Аллен Уайлер - Смертельные ошибки

Она опустила глаза на свои руки, сложенные на коленях.

— Я об этом думала. Нет, у тебя не было симптомов. Вот почему — не в последнюю очередь — я и согласилась на эту работу. Чтобы дать нам еще один шанс.

Волна торжества накрыла его с головой. Мужчина едва не прослезился от радости. Ни о чем не думая, Тайлер взял ее за руку. Все-таки осталась надежда спасти их брак.

— Ну, расскажи, что у тебя за проблемы на работе, — попросила Нэнси.

Тайлер рассказал ей о Ларри Чайлдсе, о клиническом эксперименте, в котором участвовал мальчик, о передозировке облучения, о том, что никто так и не понял, почему это произошло, и, наконец, о смерти Ларри. Но он не сказал ни слова о специальном агенте Фергюсоне и об угрозе, прозвучавшей в их последнем разговоре.

Нэнси внимательно слушала и лишь изредка задавала уточняющие вопросы. Когда он закончил, спросила:

— Как же ты можешь объяснить такую ошибку в дозировке?

Тайлер помолчал, глотнул пива, не зная, какие именно подробности можно ей открыть. Ему вспомнилась Мишель и страшный намек Фергюсона.

— Единственное, что я могу предположить, — это хакерская атака, — солгал Тайлер.

В эту минуту официантка принесла их заказ. Тайлер с облегчением воспользовался предлогом, чтобы перевести разговор на Нэнси и ее работу.

После ужина Тайлер оплатил счет карточкой и спрятал в бумажник желтый листочек копии чека «Виза».

— Еще рано. Зайдем куда-нибудь выпить?

Нэнси прикрыла ладонью зевок.

— Я лучше пойду домой. Завтра рано вставать.

Оба встали.

— Я провожу тебя.

Они вышли из ресторана. В летнем небе сгущались лиловые сумерки. На западе дымное оранжевое сияние высвечивало силуэты Олимпийских гор. Воздух был еще настолько теплым, что Тайлер набросил ветровку на плечи и не стал вдевать руки в рукава. Ему и в рубашке не было холодно. Когда они двинулись вперед, он взял ее за руку. Нэнси легонько сжала его руку, словно ободряя.

Разговаривать больше не хотелось, они шли в дружеском молчании, рожденном годами близости. Пересекли Пайн-стрит, потом Пайк-стрит, покинули район Кэпитал-хилл и попали на так называемый холм Таблетку: это был район больниц и административных зданий. Кирпичный дом, в котором жила Нэнси, был построен в 30-х годах XX века. Он стоял «покоем», с трех сторон окружая двор. Дорожка вела во двор, а потом разветвлялась надвое к двум подъездам в противоположных концах здания.

— Мне нравятся эти старые дома, — заметил Тайлер, преодолев три ступени, ведущие во двор. — У них есть характер.

Он вспомнил родительский дом. Тоже старый.

— Комнаты тут просторные, а вот ванная всего одна. Это минус. Большая проблема, особенно по утрам, когда мы обе спешим. Но пока квартира мне подходит.

Тайлер спросил себя, что означает «пока».

Когда они подошли к подъезду, Нэнси порылась в рюкзачке, вынула ключ и повернулась к Тайлеру:

— Я бы тебя пригласила, но…

— Но?

Она устало прислонилась к нему.

— У меня соседка.

Ни о чем не думая, он обнял ее и привлек к себе, наклонился и легко коснулся губами ее губ. Это показалось обоим таким естественным и привычным, словно они в последний раз целовались этим утром, перед уходом на работу.

— В следующий раз у тебя, — прошептала Нэнси.

— А почему не сегодня?

— Время неудачное. — Нэнси высвободилась из объятий, поднялась на цыпочки и тоже поцеловала мужа в губы. Это был мимолетный поцелуй. — Спасибо, Мэтьюс.

— И тебе спасибо, Фань.

Нэнси повернулась и вставила ключ в скважину.

— Как насчет завтрашнего вечера? — спросил Тайлер.

— Забыла тебе сказать. Завтра мне придется слетать на денек в Сан-Франциско. Только на сутки: надо кое-что подчистить в лаборатории. Позвоню, когда вернусь. — Нэнси послала ему воздушный поцелуй и проскользнула в дверь.

Тайлер вернулся на шесть кварталов к своей машине, воображая, как это будет прекрасно — вернуть свою жену. Месяцы, проведенные в разлуке с ней, притупили тоску, но теперь он вновь остро почувствовал, как ему ее не хватает. Хотя она так и не довела до конца процедуру развода, с каждым уходящим месяцем у него оставалось все меньше надежды на примирение. А теперь Нэнси возвращалась в его жизнь и вроде бы была настроена серьезно. По крайней мере не отвергала такую возможность с порога. И все сегодняшние тревоги вдруг поблекли по сравнению с возможностью возродить их брак.

Мужчина повернулся к машине и сделал вид, что никак не может открыть дверцу, когда Тайлер Мэтьюс вышел из двора и ступил на тротуар. Мужчина видел, как Мэтьюс и женщина поцеловались. Он прекрасно читал язык жестов и отпрянул в тот самый момент, когда Мэтьюс повернулся и тронулся в обратный путь.

Он не последовал за Мэтьюсом. Теперь его больше интересовала женщина. Кто такая? Он вошел во двор и скрылся в кустах. Интересно, какое окно загорится?

00:07

Лежа на спине, Тайлер смотрел вверх. По потолку спальни время от времени пробегали параллельные световые полосы от фар проезжавших по улице автомобилей. Он так и не уснул. И, похоже, ему еще не скоро удастся уснуть. Сколько он ни пытался, его мускулы были не способны расслабиться. А если и расслаблялись, то лишь на то время, пока он сознательно на этом сосредотачивался.

Его мысли постоянно возвращались к Мишель. Была ли ее смерть быстрой? Или она страдала? Связано ли это с прикрытием «Мед-индекса»? Фергюсон на это намекнул, но не слишком убедительно. Связь казалась слишком очевидной. «Такие намеки могут довести до настоящей паранойи, приятель, если слишком долго будешь о них думать». Но, понял Тайлер, он просто не может об этом не думать.

Тайлер еще раз перебрал в уме список дел на завтра. Разыскать Робин Бек и Гейл Уокер. Расспросить об их историях. «Интересно, Фергюсон о них знает? Сказать ему или не надо?»

«Прими амбиен».

«Ни за что. Только не теперь, когда появился шанс вернуть Нэнси».

«Прими. У тебя был трудный день. Ты это заслужил. Будешь практиковать воздержание с завтрашнего дня».

«Разве есть гарантия, что завтра я усну?»

«Спустись на землю, приятель. В таком состоянии ты не уснешь. Раньше или позже тебе придется принять таблетку, если хочешь хоть немного поспать. К тому же в пузырьке осталось всего пять таблеток, а потом игра окончена. Специальный агент Гэри Фергюсон об этом позаботился, не так ли?»

Что делать с Фергюсоном? Большой вопрос. Шпионить в пользу ФБР? И каковы шансы не попасться? Тем более что на пути возник Юсеф Хан. Чтобы шпионить, нужно пользоваться компьютером. А если Хан — и не только он один, любой человек из организации, занимающийся информационными технологиями, — заподозрит его? Каждый его удар по клавиатуре будет отслеживаться. Отсюда вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов: подозревают они — кто бы ни были эти они — его или нет?