Дэвид Карной - Музыка ножей

— Думаешь, у нее кишка тонка? — спрашивает у Кроули Пасторини, и тот кивает. — Хэнк, что скажешь?

— Расскажет она нормально. А вот к перекрестному допросу придется ее готовить. Очень уж она мелодраматична. Да ничего, справится как-нибудь, — отвечает Мэдден.

Кроули молчит, обдумывая слова Мэддена. Его долговязая нескладная фигура нависает над столом. Волосы у Кроули светло-русые, на висках пробивается седина. Человек он шумный и добродушный. Ручищи у него огромные, прямо лопаты. Такими ладонями мяч в корзину хорошо забрасывать. И действительно, в конце семидесятых он играл за студенческую сборную Калифорнии. Правда, Кроули сам признавался, что баскетболист из него не шибко талантливый — так, третьесортный игрок, просто тренировался много, приходил в зал раньше всех и оставался, когда все уже уходили. История эта, впрочем, печальная, поскольку на сборную свалилась череда несчастий, многие игроки получили травмы, и по итогам чемпионата они оказались в самом конце списка. Что не мешало Кроули постоянно проводить параллели между своей спортивной карьерой и полицейской карьерой Мэддена. «Никаких увечий у меня не было, — как-то сказал он без всякой задней мысли, — но ей-богу, иногда я себе казался самым что ни на есть инвалидом безногим».

На первый взгляд прокурор из него тоже неважнецкий. Оратор он никакой, допрос в суде ведет абы как, стройной линии не вырисовывается. Логика его построений болтается из ряда в ряд, как гоночный автомобиль на скорости 280 миль в час на ночном шоссе. Весь он какой-то нескладный, неухоженный. Это и вызывает симпатию. Кажется, что перед вами актер, который разогревает публику перед появлением настоящего Дика Кроули. А тот выйдет на сцену только во время кульминации. И что самое удивительное, так оно и происходит. В самый критический момент Кроули всегда выступает блестяще.

Мэдден с Кроули знают друг друга десять лет. Мэдден наблюдал окружного прокурора в самых разных ситуациях и примерно понимает, как тот функционирует и на что способен. Кроули, с его точки зрения, — отличный манипулятор, культивирующий образ непредсказуемого и непоследовательного растяпы. К примеру, ему принадлежит доля в магазине здоровой пищи в Пало-Альто, а при этом его регулярно видят в скорожраловках. Кроули постоянно подчеркивает, что происходящее — не его заслуга, и его очень легко недооценить. Он часто произносит: «Ну надо же, повезло!» — хотя к везению его победы имеют мало отношения. И это давно поняли почти все его коллеги. Многие утверждали, что знают, как с ним обращаться, но немногим это и в самом деле удавалось, и от того Мэдден уважал Кроули еще больше. За Диком Кроули все обычно наблюдали в зеркало заднего вида, пытаясь определить, когда он нажмет на газ и вырвется вперед. А про необходимость вести собственную машину и смотреть на дорогу забывали.

Дело Кристен Кройтер заинтересовало прокурора, скорее всего, потому, что слишком многое тут зависело от удачи. Пока все шло хорошо. У них не было только признания. Слишком хорошо, с точки зрения суеверного Кроули. Критический момент наступил три недели назад, за несколько часов до ареста Когана, когда из лаборатории пришло заключение. На брюках — медицинской форме больницы Парквью, — найденных в ящике комода Кристен, были обнаружены три пятнышка, оказавшиеся после анализа ДНК спермой Когана. В ту ночь Коган дал эти штаны Кристен в качестве пижамных, и она уехала в них домой.

Правда, недавно Мэдден обратил внимание Дика на то, что пятна эти располагаются практически у самой ширинки, и уверенность Кроули в успехе операции была поколеблена. Улика эта не будет иметь большого веса в суде, поскольку защита заявит, что «утечка» могла вполне произойти и до того, как Коган отдал Кристен эти штаны. Вызовут эксперта, и он это подтвердит.

Еще Кроули не нравится свидетель, признающий, что выпил в ту ночь. Выпила Керри, конечно, не много, но защита обязательно поставит ее показания под сомнение. Эти мелочи, которые можно интерпретировать по-разному, прокурора очень расстраивают. Дик Кроули смотрит в стол и обводит пальцем вырезанную на доске букву «Н». Какой-то умник по имени Ник Б. решил оставить свой след в веках.

— Кристен была симпатичной? — спрашивает наконец Дик. — Симпатичной, но не красавицей?

Мэдден предпочел бы вообще не обсуждать ее внешность, но пренебрежительный тон Кроули ему не нравится. Он явно недооценивает эту девочку.

— Даже не знаю, — отвечает Хэнк.

— В смысле?

— В смысле, что-то в ней было.

— Ладно. Зайдем с другой стороны. Мы покажем присяжным ее фотографию. Они сразу поймут, почему этот парень пошел на такой риск? Поймут, какой это был соблазн?

Мэдден представил, как присяжные изучают фотографии Кристен и фрагменты видеозаписей с ней. Ставит себя на место мужчины во втором ряду, потом женщины в первом ряду, в центре. Представляет самого себя в качестве присяжного.

— Изначально такого впечатления не будет. Но со временем они осознают ее привлекательность. — Поколебавшись, Мэдден добавляет: — Что-то в ней притягивает взгляд. Так сразу и не ухватишь, в чем дело. Вспомни, в твоей школе наверняка была девочка ужасно симпатичная, но еще не испорченная вниманием.

Кроули улыбается:

— Да, мы их называли «лови, пока можно».

В этот момент раздается громкий булькающий звук — это Пасторини шумно высасывает через трубочку последние капли живительной влаги из бутылки диетической колы. Кроули сердито смотрит на него, и Пасторини затихает, но Дик уже успел сбиться с мысли.

— Что я говорил?

— «Лови, пока можешь», — попугайски повторяет Пасторини, надеясь смягчить гнев прокурора.

— Не «можешь», а «можно». Ладно, это я переживу. Но тогда найдите мне его бывшую подружку, или жену, или кого-нибудь, с кем он хоть раз перепихнулся. Кого-то, кто подтвердит слова из девчонкиного дневника про его сексуальные наклонности.

— Ищем, — отвечает Пасторини.

— Это нужно позарез, мужики.

— А как там у нас дела с мисс Дупви? — спрашивает Мэдден, которому ужасно интересно, на что Дик Кроули готов ради победы.

— А, ну да. Наша адвокатша нырнула в это дело с головой. Она будет его защищать.

— Технически, она тоже в списке бывших.

— Знаю, — отвечает Кроули. — Сколько они встречались?

— Месяцев пять. И разошлись два года назад.

Прокурор качает головой. Можно подумать, хороший мальчик, лучший ученик в школе ступил на неверную дорожку и связался с хулиганами, а теперь бедный Дик не знает, что же с ним делать.

— Подождем — увидим. Еще неизвестно, как она себя поведет.

— Слушайте, вы такое раньше видели? — спрашивает Пасторини.

— В смысле?

— Чтобы дама защищала своего бывшего по делу об изнасиловании.