Моника Фет - Сборщик клубники

— Чувство вины? Глупости! — громко сказал он вслух.

Незачем осложнять себе жизнь. Жизнь здесь была проще некуда: подъем, работа, сон. И так каждый день. Он любил работать в поле, наблюдать бегущие тени облаков, чувствовать ветер, солнце и дождь у себя на лице, мышцы под кожей. Физический труд шел ему на пользу. Он замечал это по взглядам женщин и по тому, как охотно они знакомились. А еще по возросшему голоду, который никогда не оставлял его.

— Эй, Нэт!

Он обернулся. Единственным из знакомых, кто называл его Нэтом, был Малле Клестоф. Малле было не настоящее имя, но настоящего никто не знал, да и он сам, наверное, тоже. Он ходил, волоча ногу, которую повредил когда-то в автомобильной аварии. Его джинсы были покрыты коркой грязи, волосы жирными патлами закрывали лицо.

— Черт подери! — приветствовал его Малле, убирая волосы за уши. У него был легкий акцент непонятного происхождения. Малле никому не говорил, откуда он родом.

Они вместе вошли в шумную столовую. Малле здоровался направо и налево. У него было много знакомых, потому что человек он был добродушный, дружелюбный и всегда готовый помочь — конечно, когда бывал трезв. Опьянев, Малле начинал буянить — он задирался и крушил все вокруг. Он совершенно терял контроль над собой. Потому никто его особенно не любил, к его немалому огорчению.

На обед был шницель из индейки с картошкой, горохом и морковью. Они взяли тарелки и пошли искать свободный столик. Желающих поужинать за одним столом с Малле обычно не находилось. Только Натаниел не возражал.

Замороженные овощи, переваренные и водянистые. Мясо сухое и жесткое — без воды не проглотишь. Десерт — бланманже желтоватого цвета и клубничный мусс. Расходы на питание вычитали из их еженедельной зарплаты. Сезонные рабочие не пользовались доверием хозяев, поскольку любой из них мог исчезнуть так же внезапно, как и появился. Натаниел знал и таких, что уходили без зарплаты.

— Помои, — скривился Малле, отодвигая тарелку. — Я бы и то лучше приготовил. — Он принялся за десерт.

Натаниел, к счастью, привык есть все. Он знал, что нужно есть, чтобы работать, и потому не был слишком разборчив в еде. Обедать здесь было быстрее и дешевле, хотя в кафе кормили вкуснее. Кроме того, отсюда он мог быстрее вернуться на работу. Часа на обед и отдых ему вполне хватало, чтобы восстановить силы.

Многие рабочие были недовольны условиями. Конечно, хозяин местных клубничных полей — богатейший фермер в округе — разбогател не на пустом месте. Платил он им сущие гроши, да еще и вычитал за жилье и питание. Его жена была из тех женщин, которых Натаниел старался избегать. Пышная блондинка, она сильно красилась, ярко одевалась и бросала на него плотоядные взгляды, хотя они ни разу не обмолвились ни словом. Однако ему совсем не улыбалось спутаться с хозяйкой, дабы осложнить свою спокойную жизнь.

Покончив с десертом, Малле подчищал тарелку. Натаниел подвинул ему свой десерт.

— Ты уверен? Ты точно не хочешь? — Еще не договорив, Малле вонзил свою ложку в чужую порцию.

— Ешь, ешь, я сегодня не голоден, — отвечал Натаниел, решив про себя, что в крайнем случае поест клубники. Ему было важно поддерживать хорошие отношения с Малле, потому что тот мог ему понадобиться. Он хотел, чтобы Малле чувствовал себя обязанным и не смог отказать в просьбе.

«Мерзавец ты, — думал Натаниел с усмешкой, — как есть мерзавец».

Мы с Мерли ходили за покупками, собираясь вместе приготовить ужин. Сначала Каро тоже вызвалась с нами, но потом позвонила и отказалась.

— А что случилось? — спросила Мерли.

— Понятия не имею. Она не сказала.

— Не знаю, отчего Каро так боится показать нам своего нового парня. — Мерли аккуратно отщипывала зелень с помидоров черри. — Раньше она не была такой… стеснительной. Неужели ей страшно, что мы его уведем?

— Ерунда! — ответила я. — Она знает, что нам ее парни побоку. У нее специфический вкус.

— Ну нет, — Мерли положила в рот помидор, — Гил, к примеру, был вполне в моем вкусе.

Я рассмеялась.

— Думаешь, я не безнадежна? — подмигнула мне она.

— Думаю, нет!

Гил был слишком тонкой натурой для Каро, не говоря уже о Мерли. Мне он очень нравился в том смысле, что я всегда мечтала иметь такого брата. Жаль было думать о нем в прошедшем времени.

Закипела вода. Я чересчур поспешно открыла пачку спагетти, и они веером высыпались на разделочный стол.

— Он был особенный, — сказала я, собирая со стола спагетти, — в отличие от других ее приятелей, что здесь появлялись.

Мерли, занятая приготовлением салата, задумчиво обернулась ко мне:

— Понимаешь… это убийство. Оно не дает мне покоя. Я знала эту девчонку. Нет, не то чтобы знала, но иногда мы с ней сталкивались — то в клубе, то в пиццерии… Она всегда улыбалась. Просто не верится, что она умерла.

Этот случай и вправду произвел на Мерли сильное впечатление, и она не впервые заводила такие разговоры.

Спагетти пора было вынимать. Было что-то кощунственное в разговорах о погибшей девушке во время приготовления ужина.

— Салат готов?

Жизнь есть жизнь. Одна девушка умирает, а другие глотают слюни в предвкушении ужина — и все мы пытаемся приспособиться к этим противоречиям.

Несколько минут спустя мы уже сидели за столом.

— Представь себе, — говорила Мерли, — ты ему доверяешь, а он приходит и убивает тебя.

Полиция успела выяснить, что в ту ночь девушка заезжала в ночной клуб. Она управляла машиной своего отца. Возможно, она сама пригласила убийцу в машину. Может быть, он был ее знакомым или случайным попутчиком, который попросился к ней в машину.

— Это ужасно, — сказала я, ковыряя вилкой спагетти и понимая, что аппетит пропал безвозвратно.

— А ты? О чем бы ты думала в свои последние секунды? — Вилка Мерли рисовала узоры из кетчупа на краю тарелки. — Зная, что сейчас умрешь?

— В кино показывают, как у жертвы несчастного случая перед глазами за считаные секунды проходит вся ее жизнь. Может быть, здесь тоже так?

— Нет, — покачала головой Мерли, — мне кажется, что невозможно ни о чем думать из-за страха. Если только молиться.

— Да ну?

— А что еще остается?

— Хватит, Мерли. Я не хочу больше это обсуждать.

— То есть ты предпочитаешь прятать голову в песок?

— Нет. Но я не хочу все вечера напролет представлять себе убитых девушек.

— Ладно, уговорила. — Мерли погрузилась в молчание до конца ужина.

— Ты заметила, что Каро опять стала резать вены? — спросила я, когда мы пили эспрессо.

Мерли кивнула.

— Наверное, новый бойфренд довел.

— Надо как-нибудь его подкараулить, если он сам не покажется.

— Ага, ночью у туалета, — усмехнулась Мерли. — Нет уж, я лучше подожду, пока Каро сделает первый шаг.