Надежда Кащенко - Дорога смерти

Они стояли так несколько минут, сжимая друг друга в объятиях, она рыдала. Затем Дима посадил плачущую Лизу в машину и, развернувшись, направился в город.

Скучные голые стены и потолок – ровный, белый, почти без изъяна. За заснеженными окнами, разрисованными причудливым узором инея, поет свою заунывную песню ветер. Иногда возникают вспышки света, тишину нарушают голоса.

«Воспаление легких… обморожения конечностей второй степени… состояние тяжелое…»

Голоса постепенно утихали, словно отдаляясь, свет исчезал, и Лиза снова проваливалась в небытие.

Сначала она словно летела сквозь огромную пропасть, наполненную чернотой, но затем под ногами появлялась опора, тьма рассеивалась, и Лиза увидела себя в лесу, среди высоких елей. Ярко светило солнце, его лучи прорезывались сквозь кроны деревьев, воздух был наполнен блаженным теплом. Лиза неспешно брела по лесной дорожке, утопая в мягком ковре из зеленого мха, наслаждаясь солнечным светом и пением птиц. Как хорошо, просто так бродить по тайге, наполненной покоем и умиротворением, вдали от суеты, неприятностей, борьбы за выживание, боли и страданий.

Внезапно впереди, среди густых зарослей кустарника появилась вспышка света. Лиза направилась туда без страха, наоборот, охваченная любопытством и хорошим предчувствием. Ее сердце учащенно билось в преддверие встречи с кем-то хорошо знакомым и любимым.

Лиза подошла к тому месту, где видела вспышку и застыла как вкопанная. Все ее существо наполнилось радостью, это чувство разлилось по венам как целительный бальзам. Прошло много лет, но в памяти не стерлись эти черты – смеющиеся светло-голубые глаза, широкий нос, добрая улыбка, волевой подбородок. Сильные руки легли на плечи Лизы, и она ощутила небывалый прилив энергии, наполнившей блаженством каждую частичку ее существа.

– Я так рада видеть тебя, папочка, – прошептала она. – Как я могла жить без тебя все эти годы…

– У каждого из нас – своя судьба, – раздался голос, который Лиза не могла перепутать ни с кем – голос из далекого детства, такой родной и теплый, тот голос, который поддерживал ее все эти страшные часы на трассе среди заснеженной тайги.

– Я понимаю, – кивнула она, глядя в родные глаза, – но иногда жизнь так не справедлива. Я часто думала, что если бы с тобой не случилось несчастья, и ты бы всегда был с нами, моя судьба сложилась бы совсем по-другому. Женька бы не отбился от рук, ведь ты всегда находил с ним общий язык, и не было бы той истории с наркотиками, из-за которой больше всего пострадала я. Тогда бы мне не пришлось уезжать далеко от дома, и я вряд ли бы столкнулась со всей той грязью, в которой жила последние годы. Сколько всяких «бы», папа. Как же часто жизнь бывает несправедлива!

– Доченька, ты забываешь главную истину. Прошлое и настоящее нужно воспринимать такими, как они есть, думать надо лишь о будущем и делать все возможное, чтобы, несмотря на все невзгоды, проблемы и банальные ошибки, следующий день был прожит достойно. Нельзя сломаться, как бы ни было трудно, ни в коем случае не надо впадать в уныние. За тьмой обязательно наступит рассвет. Ты сама в этом убедилась.

Лиза вспомнила фары автомобиля, словно разрезающие ночную тьму, вытаскивающие ее из бездны, когда она уже была так близка к гибели. За тьмой приходит рассвет… Она дождалась его, хотя уже почти вступила на Черную поляну, откуда не было обратной дороги. При одной мысли о том ужасном месте Лиза почувствовала страх, наползающий колющим холодком. Отец словно прочитал ее мысли. Он еще крепче обнял свою дочь, и исходящий от него свет отогнал все тревоги девушки.

– Забудь про то, что случилось с тобой тогда в лесу, – сказал он успокаивающим тоном. – Ты никогда не должна даже мысленно возвращаться туда. Лиза, ты будешь жить дальше, и теперь все будет хорошо, даже не сомневайся. Все, что терзало тебя в прошлом, ушло навсегда. Но ты сама не должна бездействовать. Не позволяй мрачным и злым мыслям владеть твоей душой. Ты должна отпустить все, что тебя когда-либо тяготило.

– Даже ту историю с… ну, ты знаешь… – Лиза верила, что покойники знают все. – Но ведь тогда вся моя жизнь перевернулась с ног на голову…

– Как бы ни было тяжело, но все уже в прошлом. Ты должна это принять, и, самое главное, прости брата. Он совершил ужасный поступок, но уже давно раскаялся и заплатил.

Лиза вспомнила тот страшный день, когда злые руки незнакомца затащили ее в машину, и она оказалась в грязной квартире, где ее насиловали и мучили несколько часов. Обида червячком вновь зашевелилась где-то в глубинах души. В это время Лиза ощутила еще чье-то присутствие. Она подняла голову с отцовского плеча и увидела перед собой Женьку, бледного, растрепанного, с глубоко несчастными глазами. Брат и сестра молча смотрели друг на друга.

– Лиза, ну, пожалуйста… – Женька первым нарушил молчание.

– Лиза, честное слово. Я хотел тебе сказать, но ты не слушала.

Лиза опустила глаза. Она с трудом справлялась с паникой и не могла произнести ни слова.

– Это твое право, доченька, – спокойно сказал отец. – Ты многое пережила, и сейчас решай.

– Я ненавидела тебя все эти годы, – наконец заговорила Лиза, стараясь не смотреть на брата. – И могу сказать честно, что радовалась, когда ты умер.

– Прости.

Она стояла, охваченная бурей противоречивых эмоций. Печальный взгляд Женьки затронул какую-то струну в ее душе. Лиза вдруг поняла: ненависть к брату двигала ее по проклятому пути, полному грязи и унижений. Теперь, после темных часов на трассе, Лиза Кропоткина начинала понимать, что дальше так жить нельзя. Как бы ни было трудно, но нужно справиться с собой.

– Я прощаю тебя, – решительно сказала она. И в тот же миг Лиза ощутила небывалую легкость. – Я прощаю тебя, слышишь, прощаю!

«…прощаю… прощаю…»

Эти слова эхом разнеслись по лесу и затихли где-то вдали.

Суровые таежные пейзажи начали расплываться, свет стал ярче, и Лиза увидела удаляющиеся фигуры отца и брата.

– Куда вы? – крикнула она им вслед.

– Пора уходить, – раздался голос отца. – Но тебе с нами нельзя.

Лиза, тебе еще предстоит борьба, и ты должна достойно выстоять. Я верю в тебя.

Внезапно все исчезло, и Лиза увидела себя лежащей на больничной койке, словно неподвижная кукла. Наступила темнота, и девушка ощутила себя в собственном теле, которое, однако, не слушалось её. Конечности были практически неподвижны.

Лиза с большим трудом приоткрыла веки. По щекам тонкими струйками стекали слезы. Мысленно она без конца прокручивала недавние видения: лес, яркие лучи, отец, Женька, вымаливающий прощение… И ведь она простила… и как ни странно, ей стало невероятно легко, как будто скинула какой-то невыносимый груз.