Эндрю Клейвен - Час зверя

Братья свернули на Кристофер-стрит, они мчались к библиотеке. Плечом к плечу, оба выбивались из сил. Перкинс смотрел прямо вперед, бежал без устали, он уже видел башенки библиотеки, выглядывающие из-за деревьев. Праздничные огоньки подсветили замок, шпиль с часами упирался в толстое брюхо луны. Вот-вот пробьет восемь. Пошли-пошли. Оливер бежал, ни о чем не думая, в голове мелькали лишь краткие вспышки воспоминаний. Пронзительный, леденящий холод на щеках — санки мчатся с горы. Младший братишка тяжело привалился к его животу. Библиотека все ближе. Пошли-пошли. Вот уже виднеются тонкошеие драконы-горгульи, извивающиеся в пустынном воздухе. Он слышал рядом дыхание Заха.

Позади библиотеки кучкой росли платаны. Сквозь тень их пожелтевших листьев Оливер различал процессию на Шестой авеню. Платформа на колесах, подсвеченная багровой иллюминацией, подкатилась к перекрестку. Оливер видел огромное волосатое чудище на платформе, по обе стороны плясали девушки в трико. Музыка, доносившаяся издалека, смешавшись с сигналами машин, звучала резко и нестройно. Оливер и Зах плечом к плечу бежали навстречу процессии. Оливер ощущал черную тяжесть в желудке, но она уже не тревожила его. Разум заволокло черной пеленой. Он не понимал, что происходит, что уже произошло, как все это случилось. Разум совершенно пуст, мелькают только летучие образы, Эйвис с младенцем на руках. Ребенок протягивает руки к Перкинсу, восклицая: «Па!» Они оказались совсем близко от карнавального шествия, толпа становилась все плотней.

Оливер замедлил шаги. Оба брата приостановились, задыхаясь, сблизили плечи, пытаясь прорваться сквозь толпу, которая, в свою очередь, стремилась влиться в мощный поток, заполонивший Шестую авеню. Зах проскочил первым, Оливер последовал за ним. Свитер Оливера был разорван у горла, грудь обнажена. И свитер, и джинсы пропитались кровью Эйвис. Оливер ощущал липкую влагу даже на бедрах, на перепачканных ладонях, он смотрел прямо вперед, на головы и лица людей, пробиваясь сквозь толпу к библиотеке. Ты да я, пошли-пошли-пошли. Он хватал воздух ртом и уже не тревожился о том, что происходит. Лишь бы поскорее попасть в библиотеку. Он хотел бы как можно скорее оказаться там. Он сумеет задержать Тиффани до прибытия полиции. Плевать на все.

Толпа окружала, давила со всех сторон. Они уже на углу, возле входа в библиотеку. Танцующее чудище проплыло мимо на подсвеченном багровым неоном плоту, музыка сделалась еще громче. Оливер чувствовал, как она молотом бьет в висок. Он прищурился, защищаясь от ударов, извиваясь, лавируя в толпе, прорываясь вперед, к ступенькам входа. Он видел, как поворачивает из стороны в сторону кепочка Заха: слившись с течением, брат снова оказался впереди. Вон Зах уже поднимается, отсчитывает ступени, раздвигая столпившихся там людей. Оливер тоже подбежал к крыльцу, вслед за братом. «Нынче утром прижимал младенца к груди, — вспоминал он. — Гремела на кухне посуда, Эйвис стряпала завтрак». Оливер сунул руку в карман влажных джинсов и нащупал ключи.

Зах уже у порога. Зах-невидимка, окутанный длинным плащом, он ждет возле черной стеклянной двери, глубоко утопленной в камне. Оливер присоединился к нему, Зах бросил лихорадочный взгляд на брата, глаза дико блестят. Облизнул губы, дожидаясь, пока Оливер найдет ключ от библиотеки. Оливер вновь припомнил, как скользили санки по склону холма, там, дома, в детстве, на Лонг-Айленде.

Он воткнул ключ в замочную скважину. В грохоте музыки, заглушившей шум толпы, узнал неистовые всплески «Пляски смерти». Поворачивая ключ в замке, Оливер успел глянуть влево, увидел огромный картонный скелет, главного участника парада. Скелет ухмылялся, кланялся, приплясывал на фоне вечернего неба над процессией.

Перкинса вновь замутило. Содрогнувшись, он отвел глаза, распахнул дверь и вошел в библиотеку.

Обернулся. Увидел, как Зах вслед за ним переступает порог. На мгновение дверь позади них осталась открытой, и Перкинс заметил людей на ступеньках. Он слышал музыку — она становилась все громче и громче, — различал голоса людей на улице. Он видел призрачную фигуру Заха на фоне освещенной праздничными огнями ночи — Зах плясал там, посреди улицы, у ног гигантского скелета.

Зах улыбнулся быстрой, нервной, почти виноватой улыбкой.

— Скорее, — негромко попросил он.

«О, не спрашивай его, не спрашивай, в чем дело, — подумал Оливер. — Надо идти и ждать нашу гостью».

Дверь библиотеки, скрипнув, притворилась, замок остался незапертым. Звуки парада размыло, братья Перкинсы стояли рядом в темноте, прислушиваясь к дыханию друг друга.

Король Чума серебряной рыбкой проскользнул сквозь толпу. Девушка в маске, спотыкаясь, пыталась настичь беглеца.

«Я. Там должна была быть я», — смутно припоминала она. Глаза застилало багровое облако, сливавшееся по краям с черной маской. Задыхаясь, девушка нелепо размахивала руками. «Это я. Там должна была быть я».

В заполненном толпой переулке люди в маскарадных костюмах веселились, давя друг друга. Со всех сторон доносятся крики, лающий смех. Кругом искаженные, изуродованные весельем лица, кривятся в усмешке накрашенные губы. Локти приподнимаются и опускаются, поднося к губам масок бутылки пива.

Нэнси, собрав последние силы, пробивалась сквозь мутный поток, дыхание, вырывавшееся из ее уст, вот-вот превратится в драконье пламя, каждый шаг острым копьем впивался ей в ступни. Спина разрывалась на части, точно гнилая тряпка. Нэнси налетела плечом на какое-то ликующее чудовище и едва не упала. Человек в красном плаще с лицом, разрисованным черными полосами, сердито оглянулся на нее. Женщина, с ног до головы украшенная блестками, отступила на шаг, крикнув: «Эй!», но Нэнси, покачиваясь как пьяная, уже пробежала мимо.

Проворная, мчащаяся заячьими зигзагами фигурка Короля Чумы уже исчезала вдали. Нэнси еще видела, как резиновый сверкающий белизной череп сворачивает то в одну, то в другую сторону, как развевается на бегу приметная лоскутная рубаха. Король подбирался все ближе к перекрестку на Кристофер-стрит — туда, где боковая улочка, изогнувшись, вновь выводит к карнавальной процессии. «Я!» — в отчаянии припомнила девушка в маске. Слюна пузырилась у нее на губах, она, шатаясь, бежала сквозь ночь, скрюченными пальцами хватаясь за темноту. «Там должна была быть я!» Сквозь сгустившееся красное облако неотрывно следила за верткой фигуркой Короля Чумы. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота, ноги заплетались. «Я, Я, Я… О черт!» Сейчас она сдастся. Кто на меня ставил? Сдаюсь. Покачивающаяся походка все замедлялась, она словно падала вперед на каждом шагу. Дышала горячо, хрипло, жадно ловя ртом остатки воздуха. Длинный коридор. Она помнила его, только смутно. Она ползла по коридору, пушистый ковер льнул к животу…