Миккель Биркегор - Через мой труп

Главный герой романа, ставший впоследствии убийцей, Ральф Синдаль, появляется на свет при трагических обстоятельствах. Его мать, работающая в Африке по линии Красного Креста, ждет ребенка от своего коллеги, однако незадолго до родов ее похищает некое африканское племя. Находящуюся на последнем месяце беременности женщину насилуют, после чего производят кесарево сечение с помощью мачете. Родившегося мальчика впоследствии не раз перепродают или похищают. Он попадает в самые разные племена, терпит голод и лишения, пока в конце концов его не покупает богатая бездетная семья белых фермеров. Тем не менее на этом страдания несчастного ребенка не заканчиваются. Глава семейства оказывается настоящим садистом, издевающимся не только над своими работниками, вынужденными жить и трудиться в поистине рабских условиях, но и над женой, а позже и над очередной жертвой — маленьким Ральфом. Всю свою обиду и ненависть мальчик вымещает на несчастных рабочих, которые не смеют ни дать ему отпор, ни рассказать об этом хозяину. С годами он становится все более жестоким и неуправляемым. В возрасте четырнадцати лет он убивает отца, который пытается удержать его от изнасилования беременной чернокожей девушки. После этого Ральф решает бежать, но предварительно переворачивает весь дом в поисках денег. Случайно он находит документ, в котором описана мрачная история его рождения, а также содержится ключ к разгадке того, кто его настоящие родители. Прихватив документ, он отправляется в Данию, где находит родного отца, Клауса, который оставляет его в своем доме. Вскоре, однако, Клаус понимает, что у парня серьезные проблемы с психикой, и через несколько месяцев он вынужден передать Ральфа под опеку социальных органов. Жестокий, не ведающий чувства страха и жалости парень оказывается в уголовной среде, где быстро делает головокружительную карьеру. Денег у него теперь больше, чем он в состоянии потратить. Однако его интересуют не деньги, а власть. Он одержим идеей, что секрет его превосходства над обычными людьми кроется в жутких обстоятельствах его рождения. Он решает создать целую армию маленьких монстров по своему собственному образу и подобию, для чего похищает беременных женщин и подвергает их страшным пыткам до самого момента родов, а затем умерщвляет. Младенцев Ральф сдает в больницы и детские дома, убежденный в том, что является своего рода их «психологическим» отцом и между ними сохраняется нерушимая связь вследствие обстоятельств их появления на свет. Он уверен, что дети будут обладать той же силой, которая присутствует в нем самом, благодаря чему со временем станут правителями мира. В конце концов Ральф гибнет: одной из похищенных им рожениц удается сохранить недюжинное присутствие духа. Она усыпляет бдительность своего мучителя, после чего освобождается и убивает его ударом кузнечного молота.

Однако «его дети» все еще живы…

Знаю, сюжет не блистал оригинальностью, однако всегда найдется кто-то, кто не читал и не смотрел «Мальчиков из Бразилии». [42] «Мальчики из Бразилии» — фильм (1978) по одноименному роману; автор И. Левин (США). Им такие вещи кажутся достаточно крутыми. Тем не менее большинство критиков сходилось во мнении, что «Внутренние демоны» — это моя очередная циничная попытка сыграть на страстях читательской аудитории — желании испытать ужас и праведный гнев.

Меня снова объявили «мистером Кошмаром», а «Внутренних демонов» — вредной и опасной книгой, от чтения которой лучше воздерживаться, что, естественно, моментально привело к росту показателей продаж. Многие библиотекари, считая своей святой обязанностью быть строгими блюстителями морали, отказывались выдавать книгу читателям моложе восемнадцати лет. В результате тинейджеры стали красть роман с полок библиотек и тайком смаковать наиболее кровавые сцены. Среди юнцов книга, равно как и мое творчество вообще, стали предметами культа. В одной из школ Ольборга [43] Ольборг — крупный датский город. преподаватели раскрыли тайную организацию учеников под названием «Клуб поэтов смерти», члены которой тщательно выискивали и читали на своих собраниях вслух наиболее живописные описания пыток, содержащиеся в различных литературных произведениях. Оба моих романа о демонах являлись для них чуть ли не библией. На их основе они писали наброски разного рода сюжетов, которые были вполне достойны стать полицейскими отчетами, благодаря точности в передаче отдельных деталей. Родители, разумеется, были шокированы, школьные власти — в бешенстве, а радикальные правые политики в один голос заговорили о запретах, цензуре или же, как минимум, о введении возрастных ограничений рекомендательного характера на чтение отдельных категорий книг, подобно просмотру кинофильмов. Множество моих коллег-писателей объявило моим произведениям самую настоящую войну. Они утверждали, что мои книги не имеют ничего общего с литературой, и намекали, что потраченная на них бумага нашла бы себе гораздо лучшее применение где-нибудь в туалете.

А продажи все росли и росли.

Мне стали поступать угрозы по телефону. Злобные голоса величали меня последней тварью и описывали, как именно разделаются со мной, причем с такими красочными подробностями, которые мне самому даже и не снились. Мы засекретили свой номер телефона, что отчасти помогло, однако письма продолжали приходить целыми пачками. Когда я засекретил и адрес, «фанатскую почту» стали пересылать на адрес издательства. Каждую неделю меня там поджидал огромный мешок читательской корреспонденции. Поначалу я открывал и читал все письма, в том числе и ругательные, однако со временем я научился визуально узнавать те, где содержались наиболее яростные нападки, — почерк на конверте, казалось, сам источал злобу.

Тем не менее у меня все еще были и ярые приверженцы, присылавшие по почте свои благодарности. Отнюдь не каждый решился бы публично признаться, что читал мои книги и они ему понравились, однако приходившие письма свидетельствовали об обратном. Многие признавались, что чтение романов произвело на них неизгладимое впечатление, причем не только из-за сцен насилия и ужасов, но и из-за созданных мной образов персонажей. Упоминали они и о присутствии в моих романах красочных описаний и ярких, живописных картин, тронувших их в большей степени, нежели что-либо подобное за много лет.

Между этими диаметрально противоположными группами писем располагалась третья, которая больше всего меня беспокоила. Это были признания ненормальных. Первые строки напоминали письма фанатов, однако вскоре они приобретали гораздо более тревожную направленность. Авторов интересовали специфические детали отдельных сцен, то, каким образом мне удалось в тонкостях изучить эффект, достигаемый с помощью того или иного орудия убийства. Иногда они указывали на мои ошибки в описании реакции тела человека на определенного рода физическое воздействие. Некоторые писали, что лично пытались проиграть различные эпизоды романов, и либо хвалили меня за точность и наблюдательность, либо указывали на ошибки и несоответствия — к примеру, неправильное расположение трупа или неверную позу. Были и такие, кто признавался, что использовал сцены из книг в своих ролевых сексуальных играх. Случалось, они благодарили меня за полученное ими наслаждение, а один читатель в качестве подтверждения даже прислал подборку фотографий.