Грег Лумис - Секрет Пегаса

Конечно, то, что он не видел никого из «них», вовсе не означало, что этих субъектов не было поблизости. Лэнг в полной мере ценил «их» хитрость. Убийца Дженсона вполне мог разделаться с Рейлли в полутемном магазине. Но в стране, где убийства происходят не так часто, как, скажем, в городе Монтгомери, штат Алабама, такой случай вызвал бы куда больше вопросов, чем гибель одного небогатого антиквара. «Они» сделали так, чтобы Лэнг оказался в положении главного подозреваемого.

Когда Рейлли упрячут в каталажку, «они» запросто сумеют отыскать его. Преступная организация, представленная в Европе и Америке, обязательно должна иметь доступ к документам полиции, равно как и в любую тюрьму, куда его могут засунуть. В этом нет никаких сомнений. Куда ему деваться? Ведь никто же не поверит, если человек, подозреваемый в двух убийствах, начнет болтать о заговоре международного масштаба и тайнах, зашифрованных в старинной картине.

Что и говорить, умно…

Лэнг поставил ногу на кстати подвернувшееся невысокое крыльцо и сделал вид, будто завязывает шнурок. Так он мог незаметно для окружающих посмотреть назад. Группа японцев, оживленно щебетавших по-птичьи между собой, непрерывно щелкала фотоаппаратами, снимая все, что оказывалось в поле зрения. Под их прикрытием Лэнг повернул направо, рассчитывая затеряться в суматохе автомобилей, бесчисленных голубей и суетливой толпы на Трафальгарской площади.

У Лэнга все же было одно преимущество, хотя и весьма незначительное. «Они» не знали об окровавленном листе бумаги, на котором было указано название компании, откуда, по всей вероятности, Дженсон получил картину. «Они» убили хозяина магазина, чтобы тот не смог рассказать о том, что знал, и все же просчитались.

На большой, изобилующей магазинами площади Чаринг-Кросс станция метро пряталась у подножия делового здания. Лэнг остановился возле телефона-автомата — ничем не примечательной стальной коробки, точно такой же, какие можно встретить в США. Он подумал, что все старые красные телефонные будки теперь, наверное, украшают американские бары. Ни в каких других местах Рейлли их не видел. Зато теле-фонная книга, в отличие от Штатов, оказалась на месте. Лэнг отыскал нужный номер и набрал его, не забывая присматривать за небольшой сумкой с вещами, которые взял из отеля.

Разговор был очень кратким, но за это время анемичное солнце успело пробиться сквозь тучи. Правда, его появление согревало скорее душу, нежели тело.

Повесив трубку, Лэнг пошел дальше по Стрэнду и вскоре оказался возле увенчанного железным геральдическим грифоном мемориала Темпл-Бар, стоящего на том месте, где изначальный город Лондон соприкоснулся с Вестминстером, после чего Лондоном стали называть уже оба эти поселения. Здесь Стрэнд переходит во Флит-стрит, бывшую еще в недавнем прошлом центром лондонской журналистики.

Но Лэнгу были нужны вовсе не газеты. Кстати, их редакции давно переехали в пригороды: туда и ездить проще, и аренда обходится дешевле, и профсоюзы не так наседают по поводу жалованья сотрудникам.

Рейлли еще раз оглянулся, опасаясь слежки, и свернул на узкую улицу, пожалуй, даже переулок Миддл-Темпл-лейн. Еще более тесный проход вел оттуда в небольшой сквер, окруженный со всех сторон зданиями Темпл-Бара, в которых размещались приемные едва ли не всех лондонских барристеров [65] Барристер — адвокат, имеющий право выступать в высших судах Великобритании. .

Повинуясь памяти, Лэнг поднялся по мраморным ступеням, глубоко и неровно вытертым ногами сотен и тысяч клиентов, надеявшихся найти здесь защиту от несправедливости и имеющих возможность облегчить свои кошельки. Золотые буквы на застекленной сверху двери извещали, что за нею находится барристер Джейкоб Аннулевиц.

Барристер Аннулевиц занимался своими делами в обшарпанной приемной. На двух стульях, обтянутых гобеленом, популярным еще в 1940-х годах, но затертым до такой степени, что узоры было почти невозможно разобрать, громоздились папки с бумагами. Они же были навалены и на видавшем виды столе. Зато другой, стоявший в стороне и принадлежавший секретарю, был на удивление опрятен, хотя и обшарпан. На нем громоздился большой компьютерный монитор — единственная вещь в этом кабинете, напоминавшая о том, что дело происходит в XXI веке.

Впрочем, если юрист и держал секретаря, то на время визита Лэнга ему был предоставлен перерыв.

— Рейлли!

Пожилой человек, показавшийся из-за двери, ведущей во внутренние помещения, был одет в черную мантию, из-под которой выглядывала накрахмаленная белая манишка. Уголки твердого белого воротничка почти упирались в подбородок, а традиционный парик с завитыми волосами красовался на лысой голове, прямо как птичье гнездо на скале.

— Джейкоб! — Лэнг положил сумку и крепко обнял хозяина. — Давно ли ты стал играть в операх Гилберта и Салливана? [66] Композитор Артур Салливан и либреттист Уильям Гилберт — авторы популярных комических опер.

Джейкоб чуть отступил, чтобы хоть немного перевести дыхание, и поинтересовался:

— Вижу, ты все так же умничаешь, да?

— А ты все так же защищаешь безнадежное? — ответил Лэнг, указав на мантию. — Что за наряд? Я думал, ты надеваешь его только в суд, да еще, вместе с маской, на карнавал в День Гая Фокса [67] Гай Фокс — английский дворянин, самый знаменитый участник Порохового заговора против короля Якова I в 1605 году. Имя Гая Фокса увековечено в названиях различных празднеств, посвященных чудесному спасению короля. .

— А откуда, по-твоему, я мог вернуться как раз перед твоим звонком? Из клуба «Мэйфер»?

— Оттуда вряд ли. Разве что они сильно ослабили требования по приему новых членов.

Джейкоб посторонился и пропустил Лэнга в свой кабинет, маленькую комнатушку, где густо стоял застарелый табачный запах. Виноваты в этом были несколько вересковых трубок, пока что лежавших без дела в пепельнице.

— Этого мы не дождемся, — без тени раздражения сказал барристер. — Как и прежде, женщины, евреи и члены парламента от лейбористской партии не допускаются. Еще нужны рекомендации от пяти членов клуба, причем два из которых должны быть покойниками.

Кабинет Джейкоба был так же захламлен, как и приемная. Адвокат приподнял стопку дел, заглянул под нее, положил обратно и взял другую. Под этой обнаружился небольшой деревянный ящичек, куда он положил парик.

— Клубы! Сынам избранного народа среди джентльменов почти так же трудно, как и раньше.

Лэнг снял бумаги с кресла, обтянутого искусственной кожей, и сел.

— Судя по обхвату твоей талии, за последнее время ты пережил не так уж много погромов. Что-то непохоже, чтобы ты так уж рвался в Землю обетованную.