Лоренца Гинелли - Пожиратель

Потом Алиса заговорила об убийствах.

И Марция действительно впервые увидела ее.

— Слушай, Алиса, поскольку твоя история связана с тем, что сейчас происходит, я не смогу помочь тебе просто так, мне придется запустить весь маховик. Понимаешь?

— Конечно понимаю. Я прошу тебя только проверить, где находится сейчас брат Дэнни. И где сам Дэнни.

— Не могу. Или лучше сказать, могу, но не имею права сообщить это тебе.

— Конечно, мне — нет. Все ясно. Может, мне оставить вас одних минут на пять, тогда ты найдешь способ сообщить это ему?

«Mayday! Mayday! Срочно требуется помощь».

— Девушки, послушайте, может, мы могли бы…

Девушки перевели на него огненные взгляды. Двумя действительно сложновато управлять. Все же он их прервал и должен, просто обязан был закончить фразу:

— Я прекрасно понимаю, что вы попали в деликатную ситуацию, но вдруг найдется какой-то компромисс? Поступим так. Марция, у тебя есть возможность узнать, где брат Дэнни?

— Конечно.

— И эта информация закрыта… Но тогда ты могла бы узнать, где сейчас проживает сам Дэнни, так?

— Разумеется, Стефано.

Она жесткая. Стефано это знал. Надо быть кратким.

— В таком случае ты могла бы это нам сообщить. Я имею в виду, для Алисы, как его бывшей одноклассницы, адрес этого человека не считается, полагаю, информацией закры…

— Ты, может, ее такой и не считаешь, но она такой является.

— Бесполезно. Я ухожу. — Алиса вскочила.

— Хорошо. Алиса, подожди меня в коридоре, ладно?

Она посмотрела на него, как смотрят на эстрадного артиста, который произнес самую дурацкую шутку за всю свою карьеру:

— Ты шутишь?

— Нет. Я скоро. Доверься мне, ладно?

Алиса вышла, не попрощавшись.

— Приятная девушка, — произнесла Марция.

— Марция, послушай меня, я правда волнуюсь. Никогда не видел Алису такой…

И он рассказал ей все, что было. Кошмары и все остальное.

— Я думаю, если Алиса встретится с Дэнни Поссенти — если ты, конечно, предоставишь ей такую возможность, — это в самом деле поможет ей собрать обрывки прошлого в единое целое. А вдруг это как-нибудь поспособствует следствию? Никто не узнает, что ты выручила нас. Прошу тебя.

Взгляд Марции взлетел к окну, она фыркнула. И против своей воли снова посмотрела в глаза Стефано:

— Если ты хоть словом обмолвишься кому-нибудь, я умею пользоваться штатным оружием.

— Спасибо, Марция, ты настоящий друг.

— Иди в задницу.

Друг… наихудшая фраза, которую он мог произнести. Стефано почувствовал себя идиотом, но цель была достигнута. Они попрощались, тепло поцеловав друг друга в щечку. Стефано вышел к Алисе, уныло сидящей в коридоре:

— Все сделано, Алиса, она нам скажет.

— А что ты ей дашь взамен?

— Сердечное рукопожатие и чувство глубокой благодарности. Подходит?

— Не считая рукопожатия, в принципе да.

— Так что, дело сделано?

— Дело сделано.

Когда они вышли, уже был вечер.

Утром позвонили на мобильный Стефано.

Марция…

— Привет, Стефано. У меня есть и та и другая информация.

— И та и другая?

— Дэнни Поссенти более десяти лет назад помещен в тюремную психиатрическую клинику Реджио-Эмилии.

— Но…

— И у него нет братьев.

— …

— Поскольку он не выходил оттуда все эти годы, он никоим образом не мог быть замешан в последних убийствах. Что касается Алисы, сожалею. Может, она все равно попытается с ним встретиться, надеюсь, он поможет ей что-нибудь вспомнить, хорошо?

— Ладно, конечно. Спасибо большое, Марция, правда. И от имени Али…

Марция отключилась. Не оставалось ничего другого, как сделать еще один звонок — в тюремную психиатрическую клинику Реджио-Эмилии.

Разговор получился не блестящим. Какой-то тип с голосом мультяшного медведя Йоги сказал ему, что все не так просто, что надо заполнить некоторые бумаги, что по факсу можно, конечно. Нужны документы, удостоверяющие личность, — тоже по факсу, разумеется. Через несколько дней его оповестят, удовлетворили их просьбу или нет, но сначала — документы, без этого запрос даже не начнут рассматривать. В любом случае посещения ограничены по времени, конечно, если пациенты вообще согласны на визит. Сколько? Четверть часа, максимум двадцать минут. Все ясно? Да? В таком случае хорошего дня. До свидания.

— До свидания.

На мгновение Стефано подумал сделать третий звонок, Алисе.

Реджио-Эмилия — это провинция стариков. И подумать только, что Джанни Родари воплощал свои революционные идеи именно здесь, — Алиса изучала его. И все же с того давнего времени, кажется, тут не произошло ничего особенного. Или, может, все дело в ее настроении?

Дэнни Поссенти… Как он выглядит? Узнают ли они друг друга? Как он оказался в клинике? Но главное, почему его держат там столько лет?

Вопросы скользили по поверхности. Но снизу, под кожным покровом мыслей, кололись шпильки: брат Дэнни (или кем бы ни был тот человек), где он?

Дэнни находился в своей комнате. Не верилось, что это был Дэнни.

— Дэнни Поссенти? — спросила их медсестра.

Ответили «да». Они искали именно Дэнни Поссенти.

— Бедненький! — сказала санитарка. — Его привезли в приют для бездомных после исчезновения отца. И мать его тоже умерла, вот несчастье. Потом он сбежал оттуда, воровал, чтобы не умереть с голоду, и разговаривал сам с собой. Он никогда и пальцем никого не тронул.

Это правда. Дьявольская правда.

Никогда и пальцем.

Дэнни выпускал на людей полчища дьяволов.

Но никогда и пальцем. Никого.

— Вы учились с ним в одном классе? — спросила санитарка.

Алиса кивнула, идя по коридору болезненно-зеленого цвета, без окон. Из-за дверей доносились причитания, шепот, там умственные раны нагнаивались, проникая из щели в щель, из двери в дверь, из мозга в мозг, разъедая логику.

— Не знаю, захочет ли он говорить с вами, сомневаюсь даже, что он вас узнает, к нему никто ни разу не приходил. И к тому же он не разговаривает как нормальные люди, всегда кажется, что он произносит считалочки, в большинстве своем бессмысленные. — И она открыла дверь. — Доброе утро, Дэнни. Что скажешь? У нас сегодня гости!

Дэнни даже не повернулся.

— Я ухожу, но до конца дверь не буду закрывать, при необходимости позовите меня. Нельзя оставаться здесь больше двадцати минут, прошу вас.

Им хватило и десяти.

— Дэнни… — промямлила Алиса, язык точно окаменел.

Дэнни все еще не оборачивался. Его профиль выглядел странно, примитивно. Волосы неряшливо висели, закрывая только верхушку черепа, остальная часть полностью оголена, словно его сверхчеловеческий лоб — радиоактивная пустыня. На нем был простой спортивный костюм, мятый. Он смотрел в окно.

— Дэнни, мы…

Дэнни повернулся. Слова застряли у нее в горле. Этому старику не могло быть двадцать семь лет. Даже в шутку. Впалые глаза, потухший, безумный взгляд. Старая морщинистая кожа плохо прилегала к высохшему черепу неправильной формы.