Андрей Курков - Приятель покойника (сборник)

– Хорошо, – согласился Турусов. – А что именно в этом дополнении?

– Не имеет смысла говорить о том, что бы мы хотели там обнаружить, – покачал головой товарищ Федор. – Во всяком случае этот ящик должен кое-что прояснить.

– А разве вы чего-то не знаете? – искренне удивился Турусов.

– Многие думают, что мы хотим что-то скрыть от граждан, – монотонно зазвучал голос товарища Бориса. – Но скрывать можно только то, что знаешь, а ведь некоторые моменты и для нас еще остаются тайной. Те, кто делает историю, знают лишь собственный вклад в нее и обычно не спешат поведать о нем первому встречному историку. Мы объединились на старости лет, чтобы попробовать своими силами воссоздать хотя бы малейшие эпизоды нашего прошлого со всеми деталями, но без первопричин и последствий. Но все оказалось сложнее. Наши вклады не составили и сотой доли исторических свершений и ошибок. Но все-таки мы БЫЛИ. Нас сделали персональными пенсионерами и отрезали от действительности. Ни один журналист не хотел записывать с наших слов правду о событиях, участниками которых мы были. Они говорили, что такая история и такая правда в нынешнее светлое время никому не нужны. Что все уже описано так, как надо, учеными-историками, которые лучше знают, что и как описывать. Только один корреспондент признался, что он должен писать о будущем, а если о прошлом, то только о сегодняшнем прошлом, пока оно не стало вчерашним. Поэтому мы стали сами восстанавливать прошлое, реконструировать его.

– И честно говоря, запутались немного, – перебил товарища Бориса товарищ Федор. – Но именно ящики нам во многом помогают. И вы сегодня нам поможете снять с вагона нужный груз. Уже два часа ночи.

– Скоро пойдем, – безучастно произнес товарищ Михаил.

– И все равно никто никогда не узнает всю историческую правду. – Товарищ Алексей, похоже, самый старый из них, устало глянул на гражданина Турусова. – Она существует, она бродит крупицами по памяти людей, по пожелтевшим бумажкам, но ни у кого не хватит силы и желания собрать все эти крупицы и бумажки вместе.

– Я до сих пор удивляюсь, как это тебя в тридцать восьмом вывели из-за заведенного грузовика и отпустили домой! – ехидно посмотрел на своего соклубника товарищ Борис.

– Нам надо помолчать перед выходом, – оборвал разговор товарищ Федор.

И все замолчали.

Выйдя из зданьица, услышали вой собаки, приглушенный туманом.

– Это вой одиночества, – изрек товарищ Борис.

– Нет, – не согласился товарищ Федор. – Это вой тоски.

– Мне кажется, это вой волка, – вставил свое мнение Турусов.

– Да, это одно из трех, – вздохнул товарищ Алексей, думая о том далеком грузовике, шум мотора которого мог оказаться последней музыкой его жизни.

– Мы будем медленно идти, – предупредил Турусова товарищ Федор. – У нас слишком короткий путь.

Через полчаса Турусов споткнулся о рельс.

– Какой ногой? – оживленно спросил товарищ Борис.

– Правой.

– Значит удача, – обрадовался старик.

Они поднялись на сортировочную горку, где густой паутиной сбегались в один узел рельсы и в ожидании нового пути стояли одинокие недвижимые пока что вагоны. С какого-то удаленного здания тускло светил прожектор. Слабый луч его был не в силах бороться с темнотой, в которой вдруг замелькали два огонька. Послышались чьи-то голоса.

– Там, кажется, охрана! – прошептал товарищ Алексей.

Они остановились, и в возникшей тишине незнакомые голоса зазвучали громче.

– Я пойду посмотрю! – вызвался Турусов.

– Вперед, на подвиг! – напутствовал товарищ Борис.

Два огонька папирос замелькали совсем рядом. Турусов пригнулся, обошел их сзади и замер, остановившись за углом вагона, возле которого на брошенной шпале сидели и болтали два парня.

– Романтическая ночь! – восхитился один, задрав голову к звездам.

– Фух, наконец высчитал, – заговорил другой. – Значит, нам платят по сорок рублей в день. А?! надо не быть дураками, бросать к чертям эту учебу и идти сопровождающими на постоянку!

– И зачем тебе эти деньги, если ты не имеешь права покидать вагон? – пожал плечами первый.

– Так уж и обязательно во всем слушаться инструкции! – ухмыльнулся другой. – Когда наберешь тысяч двадцать-тридцать, можно вообще спрыгнуть на ходу и зажить себе припеваючи. Наверняка останусь!

– А я нет, – задумчиво ответил первый. – У меня мама старая. Внуков нянчить мечтает…

– Хватит болтать! – сердито из темноты сказал Турусов.

Двое вскочили со шпалы, испуганно вглядываясь в окружающую их темень.

– Ящики сопровождаете? – спросил Турусов.

– Да… – дрожащим голосом ответил один из них.

– Давайте накладную! – приказал Турусов.

Один зашелестел бумагами, сделал пару шагов в сторону Турусова и протянул в темноту листок накладной.

– Ящик «ТПСБ-46ХХ» у вас есть?

– Мы не проверяли… – виновато признался один. – Нас только на месяц оформили, чтоб на каникулах подзаработать.

– Кто это вас оформил, интересно узнать! – разозленно спросил бывший сопровождающий.

– Мой папа, – сказал второй, хотевший остаться сопровождающим. – Он начальник большой станции.

– Все с вами ясно, – отрубил Турусов. – Живо вытаскивайте ящик «ТПСБ-46ХХ»!

– Мы мигом! – ответил «романтик», и они вдвоем покарабкались в вагон.

Через пару минут небольшой ящик с нужным шифром на крышке уже лежал на земле.

– Если вам очень надо, вы только скажите, – затараторил дрожащим голосом сынок начальника большой станции. – Мы можем вам все эти ящики отдать, нам они не нужны.

– Эй, товарищи! – крикнул в темноту Турусов. – Порядок!

Четыре старичка подошли.

– Ты не зря споткнулся на правую! – товарищ Борис улыбнулся Турусову. – Действительно удача!

– Давайте мы вам поможем отнести ящик куда надо! – предложил сын начальника станции.

– А это еще кто? – удивился товарищ Алексей.

– Временщики-сопровождающие, – ехидно произнес Турусов. – Студенты подрабатывают. Можем купить у них все ящики!

Турусов шутил, но товарищ Федор взволнованно заходил взад-вперед по узенькой площадке между вагонами, потом спросил:

– А сколько у них ящиков?

– По накладной всего-то три штуки, – ответил Турусов.

– Трех тысяч хватит? – товарищ Федор остановился.

– Конечно, хватит! – донесся голос сына начальника станции. – А мы вам их с доставкой на место.

Оставив свой вагон пустым на сортировочной горке, студенты пыхтя тащили по ящику, тяжело ступая вслед за четверкой пенсионеров и Турусовым, в руках у которого тоже был ящичек размером с обычную посылку, и только черные трафареты придавали ему значительность и право называться громко и величественно: ГРУЗ. Это и был тот самый дополнительный «ТПСБ-46ХХ».