Линвуд Баркли - Происшествие

— Вот поэтому я вынуждена снова задать вопрос: что Энн могла делать на пристани? Возможно, она собиралась повидаться с кем-то еще, прежде чем встретиться с Белиндой?

— Я… не представляю, кто бы это мог быть. — Даррен Слокум снова зарыдал. — Рона, послушай, я больше не могу так… я… у меня много дел…

Ведмор взглянула через лобовое стекло на пикап Даррена, на окне которого была прикреплена табличка о продаже. Из окна гостиной на них смотрела Эмили.

— Наверное, твоя дочь ужасно переживает, — заметила детектив Ведмор.

— Сестра Энн, которая живет в Нью-Хейвене, приехала к нам в пять утра, — ответил он. — Помогает все устроить.

Ведмор похлопала Слокума по руке.

— Ты же знаешь, мы делаем все возможное.

Слокум посмотрел на нее налитыми кровью глазами:

— Я знаю, знаю.

Слокум проводил взглядом автомобиль Ведмор, а когда тот свернул за угол, вытащил мобильный телефон и набрал номер.

— Алло?

— Белинда?

— О Боже, Даррен, я не могу…

— Послушай меня. Ты должна…

— Я просто вне себя, — задыхаясь, проговорила она. — Сначала явился тот мужчина и начал угрожать мне, а потом в четыре утра позвонил ты и сказал, что Энн…

— Ты можешь заткнуться хоть на секунду? — Когда на другом конце линии повисла пауза, Даррен продолжил: — Ко мне приезжала Рона Ведмор.

— Какая еще Рона?

— Детектив полиции Милфорда. Я знаю ее. И она приедет к тебе, поскольку ей известно о вашем с Энн разговоре и о том, что вы собирались встретиться.

— Но…

— Скажи ей, что вы просто хотели поболтать. Ну… я не знаю… ты поссорилась с Джорджем или еще что-нибудь случилось, и тебе нужно было с кем-то поговорить. И ни слова о делах или о том человеке, который приходил к тебе.

— Но, Даррен, а если он убил Энн? Мы просто не можем…

— Он ее не убивал, — прервал ее Даррен. — Это был несчастный случай. Она упала в воду и ударилась головой. А теперь послушай: ты ни о чем больше не станешь рассказывать. Ни слова. Тебе ясно?

— Да-да. Я все поняла!

— Повтори еще раз, что тебе сказал Глен, когда вы разговаривали прошлым вечером?

— Он сказал… он сказал, что машина не сгорела. Сумочка Шейлы не пострадала. Но конверта там не было.

— Ты точно передала его слова?

— Да… — Голос Белинды сорвался.

Даррен задумался.

— Возможно, деньги все-таки уцелели. — Он помолчал. — И не исключено, что Глен уже нашел их.

Мобильный Келли лежал рядом с ее компьютерной мышкой. Келли нажала последовательно на несколько кнопок, а затем передала его мне.

— Я поставила паузу, — объяснила Келли.

Изображение на маленьком экране представляло собой узкую вертикальную щель, похожую на перевернутое отверстие почтового ящика. На этом кадре я сумел рассмотреть спальню и на заднем плане кровать.

— Почему такая картинка? — поинтересовался я.

— Дверца шкафа была чуть-чуть приоткрыта, я снимала через щелочку, — ответила Келли.

— Понятно. А как это включить?

— Нажми на… дай сюда.

Она поколдовала над телефоном и снова запустила воспроизведение. Вероятно, рука у Келли слегка дрожала, когда она снимала все это, поскольку узкое изображение двигалось из стороны в сторону, а кровать поднималась то вверх, то вниз.

Дверь позади кровати открылась.

— Это вошла мама Эмили, — комментировала Келли. — Так, сейчас она сядет на кровать.

Женщину отделяли от шкафа какие-нибудь четыре фута. Она потянула руку, но камера не смогла зафиксировать, что именно она собиралась взять, затем в руке у нее появилась телефонная трубка. Энн набрала номер и приложила к уху.

Слышно было очень плохо.

«Привет, — сказала Энн Слокум. — Ты можешь говорить? Да, я одна».

— Нельзя ли сделать погромче? — спросил я.

Келли нахмурилась:

— Вообще-то нет.

«…надеюсь, твои запястья уже в порядке, — сказала Энн. — Носи длинные рукава, пока отметины не исчезнут».

— Видишь? — спросила Келли. — Она не больна. Она даже не кашляет.

«…что касается следующего раза… может, в среду?..»

— Вот тогда ей и позвонил кто-то еще.

— Тсс…

«…я перезвоню позже… Алло?»

— Вот.

— Тише, Келли.

— Вот сейчас она должна оглянуться и…

— Тсс!

«…отказываюсь от новой сделки, если тебе больше нечего предложить…» — В этот момент Энн посмотрела в сторону шкафа.

Экран погас.

— Что случилось? — спросил я.

— Я спрятала телефон. Когда она взглянула на меня. Я испугалась.

— Тогда она и прекратила разговор?

— Нет, она меня еще не заметила, поэтому продолжала говорить. Я тебе рассказывала. Она очень разозлилась.

Я вернул дочери мобильный.

— Ты можешь перекинуть это на компьютер? — Келли кивнула. — А потом отправишь мне по электронной почте? Например прикрепленным файлом? — Она снова кивнула. — Сделай это.

— У меня будут неприятности?

— Нет.

— Почему ты хочешь, чтобы я отправила тебе видео?

— Просто… возможно, потом у меня появится необходимость посмотреть его еще раз.

Снизу послышался голос Фионы:

— У вас все хорошо?

— Минутку! — крикнул я.

Келли прикусила нижнюю губу и спросила:

— А что мне делать с бабушкой и Маркусом?

— Поступай как хочешь.

Она колебалась.

— Раз я ничем не могу помочь Эмили, думаю, мне стоит с ними прогуляться. Но ты… не поможешь мне кое в чем?

— Конечно. Что тебе нужно?

— Ты узнаешь, что случилось с мамой Эмили?

Я не был уверен, что хочу ввязываться в это, однако пообещал:

— Обязательно скажу тебе, если выясню.

— Что у вас стряслось? — спросила Фиона, когда я спустился вниз.

Я поделился с ними той скудной информацией, которой располагал. У подруги Келли умерла мама, но я не знал, при каких обстоятельствах.

— Бедная девочка, — посочувствовал Маркус, имея в виду Келли, а не Эмили. — Все одно к одному.

— Уверен: скоро мы выясним, что случилось. Об этом обязательно сообщат в новостях и напишут в газете, а также на Фейсбуке. Возможно, Келли получит сообщение прежде, чем мы сможем что-нибудь разузнать.

— Она поедет с нами? — Фиона не хотела, чтобы эта трагедия разрушила ее планы провести день с внучкой.

Через пятнадцать минут Келли вприпрыжку спустилась по лестнице, одетая и готовая к прогулке. Однако прежде чем они сели в «кадиллак» Маркуса и уехали, Келли попрощалась со мной на кухне и обняла меня. Я опустился на колено и стер слезы с ее щек.

— У моих знакомых никогда не умирали мамы, — прошептала она. — Я знаю, как сейчас грустно Эмили.

— Да, но она сильная, как и ты. И справится.

Келли кивнула, но уголки ее губ дрожали.

— Можешь не ездить с ними, если у тебя нет настроения, — сказал я.

— Нет, все в порядке, папуля. Но я не хочу жить с ними. Я хочу жить здесь, дома, с тобой.

Оставшись один, я заварил кофе. Обычно этим занималась Шейла, и у меня до сих пор не всегда получалось сделать все правильно — я не мог рассчитать количество ложек, не всегда спускал воду из крана до тех пор, пока она не становилась совсем ледяной, прежде чем залить ею кофе. Нацедив себе чашку, я вышел на веранду. День был прохладным, но я накинул легкую куртку и чувствовал себя хорошо в такой бодрящей атмосфере. Усевшись, я отхлебнул кофе. Он оказался не таким вкусным, как у Шейлы, но вполне пригодным для питья. Большего от кофе я и не ждал.