоим еще чаю.

– Вы меня удивляете, доктор. А человека моего возраста удивить не просто. Ладно, продолжим. Это был 1973 год, я работал в газете «Унита» и успел приобрести репутацию сотрудника, занимающегося журналистскими расследованиями. Благодаря некоторым статьям я был удостоен высшей профессиональной награды: меня неоднократно обещали убить. Однажды я получил очередное телефонное сообщение. На сей раз звонивший утверждал, что располагает информацией по делу высочайшей государственной важности, и хотел условиться о месте и времени встречи. Встретиться мы должны были в Вероне в один из выходных вечеров. На этом он категорически настаивал.

– И вы решили, что это – в отличие от предыдущих неконкретных угроз – инсценировка, задуманная, чтобы действительно вас убить.

– Именно. Верона в те времена, да и впоследствии, слыла рассадником неофашизма, и меня удивило, почему убийца или его наниматели об этом не подумали. Тем не менее я не хотел спугнуть звонившего и упустить шанс заполучить сенсацию, поэтому назначил встречу в пиццерии на пьяцца Бра. Разумеется, я не собирался идти туда один и заручился помощью кое-кого из своих веронских товарищей, которые должны были загодя установить наблюдение за местом нашей встречи и дать мне знать, что там происходит. Они сообщили, что в назначенный срок в пиццерии появился молодой человек. Он очень нервничал и был явно озабочен. Прождал полчаса, внимательно вглядываясь в каждого входившего. Когда он ушел, мои товарищи незаметно последовали за ним. Пунктом его назначения оказались казармы местного гарнизона.

Дзен поставил чашку и закурил новую сигарету:

– Это, несомненно, напомнило вам способ, которым в Индии ловят тигров-людоедов, – подхватил он. – Охотники привязывают козла к колышку и, когда тигр к нему подбирается, выскакивают из засады и стреляют.

Бранделли просиял.

– Наши мысли развиваются в одном направлении, доктор Дзен. Мой «связной» был козлом, я – тигром, но, поскольку в тот вечер я не клюнул на приманку, охотники тоже себя не обнаружили. Однако через несколько дней этот человек позвонил снова. Я извинился за то, что не смог прибыть на нашу встречу, и мы договорились о новой. Он сказал, что его дело – чрезвычайной срочности и жизненной важности и что он собирается открыть мне шокирующие факты, которые ужаснут общественность. – Бранделли пожал плечами. – Конечно, риск оставался, но интонация голоса моего собеседника убедила меня, что он либо профессиональный актер, либо говорит правду. Так или иначе, мы встретились. И первое, что он сообщил, как только мы обменялись условными паролями, – что он офицер и действует по приказу.

Дзен пристально посмотрел на хозяина дома.

– И вы ему поверили?

– Да, я ему поверил. Его манера держаться свидетельствовала о том, что он действительно исполнительный подчиненный, выполняющий свой служебный долг независимо от собственных чувств и мнений. Он не проявлял никаких видимых политических пристрастий и личной заинтересованности. Напротив, оставался абсолютно невозмутимым на протяжении всего разговора. Его роль сводилась всего лишь к роли посредника, посыльного, выполняющего полученный приказ.

Дзен удивленно поднял бровь.

– Он рассказал мне о существовании внутри вооруженных сил параллельной структуры, в которую входили избранные офицеры, организованные в ячейки по четыре человека в каждой. Только один из четверки имел доступ к следующему уровню командования, и ни один не был связан с кем бы то ни было из членов других ячеек.

– Иными словами – классическая конспиративная модель.

– Да. Изобретение большевиков. Мой информатор утверждал, что пославший его старший офицер был членом одной из таких ячеек, но со временем разочаровался в задачах организации и счел своим долгом разоблачить перед обществом цель заговора, прежде чем тот будет осуществлен. Однако, поскольку за ним неусыпно следят, он вынужден действовать через посредника.

– И целью заговора было?…

– Не более и не менее чем свержение законно избранного руководства страны и установление военной диктатуры.

Дзен рассмеялся.

– Вы должны были почувствовать себя так, будто выиграли в лотерею!

– Теперь легко смеяться, – запальчиво ответил Бранделли. – Впрочем, даже и в то время эта история показалась мне притянутой за уши. С другой стороны, мы тогда многого не знали. Не знали, например, о том, что ЦРУ финансировало «отложенные» террористические операции организации «Гладио», которая должна была активизироваться, если бы к власти пришли коммунисты. Не знали об организации П2, возглавлявшейся Лицио Джелли и предназначенной для оказания поддержки техническими средствами и людьми в случае правого переворота. В П2, не будем забывать, состоял достопочтенный Сильвио Берлускони, у него был членский билет номер 1168.

Дзен кивнул, признавая свою ошибку.

– Вы правы. Прошу прощения.

– Ни о чем подобном мы не знали в те времена. Знали зато, что руководство страны балансирует на краю пропасти уже целое десятилетие. Тогда казалось и сейчас кажется вполне правдоподобным, что некие люди выработали план захвата власти во имя «нормализации» и установления «стабильности» в обход демократических процессов. По словам моего информатора, такой план существовал под кодовым названием «Операция Медуза».

И тут Аурелио Дзен сделал нечто такое, что любой, кто хорошо его знал, нашел бы очень для него нетипичным. При всех своих недостатках Дзен не был физически неуклюж, но сейчас он толкнул кофейный столик с такой силой, что едва не свалил с него чайник.

Лука Бранделли сходил на свою игрушечную кухоньку, принес губку и вытер лужицу, отмахнувшись от извинений Дзена.

– Как же вы решили действовать дальше? – спросил Дзен, когда порядок был восстановлен.

Бранделли вздохнул.

– Я не был до конца уверен, что все это не инсценировка, – сказал он после паузы. – Не с целью меня убить, а с целью вбросить информацию, позднее разоблачить ее, как фальшивку, и тем дискредитировать меня, газету, в которой я работал, и в перспективе все прогрессивное движение того периода. Словом, всякий, кто попытался бы после этого раскрыть крайне правый заговор – а их существовало предостаточно, как мы теперь знаем, – был бы высмеян и вынужден уйти со сцены. Тем не менее сомнения у меня оставались. Поэтому я проявил умеренный интерес и назначил еще одну встречу, через несколько недель, объяснив это тем, что должен ехать на Кубу собирать материал для большой статьи о политической ситуации, сложившейся там при режиме Кастро. Кстати, это было правдой, но на самом деле я не отменил поездку, потому что хотел дать своим контрпартнерам – кем бы они ни были – время еще раз хладнокровно все обдумать. Если они искренни, рассудил я, то после моего возвращения снова свяжутся со мной. А если это выдумка, они могут подумать, что их раскусили, и оставят свою затею.