Бернар Миньер - Лед

Улица пошла в гору, и внизу показались плотно сдвинутые крыши домов. Снег под колесами превратился в грязную жижу, хлеставшую по днищу автомобиля. «Диана, ты уверена, что тебе хочется туда ехать? Это немногим лучше Шан-Долона». Так называлась швейцарская тюрьма, где она, получив лицензию психолога, проводила судебно-медицинскую экспертизу обвиняемых в сексуальных преступлениях. Там Диана насмотрелась на серийных убийц и педофилов, попадались и случаи «дурного внутрисемейного сексуального обращения с членами семьи». Этим административным эвфемизмом обозначались насильственные кровосмешения. Ее вызывали и на экспертизы по определению, заслуживает ли доверия то или иное заявление о насилии, исходящее от несовершеннолетнего. Тут она с ужасом обнаружила, насколько запутывает такие экспертизы идеологическое или моральное предубеждение эксперта. Зачастую не только запутывает, но и уводит от объективности.

— Об Институте Варнье рассказывают любопытные вещи, — говорил Шпицнер.

— Я беседовала с доктором Варнье по телефону, и он произвел на меня приятное впечатление.

— Да, Варнье очень хорош, — соглашался Шпицнер.

Диана знала, что официальное приглашение исходило не от Варнье, а от его преемника, доктора Ксавье. Варнье полгода назад вышел в отставку, и сюда из Института Пинеля в Монреале перебрался уроженец Квебека, доктор Ксавье. Но ее кандидатуру предложил именно Варнье. Это он высмотрел Диану еще до своей отставки и в ходе многочисленных телефонных переговоров старался всячески наставить ее в плане предстоящих трудностей.

— У нас молодой женщине придется нелегко, доктор Берг. Я говорю не только об институте, а обо всей обстановке. Наша долина… Сен-Мартен — это Пиренеи, это Комменж. Зимы здесь длинные, развлечений мало. Разве что вы увлекаетесь зимними видами спорта.

На что она не без юмора ответила:

— Не забывайте, я ведь швейцарка.

— В этом случае хочу вам дать совет. Не позволяйте делу себя затянуть, оставьте себе свободную от работы территорию. Старайтесь проводить досуг вне стен института. Это место, если там долго находиться, может стать — как бы это сказать? — дезорганизующим фактором.

— Постараюсь об этом помнить.

— И вот еще что. Не я буду иметь удовольствие вас пригласить. Это возьмет на себя мой преемник, доктор Ксавье из Монреаля. Он практикующий врач с прекрасной репутацией, должен сюда приехать на следующей неделе. Человек увлеченный, энтузиаст. Как вам известно, они нас немного опередили, взяв на свой страх и риск агрессивных пациентов. Думаю, вам будет интересно сопоставить его и свою точки зрения.

— Я тоже так считаю.

— Главе подобного заведения давно уже был нужен заместитель. Я один не справлялся.

Диана снова оказалась под деревьями. Дорога, все время поднимаясь, вывела в тесную лесистую долину, словно замаскированную в смертоносной глубине. Диана приоткрыла окно, и в него хлынули запахи листьев, мха, хвои и снега. Шум горной речки почти заглушал шум мотора.

— Уединенное местечко, — произнесла она нарочито громко, чтобы придать себе смелости.

В серой мгле зимнего утра Диана вела машину очень осторожно. Фары освещали стволы пихт и буков. Вдоль шоссе тянулась электролиния. Ветви деревьев обвисли, словно у них уже не было сил себя держать. Временами лес раздвигался, и появлялись какие-то заброшенные строения с замшелыми шиферными крышами: то ли риги, то ли гумна.

Вдали за поворотом она заметила дома. Деревянные и бетонные постройки с большими, до самой земли, окнами теснились возле леса. От шоссе к ним вела дорога. Она пролегала по железному мосту через речку и пересекала заснеженную равнину. Вид у строений был такой заброшенный и неприкаянный, что Диана, сама не понимая почему, содрогнулась.

Там, где начиналась дорога к домам, виднелся плакат: «ЛАГЕРЬ ОТДЫХА „ПИРЕНЕЙСКИЕ СЕРНЫ“».

Никаких признаков института или хотя бы указателя, что он здесь существует, не наблюдалось. По всей видимости, Институт Варнье не был заинтересован в рекламе. Диана начала уже сомневаться, не заблудилась ли она. Развернутая карта масштаба 1:25 000 лежала рядом с ней на пассажирском месте. Проехав с километр и миновав не меньше двенадцати поворотов, она заметила стоянку, обнесенную каменной оградой, сбавила скорость и повернула руль. «Ланчия» запрыгала по лужам, поднимая брызги грязи. Диана прихватила с сиденья карту и вышла из машины. Сырость обволакивала все вокруг мокрым ледяным покровом.

Не обращая внимания на снег, Диана Берг развернула карту. Строения лагеря были отмечены тремя маленькими треугольничками. Она на глаз прикинула пройденное расстояние, проследив извивы муниципальной трассы. Совсем близко были видны еще два треугольничка, сходившиеся в виде буквы Т. Никаких указаний, что это за строения, на карте не было, но дорога здесь обрывалась, а потому ничем иным, кроме института, треугольнички быть не могли.

Она находилась совсем близко…

Обернувшись, Диана подошла к каменной балюстраде.

Вверх по течению реки, на другом берегу, чуть выше по склону, стояли два длинных каменных здания. Несмотря на расстояние, их размеры впечатляли. Архитектура гигантов. Такие циклопические постройки изредка попадались в горах: плотины, электростанции, отели, выстроенные в прошлом веке. Точь-в-точь пещеры циклопов. Только вместо одного Полифема в таких пещерах их обитало множество.

Диана была не из тех, кого легко удивить. Ей нравилось путешествовать в местах, не рекомендованных для туристов, и заниматься спортом, связанным с риском. И в детстве, и потом, уже став взрослой, она всегда отличалась отвагой. Но было что-то такое в этих зданиях, отчего у нее засосало под ложечкой. Не от страха, нет, и не от чувства физической опасности. Тут примешивалось другое… Прыжок в неизведанное…

Диана достала мобильник и набрала номер.

Она не знала, есть ли здесь связь, но после трех гудков знакомый голос ответил:

— Шпицнер слушает.

Ей сразу стало легче. Теплый, низкий и спокойный голос обладал даром утихомиривать ее и прогонять прочь все сомнения. Это именно Пьер Шпицнер, ее руководитель на факультете, сумел заинтересовать Диану судебной психологией. Интенсивный курс лекций «Сократы» о правах ребенка, который он читал под эгидой межуниверситетской организации «Права детей», очень сблизил ее с этим неотразимым человеком, прекрасным мужем и отцом семерых детей. Знаменитый психолог взял Диану под свое крыло на кафедре психологии и педагогических наук и позволил куколке превратиться в бабочку, хотя такое сравнение и выглядело слишком банальным по отношению к требовательному характеру Шпицнера.

— Это Диана. Я тебя не отвлекаю?