Дуглас Кеннеди - Крупным планом

— Бен, познакомься с Джорданом Лонгфеллоу, моим редактором. Бен наш сосед в Нью-Кройдоне.

— Почти сосед, — поправил я (на самом деле она со своим клятым мужем живет примерно в миле от нас).

— Выбрался в город? — спросила она. — Шопинг?

— Вот камеру купил, — признался я.

Она повернулась к своему модному спутнику:

— Бен — фотограф и одновременно случайно юрист. Ты ведь печатаешь юристов, не правда ли, Джордан?

Он сверкнул зубами.

— Кое-кто из моих лучших авторов — юристы, — сказал он. — Вы писатель, Бен?

— Он пишет завещания, — сказала Венди.

Мне хотелось ее придушить. Но вместо этого я выдавил улыбку. Джордан взглянул на часы.

— Пора бежать, — сказала Венди. — Большое редакционное совещание по поводу новой книги. Вы с Бет придете к Хартли в субботу?

Сидя в такси на пути в офис, я еле сдерживался, чтобы не высадить кулаком стекло. Бен — фотограф и одновременно случайно юрист. Большое редакционное совещание по поводу новой книги. И Пулицеровская премия за 1995 год присуждается гребаной Венди Хэмингуэй за «триста шестьдесят пять рецептов мясного рулета».

Я перестал злиться где-то около пяти, после трех часов напряженной работы над остатками доверительного управления, когда мне позвонила Эстелл:

— Ваша жена на второй линии, мистер Брэдфорд.

Я почувствовал, как взыграл адреналин. Постарайся говорить спокойно, без раздражения.

— Привет, — сказал я.

— Не вовремя позвонила? — спросила она на удивление приятным тоном.

— Ничего подобного.

— Просто… меня с детками пригласила на ужин Джейн Сигрейв…

— Без проблем. Я собирался поработать попозже, вернуться поездом в семь сорок.

— Если хочешь, я оставлю тебе что-нибудь на ужин…

— Надо же, мы практически цивилизованно разговариваем.

— Мне пива достаточно.

Бет Брэдфорд рассмеялась. Это уже обнадеживало.

— Хороший день? — спросила она.

Благодарю тебя, Боже! Впервые за две недели она сказала мне что-то приятное. Я решил не говорить ничего о Джеке.

— Средне. Эстелл загребли за торговлю кокаином. В остальном…

Бет Брэдфорд снова рассмеялась. Наконец-то был объявлен мир.

— А ты как? — спросил я. — Чем ты занималась?

— Да ничем особенно. Приятный ленч с Венди в Гринвиче.

— Венди Вэггонер? — уточнил я.

— Единственной и неповторимой, — хихикнула Бет.

Я постарался сохранить спокойствие:

— Ну и как там Венди?

Неожиданно мы снова начали ладить. Появившись в тот вечер дома, я получил поцелуй и предложение очень сухого мартини. (Предложение я принял.) Она спросила меня, как прошел день, и очень сокрушалась, когда я рассказал ей о Джеке. Она вроде бы осталась довольна моим сообщением о возможном полноправном партнерстве и с воодушевлением рассказывала о диване, который обнаружила в одном из магазинов и который якобы когда-то стоял в кабинете Ральфа Альдо Эмерсона. [14] Ральф Эмерсон (1803–1882), американский эссеист, поэт и философ. Она сделала мне омлет с травами и открыла бутылку Пино нуар, очень приличного вина из Напы. Мы обсудили положительные и отрицательные качества Фионы, нашей няни из Корка (кстати, тоже легальной), которая была очень привязана к обоим мальчикам, но не отличалась личной чистоплотностью. Мы посмеялись над Адамом, который сказал Фионе, что, когда вырастет, станет пожарной машиной. Отправились спать. Мы занялись любовью впервые за сто пятьдесят шесть дней. Без особой страсти, заметьте. Цивилизованно. Все в этот вечер было цивилизованно. Настолько цивилизованно, что я так и не спросил ее насчет «ленча» с Венди.

Ночь удалось проспать спокойно (чудо из чудес). Встав утром, она меня поцеловала. Предложила сделать французские тосты на завтрак (я отказался, сославшись на большое содержание углеводов). Цивилизованный разговор за мюсли и свежими манго. Приятное утреннее времяпровождение с мальчиками. Напоминание о наших планах на выходные. (Хочу сходить в кино в Гринвиче… Вечеринка у Хартли начинается в семь. Фиона придет, чтобы посидеть с детьми… Было бы неплохо сводить мальчиков в воскресенье в «Таинственный порт»… В «Нова Скотия» большие скидки на семгу, думаю, она прекрасно пойдет под то фантастическое белое вино из Новой Зеландии, которое я открыла..) Поцелуй в губы, когда я выходил из дому.

Я должен был почувствовать облегчение: после долгих месяцев домашних заморозков наконец наступила оттепель. И видит Бог, как мне хотелось, чтобы Бет вдруг решила, что враждебность между нами — зло и что я стою того, чтобы ей нравиться.

Но. Но. Но. Я знал, что этот резкий поворот не случаен. Что дело вовсе не во внезапном решении Бет спасти наш брак. Я знал…

— Что-нибудь на сегодня намечается? — спросил я, перед тем как выйти из дому.

Она на долю секунды отвела глаза. Вот теперь я знал уже наверняка.

— Может быть, я смотаюсь в «Колониальный сарай», — сказала она, имея в виду антикварный магазин в Уэстпорте, хозяин которого, весьма вероятно, считал Бет главным источником своих доходов. — У Стива есть сейчас этот диван, о котором я тебе рассказывала. Но на него много покупателей, ведь он из кабинета Эмерсона и все такое, так что он может держать его для меня только до вечера сегодняшнего дня.

— Сколько? — спросил я.

Она снова отвела глаза:

— Тысяча четыреста пятьдесят.

— Покупай, — предложил я.

— Дорогой… — ласково сказала она и коснулась губами моих губ. — Ты такой добрый.

Я был настолько добрым, что, как только добрался до офиса, тут же позвонил в справочную службу Уэстпорта, Коннектикут, и узнал номер телефона этого антикварного сарая. Позвонил, но попал на автоответчик, который сообщил мне, что звонить стоит после того, как магазин откроется, в десять часов. Прошел час, я пытался сосредоточиться на работе, а именно: на претензиях недовольной приемной дочери крупного держателя акций, у которого прошлой осенью случился обширный инфаркт, когда акции Ар-си-эй рекордно низко упали.

…в связи с тем, что указания покойного относительно долей наследства, причитающегося наследникам, не дают возможности выплатить эти деньги названным родственникам…

Я отшвырнул документ в сторону. $315 000 в год за то, чтобы читать подобную ахинею. Я прошел к шкафу, где хранились напитки. («Всегда держи немного алкоголя в офисе, — однажды сказал мне Джек, — на случай, если нужно будет успокоить клиента, узнавшего плохие новости».) Я вытащил бутылку «Блэк Буш», налил себе виски на три пальца и выпил. Затем отправился в свою ванную комнату, тщательно вымыл стакан, почистил зубы и прополоскал рот «листерином». Запах алкоголя в десять часов утра не согласуется с нынешней трезвой корпоративной культурой. И когда виски подействовал, (через девяносто секунд), настало время звонить в Уэстпорт.