Ли Уикс - Секс-трафик

Трущобный город прорезали множество туннелей, дорог и извилистых узких тропинок, проложенных без всякого плана. Они органично шли внутрь и наружу. Иногда над ними можно было рассмотреть небо, порой по пути попадались места, где заметны были усилия как-то облагородить жилье. Попадались совсем гнилые помещения, где обитали умирающие, которые лежали на пороге и не имели сил даже моргнуть при виде незнакомцев. Бекки и Джонни шли все дальше и дальше вслед за святым отцом. Бекки порадовалась, что надела кеды, — было бы ужасно поскользнуться и упасть. Раздавался глухой звук, когда они ступали по узким дощечкам, положенным на бамбуковые столбики, закрепленные в воде. Внизу показалась река, в которой плавал мусор и отходы. От канализационных стоков на кромке воды, булькая, поднимался метан. Вдоль реки стояли двухэтажные дома. Ненадежные дощечки служили мостками и пандусами, ведущими на верхний этаж. Вдоль них была протянута веревка, чтобы за нее держаться.

— Не касайтесь веревки, — предупредил святой отец, и Бекки поняла почему. Веревка была покрыта экскрементами, которые выливались прямо из окон верхних этажей. Бекки хотелось зажать нос, чтобы не ощущать отвратительной вони нечистот, но мимо пробегали дети, это их дом, они не замечали запаха, значит, и она не должна.

Бекки, Мэнн и Финн свернули налево и пошли по узкой дорожке, которая привела их к кромке воды. Каждая хибара площадью не больше двенадцати квадратных футов была сооружена из листов гофрированного металла и картона. На дорожку не более шести футов шириной падал тонкий лучик солнечного света.

— Среда живет здесь одна с дочерью. Зарабатывает стиркой.

Святой отец остановился у входа, от которого через дорожку тянулись бельевые веревки. На них висели футболки, штаны, рубашки и простыни, кое-где они загораживали проход. Финн отодвинул пожелтевшую сетку у входа и позвал. Внутри было темно и тихо. Он снова крикнул. Из-за соседней занавески появилась женщина. Она посмотрела на трех белых с удивлением и подозрением, но все же улыбнулась. Святой отец обратился к ней на тагальском. Она выслушала, с любопытством разглядывая Бекки и Мэнна, и затем повернула голову, указывая в направлении реки и тропинки, которая туда вела. По ней шла молодая женщина с корзиной мокрого белья. Ее тонкие руки, похоже, привыкли к переноске тяжестей. У нее была густая прямая челка, а сзади волосы стянуты в хвост. Одета женщина была в красную футболку и шорты. Шла она босиком. Увидев святого отца, она благодарно, печально улыбнулась. Треугольное личико с огромными глазами. Бекки заметила, что женщина эта — полукровка. Заметив Мэнна, она сначала удивилась, потом ее лицо озарила широкая улыбка, а на глаза набежали слезы.

— Вон она. — Святой отец Финн выступил вперед, взял корзину и поставил у входа в хижину.

— Привет, Среда. Ты помнишь этого красавца? — Он кивнул в сторону Мэнна. Среда улыбнулась Мэнну, затем быстро отвернулась, из глаз потекли слезы, которые она с трудом сдерживала. — А эта дама — Бекки, она работает в полиции Англии.

Среда переводила с одного на другого заплаканные глаза. Потом вытерла ладонью лицо, а ладонь — о шорты.

— Спасибо, — сказала она, хватая руку Бекки. — Спасибо вам, сэр, мэм. Вы приехать находить мой детка? — Вокруг ее глаз темнели черные круги и были заметны отеки от горя и недосыпания.

Святой отец Финн заговорил с ней на тагальском. Она выслушала и уважительно склонила голову. Он закончил по-английски:

— Джонни и его коллега Бекки помогут мне искать. Мы постараемся, сделаем что сможем, Среда, ты ведь знаешь: нельзя терять надежду. Будь храброй, будь сильной…

— Пожалуйста, входить… — сказала она, отодвигая сетчатую занавеску. Войдя, Среда включила свет. На шнуре висела голая лампочка. Провод проходил по потолку и исчезал. Стена были сделаны из расплющенных банок и кусков фанеры. Кусок фанеры, положенный на кирпичи, служил диваном и кроватью.

Святой отец снова заговорил с ней, и она согласно кивнула. Он перевел:

— Среда думает, что за ее дочерью следил эскадрон смерти. Она считает, они ее выбрали заранее. Другие дети рассказывают, что они видели человека в черном несколько раз, прежде чем Майя исчезла. Она была там, куда выбрасывают мертвых, но свою дочь не нашла. Она говорит, что в последнее время пропало много маленьких девочек. Никто не знает, куда они девались, но поговаривают, будто их отправляют на курорты для секс-бизнеса.

Среда начала плакать. Святой отец обнял ее и что-то мягко сказал. Она достала из кармана фотографию и протянула ему. Он передал ее другим. Маленькая девочка в школьной форме сидит, сложив руки на коленях, и улыбается в камеру. Крупноватые передние зубы немного кривоваты, что придает ей вид эльфа. Она очень похожа на мать — такие же огромные глаза, личико сердечком. Очень хорошенький ребенок.

— Мы можем это у себя оставить? — спросила Бекки.

Среда кивнула и улыбнулась. В ее глазах появилась слабая искорка надежды. Она посмотрела на каждого по очереди, потом взяла ладонь Бекки обеими руками.

— Моя маленькая девочка, она такая крошечная. — Среда вытерла слезы.

Бекки обняла ее.

— Мы сделаем все, что можем, чтобы найти ее.

Святой отец снова заговорил с ней. Она слушала, но в какой-то момент опустила глаза, уставилась в пол и покачала головой. Финн пояснил:

— Среда слышала, что ее дочку увезли в Анджелес-Сити. Я ей сказал, что она должна оставаться тут. Я поеду туда сам и буду искать ее.

Среда кивнула и взглянула на Бекки и Мэнна. В ее глазах снова сквозили безнадежность и отчаяние.

— Святой отец прав, Среда, — сказал Мэнн. — Будь там, где дочь сможет тебя найти. Мы, — он перевернул фотографию, там было написано имя девочки, Майя, и возраст, — мы будем искать ее вместо тебя, — подтвердил он.

Майя посмотрела на кровать рядом, где была Перла. Женщины уже вымыли матрас и поставили сушиться у стены. Майя видела, как они это делали. Кано расстелил на полу одеяло и стащил на него Перлу. Он оставил ее лежать в центре комнаты, пока женщины мыли пол. Майя долго смотрела на Перлу. Ее тело застыло, она странно выглядела и лежала в неловкой позе. Кано закричал на Майю и ударил, когда заметил, что она смотрит на Перлу, но Майя все равно не могла отвести глаз. И не могла отделаться от мысли, что, наверное, лежать так ей ужасно неудобно.

Прошло три дня, и Перлы давно не было, но ее кровь, просочившаяся в щели между половицами, застыла темной рваной линией. Майя чувствовала запах крови — как от тухлого мяса. Она продолжала смотреть на жуткую линию. Ей казалось, что каждый раз, когда она отводит глаза, эта линия подвигается к ней ближе.