Льюис Пэрдью - Дочерь Божья

— Да. Когда случается один раз — это мистическое переживание. Но когда люди раз за разом пытаются тебя прикончить, ты начинаешь думать, что Бог либо маньяк-садист, либо его вовсе не существует.

— Не срастается, — покачала головой Зоя. — Я постоянно находилась под угрозой смерти. Каждый день смерть поджидала меня за каждым углом. Почему же этот страх никак не мог заставить меня сосредоточиться, пока я не стала изучать Великую Богиню, пока не уверовала в женскую ипостась Бога.

— Не верю своим ушам, — сказал Сет, допивая глинтвейн. — Куда подевалась мадам не-поверю-пока-не-докажете, которая ничего не принимала на веру, пока не увидит собственными глазами, пока сама не потрогает?

— И я не могу поверить собственным ушам, Сет. Ты, верующий человек, — как ты смог отказаться от веры лишь потому, что твои дела пошли неважно? Насколько сильно…

Телефон у стойки зазвонил ровно в 19:00. Сын хозяина взял трубку, послушал и протянул ее Сету:

— Это вас, майн герр.

Сет подошел к бару:

— Да?

— Герр Риджуэй? Это я, Гюнтер. Пожалуй, я смогу вам помочь. То есть мои друзья готовы помочь вам встретиться с отцом Моргеном.

— То есть он сейчас в Альт-Аусзее?

Гюнтер промолчал.

— Мои друзья готовы помочь вам. Вы хотите с ними встретиться?

— Конечно.

— Вот и хорошо. Выходите из «Кольбахерхофа» и идите по главной дороге к центру города. Не доходя, вы увидите перекресток, где будет лавка книг и игрушек…

— Я ее видел.

— Хорошо, — сказал Гюнтер. — Я буду ждать вас у входа.

— Когда?

— Сейчас.

— Сейчас?

— А что, у вас есть планы провести этот вечер в Альт-Аусзее поинтереснее? — Голос был исполнен желчного сарказма.

— Нет-нет. Что вы, конечно нет.

— Хорошо. Мои друзья с нетерпением ждут встречи с вами. Приходите.

Сет повесил трубку, расплатился за глинтвейн и, пока они поднимались в номер, пересказал Зое разговор, а пока одевались, рассказал Страттону о предстоящей встрече.

Сет и Зоя вышли наружу. Снег теперь не падал тяжелыми хлопьями, а полувоздушной пылью сыпался с неба. Похолодало, и снег скрипел под ногами, пока они молча, держась за руки, шли к лавке. Дорога заняла пять минут. Теперь они стояли, притоптывая ногами, будто мороз муравьями бегал у них под ногами, и если их раздавить, то не замерзнешь.

Через несколько мгновений в спину Сета уперся твердый предмет. В темноте завелся двигатель.

— Мистер и миссис Риджуэй, прошу вас, не делайте резких движений. — Голос был незнакомый. Это не Гюнтер, точно. Битый «мерседес», который они видели раньше у кафе, подкатил к тротуару. Сет попробовал разглядеть номера, но свет фар слепил глаза. — Залезайте на заднее сиденье, — произнес голос у него над ухом.

Задняя дверца распахнулась. Сет увидел, что Зоя открыла рот, будто собиралась закричать, но рука в перчатке быстро закрыла ей рот. Зоя забилась. Сет бросился к ней на помощь и получил тяжелый улар по затылку. У него подкосились ноги.

— Крайне неразумно, — сообщил голос, когда их все-таки затолкали в машину. — Нам просто не нужен лишний шум. — В голосе не чувствовалось никакой угрозы. Как только Зою и Сета уместили на заднем сиденье, машина тронулась. — Я должен завязать вам глаза, — произнес тот же голос. Сет повернул в его сторону голову, но сильная боль мешала оглядываться по сторонам. Через секунду Сету и Зое на головы натянули что-то вроде толстых чулок. Ткань была совершенно непрозрачной, но не затрудняла дыхание. — Не волнуйтесь, — произнес голос, — мы не собираемся причинять вам вреда.

Боль в голове мешала Сету принять на веру эти слова. Он вспомнил убийц, которые охотились за ним в Цюрихе, Амстердаме, Марине-дель-Рей. Сет попытался успокоить себя мыслью, что на сей раз никто вроде бы не покушался на их жизнь. Их просто похитили. Но спокойствия эта мысль не принесла.

Машина примерно пять минут ехала по асфальту, потом снизила скорость и задребезжала по грунтовке. Их мотало на заднем сиденье, и в какой-то момент Сету удалось дотронуться до Зоиной руки. Он пожал ее, и она пожала его руку в ответ. Сила, поддержка, надежда, любовь. Они обменивались этим, не произнося ни слова, пока старый «мерседес», трясясь на ухабах, вез их во тьму.

Прошло около получаса, и машина остановилась. Их вывели наружу и усадили, не снимая повязок с глаз, на другое сиденье, твердое и холодное. Вскоре прямо перед ними завелся малолитражный двигатель. Сет узнал звук движка снегохода. Они поехали опять. Сет и Зоя по-прежнему держались за руки, и Сет решил, что они, скорее всего, едут в санях, привязанных к снегоходу.

Они медленно перемещались еще примерно полчаса — продираясь сквозь ветки, цеплявшиеся за их одежду. Один раз им велели пригнуться — видимо, они проезжали под чем-то нависающим.

В конце концов поверхность выровнялась, и двигатель снегохода умолк. Их повели сквозь снежный ветер. Открылась дверь. Теплый воздух окутал их, когда они вошли в комнату. Дверь за ними захлопнулась.

— Снимите с них повязки, — произнес чей-то голос, и чулки с них стащили. Сет даже не зажмурился, поскольку свет в помещении давали только керосиновая лампа и огонь в большом камине. Комната выглядела типичным тирольским жильем. Грубо сколоченная лежанка и прочая нехитрая сельская мебель. По комнате плыл запах оплавленного воска и кофе.

Зоя обняла Сета за пояс, и оба повернулись. У камина стояли двое мужчин с кружками кофе. Гюнтера они узнали. Второй мужчина выглядел худее и аристократичнее. Он какое-то время молча смотрел на Зою и Сета, потом сделал шаг вперед.

— Добро пожаловать, — сказал он и протянул руку. — Меня зовут Ганс Морген.

Морген не походил на священника. В своем толстом свитере, шерстяном спортивном пиджаке и шерстяных штанах он больше всего походил на профессора или ученого-исследователя. К тому же на нем не было воротничка священника. Он пожал руки сначала Зое, а потом Сету.

— Должен принести извинения за тот экстравагантный способ, которым вас сюда доставили, — сказал он. — Слишком многие хотели бы меня найти. Мне нужно было убедиться, что вы именно те, за кого себя выдаете. — Сет потер затылок. — Мне очень жаль, мистер Риджуэй, — снова извинился Морген, — насчет вашей головы. Но Рихард… — Он взглянул на человека, стоявшего у двери. Сет повернулся и тоже посмотрел на него. У Рихарда Штера были мягкие, почти детские черты лица, кроткие голубые глаза и фигура как у защитника в американском футболе. — К счастью, Рихард у нас профессионал. Ваша голова не будет болеть долго.

— Легко вам говорить, — сказал Сет с напускной строгостью.

— Конечно, — мягко ответил Морген. — Присаживайтесь. Я варю свежий кофе. — Он показал на два стула с реечными спинками у грубо обтесанного стола, который был заставлен чашками, бутылками, тарелками с колбасой и нарезанными ломтями черного хлеба.