Ли Уикс - Приз победителю

Ли не колебался ни секунды.

— Мясник его зовут. Вот как.

— Мясник? — Суперинтендант одарил инспектора вопросительным взглядом.

— Да, сэр. Нужно быть хирургом, чтобы столь аккуратно отделить конечности от тела. Или по меньшей мере хорошим мясником. Так патологоанатом сказал.

— Ну, тогда, значит, это действительно мясник.

Неожиданно открылась дверь, и в офис вошел офицер с донесением. Обнаружили второй мешок с расчлененными телами.

Автомобиль Мэнна с его командой был второй по счету полицейской машиной, прибывшей в ресторан «Новый мир», расположенный на Новых территориях. Место преступления охраняли двое молодых полицейских, прилагавших максимум усилий, чтобы не допустить толпу к объекту, заваленному строительным мусором в дальнем конце парковочной площадки.

Когда автомобиль инспектора начал сворачивать к парковке, ему преградил путь мясной фургон, перевозивший мороженые свиные туши. Водитель грузовика притормозил, чтобы выяснить, в чем дело, и совсем уже было собрался подъехать к ресторану, как вдруг увидел прямо перед собой полицейскую машину. Это обстоятельство заставило его внести в первоначальное намерение известные коррективы. Иначе говоря, он поторопился уступить дорогу представителям власти, но от ресторана не уехал и, припарковавшись на противоположной стороне улицы, высунул из окна большую, деформированную природой голову, чтобы лучше видеть происходящее.

Когда грузовик отъезжал, Мэнн бросил взгляд в кузов. В задней его части лежали сваленные как попало свиные туши, напоминавшие чрезвычайно запутанную головоломку, составленную из фрагментов пухлой белой плоти.

Полицейская машина двинулась на малой скорости к дальнему концу парковки, стараясь ехать по самому ее краю, чтобы не затереть возможные следы, оставленные убийцей. Не доехав около сотни ярдов до груды мусора, машина притормозила.

— Может, допросим парня? — спросил Энджи, проследив за взглядом Мэнна, рассматривавшего остановившийся мясной фургон на противоположной стороне улицы.

— Сомневаюсь, что он хоть как-то к этому причастен, но номера на всякий случай записать стоит. Ли, проконтролируй… Итак, выходим из машины и начинаем заниматься делом. Кажется, на месте преступления царит жуткий хаос. Но как бы то ни было, бахилы надеть придется.

С этими словами инспектор вручил Ли два полиэтиленовых пакета и парочку резиновых колец.

Тот вопросительно посмотрел на него.

— Неужели мы своих следов не узнаем? Кроме того, я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме нас, носит здесь эти штуки.

— Какого дьявола там делают эти типы?! — гаркнул Мэнн, надевая импровизированные бахилы и шагая по направлению к задней стене ресторана. Заведение переживало реконструкцию, связанную с расширением помещения и пристройкой нового обеденного зала. — Так они нам все затопчут. — Полицейский ткнул пальцем в сторону толпы зевак, собравшихся вокруг горы битого кирпича и кусков старой штукатурки, и крикнул, чтобы расходились. Люди, однако, предпочли сделать вид, что ничего не слышали, и продолжали толкаться вокруг невидимого со стороны источника отвратительного тошнотворного запаха, чувствовавшегося все сильнее по мере того, как полицейские приближались к этой части здания. Пройдя еще несколько шагов, копы увидели черный пластиковый мешок, частично скрытый от взглядов обломками развороченного асфальта.

Мэнн вновь обратился к толпе, громогласно озвучив требование очистить территорию. Хотя люди видели, что в направлении стройплощадки вышагивают трое полицейских, они не торопились выполнить распоряжение. Казалось, черный мешок заворожил их, так как они продолжали оставаться на месте, несмотря на ужасный запах мертвечины, и старательно зажимали носы и рты. Наконец наименее стойкие зрители подались назад, но большая их часть или продолжали в оцепенении созерцать ужасный мешок, или перебегали с места на место — то к мешку, то от него. Люди напоминали умалишенных, которые не в состоянии оставаться рядом с раздражающим их предметом, но одновременно не могут оставить его.

Мэнн подумал, что нынешние горожане благодаря телевидению неплохо подготовлены к подобному зрелищу и хотя бы в теории знают, что такое трупный запах. Поэтому на этот раз он воззвал не к толпе, а к молодому полицейскому, пытавшемуся поддерживать порядок, и приказал ему переписать имена наиболее активных субъектов из этого сборища. К сожалению, в процессе патрульный допустил ошибку, так как, проверяя документы одного из зевак, повернулся спиной к остальным.

— Всем отойти назад! — крикнул Мэнн. Потом повернулся к Энджи: — У меня такое ощущение, что этот чертов мешок сейчас лопнет от скопившихся газов.

— Похоже, маленькая дырочка в нем уже есть. Ты посмотри, сколько слетелось мух!

— Думаю, нам надо поторапливаться и подойти к мешку прежде, чем кто-нибудь из толпы дотронется до него. Не то…

В этот момент в пятнадцати метрах от Мэнна один из ресторанных работников, обнаружив в куче хлама арматурный прут, расхрабрился настолько, что ткнул этим орудием в мешок сильнее, чем намеревался. Мешок лопнул по всей длине с громоподобным звуком, извергнув на манер вулкана свое кошмарное зловонное содержимое. Ресторанный работник заверещал и отпрыгнул на несколько футов, после чего замер, словно прикипев к месту, и принялся выпученными от ужаса глазами созерцать подкатившуюся к его ногам человеческую голову, измазанную протухшим нутряным жиром и зловонными телесными жидкостями.

Мэнн подошел поближе, чтобы рассмотреть полуразложившуюся голову с длинными волосами, прямоугольным подбородком и большим ртом с прекрасными ровными зубами.

Вот черт, американка! Только этого нам еще не хватало, подумал инспектор.

Тем временем стоявший на противоположной стороне улицы мясной фургон сорвался с места и, натужно работая мотором, покатил вверх по склону Обезьяньей горы.

Ман-По громко рассмеялся, включил первую передачу и с силой надавил на педаль акселератора. Машина вздрогнула, словно негодуя на такое неделикатное обращение, дизель едва не заглох, но водитель проигнорировал это и продолжал подниматься по длинному и крутому склону, постепенно ускоряя движение. Царившая вокруг ресторана сумятица осталась позади.

Ему нравилось развозить мясо в эти солнечные свежие дни. Жара спала, от ветра гудели ветки деревьев, а в лесопарках пели птицы. По бровке дороги, окруженной лесом, бегали обезьяны. Он корчил им рожи из окна машины и жестом предлагал подойти поближе, но те не отваживались, пугаясь груза мертвой плоти в кузове. Заметив мороженые туши свиней, обезьяны издавали громкие тревожные возгласы, словно обмениваясь впечатлениями от созерцания их черных распахнутых ртов и мертвых конечностей, подрагивавших в унисон с корпусом грузовика. Животные чуяли смерть, но Ман-По было на это наплевать. Фон смеялся над глупыми обезьянами и все дальше высовывал из окна непропорционально большую голову, передразнивая их. Время от времени изо рта начинала течь липкая слюна, которую он втягивал в себя на манер спагетти, после чего возобновлял общение с животными, в частности, колотил кулаком по борту машины, еще больше пугая их.