Линда Ла Плант - Лучшая половина мафии (Крестная мать)

Немного развеселившись, София покачала головой:

— В данный момент Рождество волнует меня меньше всего, Тереза. Спокойной ночи!

Мойра лежала в постели, опершись на локоть.

— Значит, я дурочка, да? Между прочим, в этой конуре слышно каждое слово! Она меня совсем не знает. Как только получу свою долю, сразу уеду — только вы меня и видели!

Софии хотелось побыть одной. Эта тесная квартирка ее угнетала. Она распустила волосы и вытащила шпильки. Мойра села на маленькой односпальной кровати, обхватив руками колени.

— У тебя красивые волосы.

Улыбнувшись, София начала причесываться, потом закрыла глаза и вспомнила ночь с Джо Пирелли… Она бы многое отдала за то, чтобы снова с ним встретиться. Отложив расческу, она уронила голову на руки.

Мойра легла на спину. Было холодно, и она натянула одеяло до самого подбородка.

— Я бы сейчас согласилась переспать с каким-нибудь горбуном, лишь бы он меня согрел. Здорово подморозило. Я слышала прогноз погоды, обещают снегопад.

София налила себе стакан воды и достала из сумочки пузырек с валиумом. Высыпав на руку три таблетки, она выпила их залпом.

— Что ты принимаешь?

София поставила стакан на столик.

— Витамины, Мойра. Еще вопросы есть? Ты что же, собираешься следить за каждым моим движением?

— Ладно, ладно, не заводись! Я только хотела узнать, не снотворное ли это. Я бы и сама выпила пару таблеток. Ты думаешь, я могу спать на этой кровати? Она же как доска! Я не привыкла к жесткой…

София вышла из комнаты.

— Пойду в ванную.

Завтрак прошел довольно уныло. Женщины без аппетита ели приготовленную Грациеллой яичницу с колбасой, озабоченные предстоящей встречей с Барзини. На улице было морозно, и София по своей щедрости предложила кому-нибудь взять одну из своих шубок. Не успела она договорить, как Мойра уже напялила ее норку.

Зазвонил телефон, но Тереза велела им подождать.

— Мы не должны показывать свое нетерпение. Я подойду. — И она исчезла в кабинете.

Мойра крутилась в холле перед зеркалом, любуясь обновкой.

— А я бы на твоем месте поторопилась, Тереза. От этого звонка зависит наше счастье… Ой, София, какая прелесть! Это самец или самка? Говорят, самцы лучше. Это правда?

Роза поморщилась:

— В любом случае это отвратительно — разгуливать по улицам, таская на себе мертвых животных. Не знаю, как ты можешь! Ведь здесь примерно пятьдесят шкурок, а это пятьдесят сердец, пятьдесят пар легких…

София молча закурила. Хотя Роза нападала на Мойру, она понимала: это критика в ее адрес.

Мойра же ничуть не смутилась.

— А ты сама? Ты же носишь кожаные сапоги, — парировала она, — а у них когда-то были ноги. Тебе просто хочется поссориться, вот и все.

Тереза вышла из кабинета.

— Мы встречаемся с ним в ресторане под названием «Четыре времени года», ровно в час. София, у тебя найдется шубка моего размера?

— Ой, мама, как ты можешь?

— Успокойся, Роза! Я не собираюсь мерзнуть.

Барзини и четыре женщины сидели за его обычным центральным столиком в ресторане «Четыре времени года». Он заказал своим гостьям кофе и попросил, чтобы они передали отсутствовавшей Грациелле заверения в его совершенном почтении.

Как только с формальностями было покончено, Тереза сказала, что деньги должны быть выплачены в форме банковского чека в течение двадцати четырех часов. Взамен Барзини получит все документы на имущество компании Лучано в Палермо, соответствующим образом оформленные и подписанные.

Удовлетворенный, Барзини извинился, сказав, что должен сразу же ехать к своим банкирам и договориться, чтобы они подготовили чек.

Он не упомянул никого из тех, кто еще принимал участие в сделке.

Грациелла не поехала с ними, потому что хотела поговорить наедине с Лукой. Сначала она сварила ему кофе, а потом придвинула стул и села к нему поближе.

— Джонни, я хочу поговорить с тобой насчет Розы.

Лука удивился. Он думал, что София что-то про него рассказала и речь пойдет совсем о другом.

— Насчет Розы?

— Она очень молода и, по-моему, неровно к тебе дышит. Втрескалась, как говорили в мои годы. Не знаю, как это называется сейчас, но ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.

— Я об этом не знал.

Грациелла улыбнулась:

— Может, и не знал. Но ты тоже очень молод, и я прошу тебя: не надо ее поощрять. Видишь ли, Роза должна удачно выйти замуж. Мы все от нее зависим. Только одна Роза еще может продолжить род Лучано… Только через нее мы возродим нашу семью.

Луке хотелось плакать. А он-то думал, что нужен им, что они его любят… Грациелла заметила уныние Луки и погладила его по щеке.

Он схватил ее руку и поцеловал.

— Я хочу остаться с вами со всеми… Я могу у вас работать.

— Ты нам не понадобишься, Джонни. Как я уже сказала, ты должен жить собственной жизнью. Зачем тебе женское окружение?

Он опустил голову на руки, и Грациелла ласково потрепала его волосы.

— А твоя семья? Мойра говорит, у тебя есть брат. Это правда?

Она продолжала гладить его светлые вихры… Он вскинул голову, и Грациелла убрала руку, опустив ее на колени.

Лука отодвинул стул и встал, улыбаясь ласковой, доверительной улыбкой.

— Я зайду позже. Мне надо подобрать кое-что для Терезы.

Грациелла слышала, как за ним захлопнулась входная дверь, но думала не о Джонни, не о Луке. Выдвинув ящик своего туалетного столика, она достала фотографию Майкла и долго вглядывалась в нее — до тех пор, пока не услышала его голос и не увидела его сидящим за старым обеденным столом. Вот он нагнулся к Роберто и улыбнулся своей очаровательной улыбкой…

Во входной двери заворочался ключ, и Грациелла быстро убрала фотографию на место, упрекая себя в глупости. И все же перед глазами у нее стояли две улыбки — Джонни и Майкла. Непостижимо, но в них было что-то похожее!

Роза внесла две хозяйственные сумки, доверху набитые продуктами. В руках у Мойры были яркие свертки, украшенные рождественскими узорами.

— Это будет потрясающее Рождество! У нас есть все, что нужно: индейка, пудинги, батат, хлопушки… У нас есть подарки для всех… Мы богаты! — Мойру просто распирало. Свалив подарки на маленький столик при входе, она схватила Грациеллу и закружила ее по узкому коридору. — Мы богаты, мы богаты!

Было время чая — начало пятого, когда в дверь позвонили. Еще один звонок, и Тереза вышла из кабинета, крикнув остальным, что она откроет, что это, наверное, Джонни. Она широко распахнула дверь.

Трое мужчин в страшных масках персонажей мультфильмов толкнули дверь, ударив Терезу по плечу. Удар был так силен, что она отлетела к стене. В следующее мгновение ее схватили за волосы, чуть не вырвав их с корнем, и приставили к шее пистолетное дуло.