Владимир Алеников - Сумерки в спальном районе

Но в этот момент какой-то очередной мерзкий мальчишка протиснулся вперед, больно наступив при этом Никите на ногу, и стал кричать медведю что-то совершенно идиотское. Лесной гигант повернул голову, печально посмотрел на кричавшего, но никак на гнусные выкрики не отреагировал, в очередной раз поразив Никиту своим благородством.

Однако, сколько потом Никита ни пытался, контакта у них уже больше не получилось. Медведь то ли сознательно, то ли невольно уходил от встречного взгляда, а потом и вовсе удалился в угол клетки и отвернулся, раздумывая о чем-то своем, похоже, не слишком веселом. Может быть, вспоминал жизнь в лесу, не исключено, что надеялся когда-нибудь туда вернуться.

Без надежды ведь жить невозможно, независимо от того, кто ты — человек или зверь.

Так возбужденно рассуждал про себя Никита Бабахин, вышагивая по темному пустырю по направлению к дому.

И весь остаток этого удивительного дня вспоминал он проникший в самую душу понимающий взгляд медведя.

Людмила Борисовна Курочкина озабоченно взглянула на часы. Кирилл обещал вернуться с авансом через пару часов. Хорошо бы, чтобы он пришел до того, как вернется Ефим. Людмила Борисовна не любила, когда клиенты сталкивались с Курочкиным. Она всегда стеснялась мешковатого облика мужа, его вечно любопытствующего, въедливого взгляда. Когда-то она сделала роковую ошибку, впустила его в свою квартиру, прописала, теперь всю жизнь за это расплачивается. Не надо было его прописывать. А сейчас уже ничего не поделаешь — не размениваться же!

Короткий период, когда профессия супруга вызывала у нее интерес и уважение, закончился давным-давно.

А после того как застукала его с биноклем, Людмила Борисовна думала о нем не иначе как с брезгливостью. Он ведь даже ее как-то заставил подглядывать, и она согласилась в конце концов, просто чтобы избежать очередного скандала, от которых устала донельзя.

В ее представлении Ефим Валерьевич был чем-то сродни питавшимся падалью шакалам, которых недавно показывали в передаче «В мире животных». Во всяком случае, она тогда поймала себя на том, что эти противные звери вызывали у нее примерно те же чувства, что и муж.

Разговаривали супруги крайне редко, а об интимных отношениях с Курочкиным Людмила Борисовна вспоминала с содроганием. Слава богу, что он уже много лет к ней не прикасается. Иначе жизнь с ним вообще стала бы нестерпимой.

Людмила Борисовна тяжело вздохнула и снова покосилась на стенные часы. Вообще-то можно было бы уже начать кроить, но она из принципа решила дождаться денег. Раз уж заявила этой наглой твари, что без аванса не работает, то и нечего спешить. Таких надо сразу ставить на место! И все же не давало покоя впечатление, что где-то она ее раньше видела…

И вдруг Людмила Борисовна поняла, отчего Света казалась ей столь знакомой.

На прошлой неделе по телевизору показывали старый черно-белый фильм «Ночи Кабирии». Вообще-то она не любила старые фильмы, но этот портнихе неожиданно понравился. Он показался ей очень даже жизненным.

Кабирия была обыкновенной проституткой где-то на севере Италии. И все время с ней приключалось что-то плохое. А она не унывала, все равно продолжала на что-то надеяться, даже в самые тяжелые моменты.

Вообще-то Людмила Борисовна презирала проституток. У нее, как у всякой порядочной женщины, от одного вида этих намазанных продажных девок возникало сильное раздражение. Но эта Кабирия, как ни странно, вызвала у нее симпатию, даже сочувствие.

А в конце фильма Людмила Борисовна даже всплакнула из жалости к обманутой в очередной раз Кабирии.

И все ей почему-то вдруг простила — и проституцию ее, и наглость, которой несчастная девушка прикрывала свою обездоленность и ущемленную гордость.

Так вот, несмотря на то что эта Кабирия была итальянка, со всеми присущими этой нации темпераментными жестами и выразительной мимикой, определенное поведение Светы, а именно: ее вызывающая манера разговаривать, напряженные пытливые взгляды, которые портниха иногда ловила, кокетливый, несколько вульгарный смех, раздававшийся в ответ на шутки Кирилла, — навязчиво напоминало девушку из фильма.

И чем дольше Людмила Борисовна размышляла, тем больше она находила сходства. Не внешнего, разумеется. Внешне Кабирия и Света казались совсем непохожи. Их объединяло то, как обе они вели себя. В этом было нечто профессиональное.

Раздался звонок в дверь. Людмила Борисовна резко вскочила с места и проворно заковыляла в прихожую. Это мог быть только Кирилл, муж всегда открывал своим ключом.

— Это я, — застенчиво улыбнувшись, проговорил Кирилл, как только дверь распахнулась. — Вот, принес.

— Проходите, — махнула рукой Людмила Борисовна.

Она снова заметила, какая замечательная улыбка была у этого мальчика, все его лицо словно освещалось изнутри. Как же это его так угораздило — попасться в руки этой сучке…

— А ваша невеста, интересно, чем занимается? — как бы невзначай спросила Людмила Борисовна, пересчитывая деньги.

— Света танцует, — прозвучал несколько смущенный ответ. — Ну, в смысле профессионально. Выступает там в разных клубах, на концертах…

Портниха кивнула. Все теперь было ясно. Понятно, где она танцует и где он ее подцепил. Как она сразу не догадалась. Типичная стриптизерка! А все стриптизерки — бляди, это же известно!

— А вы? Тоже танцуете?

— Да нет, что вы, — снова улыбнулся Кирилл. — Я — актер. Щепкинское закончил. В этом году.

— Ах вот как? — удивленно крякнула Людмила Борисовна. Люди искусства издавна вызывали у нее особое почтение. — И где же вы работаете, если не секрет, конечно?

— Да какой там секрет, — пожал плечами Кирилл. — Так, снимаюсь иногда в сериалах. Когда все наши в театры показывались, я болел: у меня гепатит «А» был, ну, желтуха, короче. Так что провалялся тогда в инфекционной почти месяц, а когда вышел, все показы уже кончились. Так я и пролетел.

Людмила Борисовна понимающе кивнула. Ей определенно импонировала та откровенность, с которой юноша рассказывал о себе. Он не пытался бравировать своей профессией или, напротив, вызвать жалость к себе, был на редкость естественен, прост.

— А вы давно знакомы с вашей невестой? — не удержалась она.

— Со Светой? Да уже больше двух месяцев. Мы седьмого августа познакомились.

— Она что у вас, не москвичка?

— Нет, что вы. Она из Кривого Рога. Ну я побежал? Вы ведь теперь сразу приступите, да?

— Конечно. Привет Аркадию Львовичу. — Она протянула ему блокнот и ручку: — Оставьте мне ваш телефон, я вам позвоню насчет примерки.

— Ой, разумеется. Спасибо вам. Я напишу мобильный, а то домашнего у нас пока нет. Вот, пожалуйста…