Роман Яньшин - Томный дух болотного зверя

Но черная фигура ничего ему не сказала. Темный незнакомец просто смотрел в его сторону немигающим взглядом своих угольных глаз.

На секунду Виктору показалось, что тот глядит на него не как на врага, а как на… коллегу. Трудно было понять, чем именно характеризовался такой взгляд, но подобным образом, скорее всего, могут смотреть друг на друга, скажем, — моряк и пограничник, сотрудник патрульно-постовой службы и инспектор ГАИ, — они, хоть и относятся к различным подразделениям, но принадлежат одной структуре.

Вдруг, за ближайшим сухим деревом выросла и зашевелилась чья-то огромная корявая тень. Тень вздохнула и застонала.

«Стонет, будто крокодил», — возникла у Виктора нелепая ассоциация с миром животных, хотя он, не имел ни малейшего представления, какие вообще звуки способны производить эти рептилии.

Тем временем, черная фигура на поляне отошла в сторону, словно пропуская его.

Виктор, решил, не медля, воспользоваться услужливостью черного гостя, ибо желал теперь только одного, — быстрее убежать от всех ужасов окружающей местности. Ведь некоторые из них, возникнув недавно, и подкрепившись горем утраты близкого ему человека, уже чуть не склонили чашу его нервно-психической устойчивости в неблагоприятную сторону.

Однако намерения парня бежать (равно, как и его возможности это сделать, ибо, пока черный незнакомец не отошел в сторону, воплощение их в жизнь, скорее всего, было бы не реально) опоздали. Последние страхи, — сам черный гость и стонущая тень за корягой, тоже возымели свой вес и успели «подвалить» ему новую порцию переживаний, запугав до тошноты.

Из-за этого его позднее «бегство» получилось плохим. Если более конкретно, — Виктор поплелся вперед, шагая походкой наложившего в штаны человека (иначе — не выходило). Радость здесь была только одна, — что никто из его друзей или знакомых не видит сейчас этого позора, ибо ни одного из них в данный миг нет рядом.

Но, все же, парню удалось, постепенно, взобраться на холм, затем он прошел лесным просеком до поворота на старую лесопилку, а далее приблизился к опушке леса.

Тут его внимание приковало к себе место, где некогда лежало дерево, перегородившее дорогу машине, в которой ехали Ананьев и Алексей.

Дерево пропало. Даже пень выкорчевали (оборотни!).

Подивившись этому, парень сделал, наконец, последний рывок, и достиг асфальтовой дороги.

Виктору вспомнилось, что здесь должны ездить термофургоны «Вольво» с надписью на боку: «Мясопродукты Конница». Он очень хотел проголосовать один из них, чтобы добраться до поселка. И не важно, что когда-то у него были всякие подозрения насчет их водителей! Ведь, — походи с его пешком — и врага расцелуешь, — только бы подбросил, куда надо. Но, как назло, в эту ночь грузовики, почему-то не появлялись.

С каждым новым шагом, парень чувствовал, как накопленные за время отдыха у лесного озера силы, опять начинают покидать его. Усталость наваливалась быстро и вскоре снизила скорость продвижения молодого человека до уровня черепахи.

В результате Виктор оказался в Конино только к утру.

Это было, в общем-то на руку, ибо ночью он все равно ни на чем не смог бы уехать из поселка.

Сев на первый же рейсовый автобус, идущий по маршруту: Конино−Череповец, Виктор отправился в город.

Велико же было удивление кондукторши, когда она увидела парня в абсолютно грязной одежде, с выпачканным в земле лицом, очумелым взглядом, и достающего, деньги не как все — из кошелька или кармана, а из собственных башмаков. Отдавая ему билет и сдачу, она демонстрировала во взгляде явную неприязнь.

Только Виктору сейчас было наплевать, как он выглядит и как на него смотрят. Гораздо больший интерес у него вызвало — сколько денег осталось после покупки билета.

По его подсчетам на проезд он потратил лишь треть имеющейся суммы. Сдачи с предоставленной им купюры должно было хватить на оплату целого обеда (с горячим супом, вторым блюдом и, естественно, компотом) в кафе, которое располагалось на Череповецком автовокзале (до туда, конечно, требовалось еще доехать).

Весь оставшийся путь он просто мечтал об этом горячем супе, попутно думая, — как же мало, иногда, нужно человеку для счастья.

Добравшись до Череповца, Виктор сообщил в надлежащие органы о гибели участников экспедиции, за что тут же был взят под стражу.

Правда, капитан, препроводивший его в камеру, вел себя странно: держался на солидной дистанции и демонстрировал своим видом очень сильное внутреннее напряжение. В походке офицера угадывался страх, на лице отражались одновременно интерес и недоверие. Виктор чувствовал — так обычных подозреваемых не водят. Так водят либо маньяков, либо еще кого… пострашнее. А кого уж, страшнее-то? Значит, есть кого…

Лишь несколько дней спустя Виктор понял причину странного отношения к нему капитана, да и не только капитана; были другие милиционеры, и все смотрели на него, как на диковинное чудо.

Причину он понял, когда его привели на допрос к следователю, и он посмотрел в висевшее на стене зеркало. Увидев в нем себя, парень поразился собственному взгляду: глаза излучали сплошную черноту.

Виктор робко приблизился к зеркалу, пристально всматриваясь в свое отражение. Белки его глаз, равно как и зрачки, были абсолютно черными. Создавалось впечатление, будто зрачков нет вообще, — они сливались с белками и отражали тусклый свет казенных лампочек, подобно кристаллам дымчатого кварца.

«Если ты заглядываешь в бездну, то бездна заглядывает в тебя», — вспомнилось ему чье-то изречение.

Совсем недавно он действительно заглянул в бездну, бездна заглянула в него, а теперь, выходит, таращилась на окружающий мир через его глаза собственным взглядом.

Эта чернота не походила даже на взгляд крысы. Однажды Виктор заходил в зоомагазин и видел там белых крысят. У одних глаза имели красный цвет, у других — черный.

Глаза крысы были холодными, но живыми, а подобная пустота, которую он наблюдал в своих глазницах, могла принадлежать только… чудовищу… оборотню, одним словом — слуге Болотного зверя!

Виктор и чувствовал себя чудовищем, порождением Болота. Видимо, какая-то частичка дьявольской трясины невидимой занозой проникла в его сущность.

Одновременно он вспомнил кондукторшу, которой платил за билет, сев на автобус в Конино. Та не демонстрировала такого отношения к нему, которое проявляли сейчас сотрудники милиции. Видимо, в то время чернота его глаз еще не проявилась. Ну, правильно! На каждый процесс, в том числе и превращения в оборотня нужно было время, а, может, и еще что-то, — какие-то неуловимые стремления души, которые возникли чуть позже.