Шэрон Болтон - Теперь ты меня видишь

На антресолях у меня хранится сумка со всем необходимым для внезапного побега. Немногочисленные важные бумаги, деньги. Я арендую сейфы в компаниях, обеспечивающих вневедомственную охрану. Компании меняются каждый год, содержимое сейфов — никогда. Наличные. Достаточная сумма, чтобы пропасть без вести.

Я переоделась в джинсы, теплую толстовку и кроссовки, накинула на плечи куртку. Я давно уже не ела, но времени было в обрез. Перехвачу что-нибудь по дороге.

Я выключила свет и вышла из квартиры. На улице накрапывал дождь и, судя по завесе туч, прекращать не собирался. Я подумала, не поехать ли на велосипеде, но тут же поняла: поиски так, конечно, усложнились бы, но и двигалась бы я куда медленнее. Через пару часов я планировала быть уже в Портсмуте, где брошу свою машину и сяду в пассажирский, а не грузовой отсек ближайшего парома во Францию. Как только я окажусь на континенте, куплю билет на скорый поезд в южном направлении. Через пару дней от меня не останется и следа. Лэйси Флинт перестанет существовать.

Дверь я запирала со слезами на глазах. Я всегда знала, что однажды это случится. Что мне придется бежать без оглядки. Но даже не подозревала, как это будет больно.

Поднявшись на свинцовых ногах по лестнице, я клацнула автоматическим ключом. Дверцы машины послушно отворились.

— Куда-то собралась, Флинт?

Можно было догадаться, что так просто у меня ничего не выйдет.

Я медленно развернулась. Мой заклятый враг в обход закона припарковал машину на двойном желтом и стоял теперь там со свитерком, небрежно накинутым на плечи. Глаза его прочертили невидимую линию от моего лица к рюкзаку за спиной.

Держись, подруга!

— Да в один спорткомплекс неподалеку. — Я растянула губы в подобии улыбки, которое за настоящую улыбку можно было принять только при тусклом уличном освещении. — Все тело ломит — дай-ка, думаю, схожу на часок в парилку. Хочешь со мной?

Джосбери смотрел на меня с явным подозрением.

— Заманчиво. Но у меня другие планы.

— Ладно. Всего хорошего. — Я отвернулась от него и быстро пробежала глазами по сторонам. Нигде ни души. Мы одни. — Кстати, — беспечно прощебетала я, — если ты должен приглядывать за мной тайком, то получается весьма хреново.

Я потянулась к ручке, еще не зная, что буду делать внутри. Джосбери не дурак. Если он не стал прятаться, значит, не один здесь. Я в ловушке. Я снова огляделась. Никого. В сумке лежит швейцарский армейский ножик. Убить-то я его не убью, но хотя бы выгадаю время.

Мои мысли прервало легкое прикосновение к плечу. Я чуть не вскрикнула — настолько была взбудоражена.

— Вообще-то ты входишь в мои планы, — сказал он. — Мне поручили проверить, все ли с тобой в порядке.

На бровях у него поблескивали крохотные капельки дождя. Одна сорвалась и висела на реснице, пока он ее не сморгнул.

— Да, все в порядке. Спасибо. Но мне сейчас надо побыть одной. К тому же я действительно ужасно себя чувствую.

— Я сделаю тебе массаж. — С этими словами он отобрал у меня ключи. — Пойдем.

Он усадил меня к себе в машину. Только не паниковать! Если Джосбери захочет заглянуть в мою сумку, мне конец.

Ладно, поеду чуть позже. А хоть и на велосипеде. Ночью. Или подожду до утра и поеду на автобусе. Или на поезде. Я все равно смогу это сделать. Надо только сохранять спокойствие.

В машине пахло влажной шерстью и одеждой. На перекрестке с Вондсворт-роуд Джосбери включил магнитолу, и я уже приготовилась к стандартной клубной долбежке. Однако вместо этого какой-то мальчик нежно запел о том, что он, видите ли, летает.

— Это же «Westlife», — узнала я через несколько секунд.

Джосбери не обернулся, но в углу его рта собралась складка.

— Одолжил у Даны.

Я чуть не рассмеялась. Несмотря ни на что.

— Что я пропустила, рассказывай.

Мы ехали на восток, держась южного берега.

— Когда я уходил, они беседовали с директором Святого Джозефа. Эдвард Ситон. Готов вроде бы сотрудничать со следствием. Они с Гейл воспользовались школьным «телефонным деревом». Это такой список…

— Я знаю, что такое «телефонное дерево», — перебила его я. — Звонишь на верхний номер, оттуда звонят на следующий и так далее.

— Да. Они хотят связаться со всеми семьями, которые отдавали детей в эту школу за последние десять лет. Проверят, живы ли матери, предупредят, чтобы были осторожны в ближайшее время.

— Паника же поднимется.

Я только сейчас поняла, что Джосбери превышает допустимую скорость и уже дважды посмотрел на часы.

— Да, я тоже так сказал.

Мы подлетели к очередному светофору, загоревшемуся красным, и Джосбери утопил педаль тормоза. Меня швырнуло вперед, и ребрам совсем не понравился столь тесный контакт с ремнем безопасности.

— И?

— Ну что «и»? Талли расправила плечи, включила режим «визг» и стала вопрошать: неужели, мол, она одна понимает смысл фразы «двойное убийство»? Тогда-то я и решил, что пора сваливать.

Ну наглец, таких еще поискать!

— И она тебя отпустила?

— Она же знает, что у меня с бумажками возиться не выходит. А они только этим сейчас и занимаются. Завтра в школе проведут экстренное собрание для всех матерей — и бывших, и нынешних учеников.

— Как ты думаешь, что напишут в газетах?

— Газетчиков она тоже пригласила. Похоже, все упирается в эту злосчастную школу. Талли хочет предупредить женщин, которые имеют к ней отношение.

Я на минуту задумалась. Идея, конечно, удачная. И завтра утром мне будет крышка. Нужно во что бы то ни стало уехать сегодня вечером. Осталась одна проблема. Вот она, проблема эта. Сидит и вертит баранку.

Рюкзак лежал у меня на коленях. Понадеявшись, что музыка заглушит звук, я расстегнула передний карман и нащупала ножик. Сунула руку в карман куртки. Пока я это делала, моя проблема свернула на короткую тупиковую дорогу и остановилась. Джосбери заглушил мотор и с наигранным облегчением выключил магнитолу.

— Мне за это полагаются бонусные очки, — сказал он. — Я, кстати, захватил тебе куртку.

Он вышел из машины, прежде чем я успела спросить, где мы и зачем мне нужна еще одна куртка. Выбора не оставалось — я запихнула рюкзак под сиденье и вылезла наружу.

Мы были в Саусварке, неподалеку от моего предыдущего места работы. Почти что на самом берегу. Джосбери вручил мне большущий дождевик, надел бейсболку и пошел к воде. Я осторожно последовала за ним, накинув капюшон.

До реки оставались считаные метры. Ограждение представляло собой всего две железные перекладины на вертикальных подпорках. Джосбери поджидал меня у каменных ступенек, которые, кажется, спускались к пляжу. Когда я подошла поближе, он достал фонарик и посветил вниз. На четвертой ступеньке он поскользнулся.

— Аккуратнее, — сказал он через плечо. — Тут грязно и скользко. Держись за веревку.