Джеймс Твайнинг - Знак Наполеона

Он медлил, ожидая, что фургон начнет тормозить или сверху раздастся крик, сигнализируя о том, что дыру заметили. Ничего не происходило. Том взглянул на экран — охранник читал газету и потягивал кофе из термоса. Том облегченно выдохнул. Пока все шло неплохо.

Щелкнув переключателем на видеодисплее, он заменил изображение, транслирующееся в кабину фургона, записью со своего прибора, зациклив несколько предыдущих минут. Теперь только он мог видеть, что на самом деле происходит в кузове.

Вытащив маленький баллончик сжатого газа, он вставил выпускное отверстие в просверленную дыру и открыл подачу. Операция заняла всего несколько секунд — сначала охранник прикрыл глаза, затем его голова упала на грудь, газета выскользнула из разжавшихся пальцев. Газ подействовал.

Улыбнувшись, Том заглушил радио и телефонную связь.

Ферра и Леду непонимающе смотрели на нее, и Дженнифер осознала, что после всего случившегося им нужно гораздо более подробное объяснение.

— Он обманул нас. Меня больше, чем кого бы то ни было еще.

— Что вы имеете в виду?

— Все было подстроено. Он вел себя подозрительно, чтобы я начала задавать вопросы. Отдал мне свой портфель, рассчитывая, что я загляну внутрь. Он специально сделал так, чтобы я увидела его выходящим из фургона, зная, что я запомню название компании, которой принадлежит автомобиль. Он даже признался в своих планах — ради того, чтобы я пришла к вам, рассказала все и вы мне поверили.

— Он знал, что вы предадите его? — удивленно нахмурился Ферра.

— Он на это рассчитывал, — сказала Дженнифер, чья разочарованность в себе сдерживалась только растущей злостью на Тома. Он использовал ее! С того самого момента, когда они встретились у Лувра, он играл ею. Когда она пыталась прокрутить в мозгу события последних дней, у нее начинала кружиться голова — все надежды были разрушены. — Он рассчитывал на то, что я поверю в его план, поверю в то, что он собирается пробраться в Лувр и украсть «Мону Лизу»! Рассчитывал на то, что я расскажу обо всем вам.

— То есть он не собирался ее красть? — Леду выглядел запутавшимся, обычная уверенность исчезала под воздействием нервотрепки последних часов.

— О нет, он собирался забрать ее, только не из Лувра. Все это время он пытался напугать нас настолько, чтобы вы перевезли картину в другое место. Вероятно, знал о плане эвакуации, о конвое. Он знал, что вы меня послушаете. Скорее всего он решил, что проще украсть картину из бронированного фургона, чем из Лувра.

— Что же нам делать? — Леду посмотрел сначала на Дженнифер, а потом на Ферра, который беспомощно пожал плечами.

— Прикажите конвою разворачиваться и возвращаться, — предложила Дженнифер. — Для картины Лувр — самое безопасное место.

Получив кивок одобрения от Ферра, Леду подошел к системе радиосвязи. Попытался вызвать конвой один раз, второй, а затем поднял глаза, крепко сжав челюсти.

— Не отвечают.

В фургон можно было попасть только одним способом: снизу. В теории все складывалось отлично, учитывая то, что оснащенное твердосплавной пластиной лезвие его маленькой циркулярной пилы могло прорезать шестидюймовую стальную пластину меньше чем за двенадцать секунд, а днище машины в этом месте было толщиной всего три дюйма. На деле все оказывалось немного сложнее.

Помимо того что с пилой было довольно тяжело обращаться, раскачиваясь под движущимся автомобилем, существовала опасность, что кто-то заметит рассыпающиеся по дороге искры. И конечно же, его в любой момент могли услышать — лезвие погружалось в металл с воплями безумной кошки.

Проблема с искрами была решена прикреплением огнеупорного гамака, призванного ловить огненные точки прежде, чем они упадут вниз. Конструкция была далеко не идеальной, но пока неплохо справлялась со своим предназначением. Что касается до шума, Том надеялся, что рев дизельного двигателя и бронированные пластины скроют посторонние звуки.

Глаза Тома слезились от выхлопных газов, горло жгло, словно он глотнул горящего масла, руки затекли и болели. Десять драгоценных минут ушло на то, чтобы вырезать в днище дыру достаточного размера. По ощущениям — вечность.

Втолкнув металлический кругляш в фургон, Том зацепился пальцами за края дыры. Затем, помогая себе локтями, просунул внутрь голову и плечи. Газ уже рассеялся, но охранник все еще сидел, обмякнув, на стуле справа. По левой стенке тянулся ряд запертых ящиков.

Том медленно подтягивал свое тело в подвесной конструкции, пока не смог сесть. Затем он наклонился вперед и устроился так, что оказался лежащим на животе. Наконец резким движением толкнул свое тело вперед, на мгновение коснувшись ногами дороги и быстро подтянув их внутрь. Перекатился на спину, тяжело дыша, пот пропитал всю одежду и резал глаза. Он определенно потерял форму за последний год честной жизни, зато адреналин, бежавший по жилам, словно электрический ток по проводам, приносил теперь заметно больше удовольствия.

Том снова взглянул на часы. Охраняемое здание, куда по инструкции должны были эвакуировать «Мону Лизу», находилось рядом с Сен-Жерменом на северо-западе Парижа; путь туда занимал от двадцати пяти до тридцати минут, если не учитывать возможные пробки и светофоры. Для того чтобы найти картину и выбраться с ней наружу, оставалось меньше пятнадцати минут.

Том подобрался к охраннику и снял с его пояса связку ключей. Тонкий металлический контейнер оказался за третьей дверцей. Он достал его и бережно опустил на пол. Контейнер был закрыт на электронный замок, снабженный стандартной панелью с цифрами. Сунув руку в один из карманов, Том вытащил маленький прибор и закрепил его над панелью. Загорелся маленький дисплей, и прибор принялся перебирать все возможные комбинации цифр в диапазоне от 0000 до 9999. Том задумчиво смотрел на мелькавшие числа, думая о том, что в этот раз хотя бы нет опасности того, что при попытке взлома замок распылит фиолетовую краску на все содержимое ящика, как могло бы случиться при перевозе наличных.

Прибор закончил свою работу раньше, чем ожидалось; замок открылся с приглушенным щелчком. Том улыбнулся, увидев код, высветившийся на экранчике: 1519. Год смерти да Винчи. Вероятно, он смог бы подобрать его сам, если бы попытался. Том положил руку на ящик, глубоко вздохнул и открыл крышку.

Вот она. «Мона Лиза». «Джоконда». Смотрит на него с необычной, ранимой улыбкой. Интересно, много ли людей за все время ее существования имели возможность вот так остаться с ней наедине? Без посторонних, имея возможность смотреть и даже дотронуться… Сейчас она казалась еще более хрупкой и маленькой, чем в Лувре, и Том немного боялся прикасаться к ней.