Эрик Ластбадер - Черный клинок

Он сидел вместе с Чикой в ее "корветте". Окна машины были закрыты, отопление включено, но он все равно не мог согреться. Вулф рассказал ей о стычке с Сумой на товарном складе.

– Мой дед был шаман, он мечтал, чтобы я пошел по его стопам, – продолжал он свой рассказ.

В ладонях Вулф держал бумажный стаканчик с остывающим кофе. На полу машины около его ног лежал смятый лист бумаги, в котором Чика принесла ему из гастронома большой тройной бутерброд. "Здесь одно мясо, – сказала она. – Вам нужны протеины".

– Я всегда считал, что мой отец ненавидит старика, а я вроде бы как болтаюсь между ними. Теперь-то я понимаю, что не особенно доверял отцу. Он заметил во мне черты моего дедушки. Оба они отказались использовать эти дедовы задатки и хотели, чтобы я сам нашел свою судьбу.

– Ну а теперь, – заметила Чика, – эти задатки развились и полностью овладели вами.

Он согласно кивнул, все еще продолжая дрожать от холода.

– И их уже можно как-то применять. – Он повернулся к ней: – Как вы назвали по-японски эту способность видеть сквозь тьму?

– Макура на хирума. Буквально: затмение среди белого дня". В общем, дар ясновидения.

– Хорошее название, – Вулф прикрыл глаза. – Я пересек какое-то темное пространство. Я полетел...

– Понимаю, – нежно и сочувственно проговорила Чика, отчего на глаза у Вулфа навернулись слезы.

– Мне хотелось бы побольше узнать о "макура на хирума", – сказал он.

– Прежде всего нужно иметь в виду, что наш метаболизм, то есть обмен веществ, отличается от нормального. – Она заботливо склонила голову. – Когда в последний раз вы критически рассматривали себя в зеркале? Вы выглядите по возрасту таким же, как и ваши сверстники?

– Не знаю. Как-то не приходилось сравнивать... – Брови его сдвинулись, между ними показалась морщинка. – Я просто считал, что выгляжу молодо от природы, по генетической наследственности.

– Именно по генетической, – подтвердила Чика. – Так же как я могу на расстоянии мысленно приказывать, замедлять или ускорять сердцебиение у других людей, пока они не вспыхнут пламенем. А те, кто обладает способностью "макура на хирума", могут изменять свой метаболизм и замедлять процесс старения.

– И сколько такие люди живут? – Вулфу стало небезынтересно узнать, сколько лет было Белому Луку, когда он умер.

Чина неопределенно пожала плечами.

– По-разному. У каждого индивидуума своя внутренняя сила, а следовательно, и только ему присущие темпы обмена веществ. Однако в среднем это составляет примерно двести пятьдесят лет.

– Невероятно!

– Кое-кто из нас может даже видеть будущее, хотя такое видение зачастую бывает нечетким. К примеру, в какой-то момент могут видеться" сразу несколько будущих, и тогда будущее не сбывается. Как вам известно, мы с вами одаренные экстрасенсы, если только не настоящие телепаты, но эта сила опять же у разных индивидуумов различна. А вообще дар ясновидения – явление не столь частое, да и не слишком признанное. За четыре столетия нашего существования нас все еще не признают и не считаются с нашими способностями.

Вулф передал ей чашку, и она вновь наполнила ее. Он смотрел на спешащих людей, не замечающих в суете ничего вокруг. Он все еще привыкал и приспосабливался к свету, видя себя и Суму, будто скроенных по единой мерке, сильно отличающейся от всех других. Он только-только начал ощущать в себе шамана, знакомую темноту, жаркое дыхание в затылок.

– Вулф, я хочу сказать вам кое-что. "Макура на хирума" может легко соблазнить нас и заставить поверить, что мы могущественнее, чем на самом деле, что мы повелители пространства и времени. – Своими длинными пальцами она сжала его запястье. – Это небезопасное заблуждение, и могу сказать вам, что уже не один такой, как мы, не устоял перед искушением и уверовал, что он – бог.

– К счастью или к несчастью, но мы носители "макура на хирума". Однако "затмение" в самой основе нашего мышления может оказаться коварной штукой, силой, способной изменить нас, а мы об этом и знать не будем. Ни одно зеркало не отразит изменения, потому что наше "видение" вынуждает нас заглядывать по ту сторону плоского двухмерного зеркала. Но, занимаясь этим, вполне можно утратить некоторую часть своих способностей. Вот это как раз и есть та обратная сторона "макура на хирума", которая питает нашу самонадеянность, амбиции, высокомерие. Именно это боялась увидеть моя мать в своих детях.

Воспользовавшись паузой, Вулф заметил:

– Вы пришли за мной из-за моего... ясновидения? – Кивком головы она подтвердила его слова. – А также по заданию общества Черного клинка?

– Вы представляете угрозу обществу.

– Но, по-видимому, не вам лично.

– Вулф, я уже говорила о жестокости "Тошин Куро Косай", а теперь вы сами смогли в этом убедиться. Мы больше не можем терпеть деятельность общества Черного клинка и позволять ему придерживаться курса, избранного его лидерами.

– В таком случае вам без моей помощи не обойтись, – рассуждал Вулф. – Но почему вы просто не пришли ко мне и не сказали всего этого раньше?

– Теперь, когда мы оказались в условиях войны, разве вы поверили бы мне, если бы я принялась рассказывать всякое про мир экстрасенсов?

"Она права", – подумал он, а вслух сказал:

– Все же без поддержки нам туго придется. Трогаемся. Нужно позвонить.

Чика предостерегающе положила руку на его ладонь.

– Что вы намерены делать? Нам нужно уезжать отсюда, из этой страны. Паспорта готовы...

– Вы все еще никак не поймете, – возразил Вулф. – Убит Сквэйр Ричардс – один из моих сотрудников. Теперь меня станут поджаривать на медленном огне за него.

– Но ведь Сума...

– Я перед ним в долгу, Чика. Понимаешь?

Она согласно кивнула и завела мотор.

– Поехали.

На Четырнадцатой улице она остановила машину, и он потащился через улицу к телефонным будкам. Один из шести таксофонов работал, остальные были искорежены или просто неисправны. Вынув мелочь из кармана, он опустил в щель четвертак и набрал номер телефона Шипли, затем, услышав голос автоответчика, бросил в автомат еще несколько монет.

После одиннадцатого гудка Шипли поднял трубку.

– Я звоню из Нью-Йорка, – сказал Вулф. – Меня подставили по-крупному.

– Теперь вы один из нас, поэтому получите всю необходимую помощь, – успокоил Шипли. – Какие новости?

– Я установил контакт, личный контакт с Сумой.

– Ну и как после этого самочувствие?

– Я его не смог одолеть, но и он меня тоже. – Вулф тяжело вздохнул. От него все еще пахло гарью: от огня пострадал правый рукав куртки. – Мы, черт побери, столкнулись лицом к лицу, и я его рассмотрел. – Он рассказал Шипли о схватке на складе, о Чике же предусмотрительно умолчал. – Мне нужно доложить обо всем комиссару, – сказал он под конец. – Но вы все же должны мне кое в чем помочь. Не думаю, что могу быть вам полезен, если придется удариться в бега.