Крейг Расселл - Вечная месть

21.10. Полицайпрезидиум, Гамбург

Фабелю было совершенно ясно, что сидящий в комнате для допросов бледнолицый светловолосый молодой парень не имеет никакого отношения к убийству Ганса Йохима Хаузера. Леонард Шулер смахивал на ослепленного светом фар зверька. Фабель прочел в криминальном досье парня, что он мелкий преступник, значит, попросту не тянет на роль убийцы Хаузера.

Фабель прислонился к стене у двери комнаты. Вести допрос он поручил Анне и Хэнку.

— Не слышал я ничего ни о каком убийстве, — заявил Шулер. Его глаза метались от одного полицейского к другому, он словно искал подтверждения, что ему верят. — Ну то есть я слышал, что этого Хаузера грохнули, но, до того как меня взяли, я знать не знал, что это от его дома я угнал велик.

— Ну что ж, — улыбнулась Анна. — Плохая новость для тебя в том, что ты единственный подозреваемый на данный момент. Герр Хаузер прикрепил свой велосипед на цепочку, когда приехал домой примерно в десять вечера, а уборщица обнаружила несчастного уже без волос в девять утра. Таким образом, нам известен один человек, точно находившийся около него в этот временной промежуток. Ты.

— Да не был я около него! — возразил Шулер. — Ноги моей не было в квартире. Я просто увидел велик и спер.

— Во сколько точно это было? — спросил Хэнк.

— Где-то около одиннадцати — половины двенадцатого. Я пил с друзьями, ну и, наверное, малость перебрал. Шел по улице и увидел велик. Вот и подумал: за каким… мне идти пешком, если могу доехать? Это же просто шутка. Ну схохмил я. Велик был на цепочке, но я сумел открыть замок.

— Чем? Судя по тому, что нам удалось выяснить, герр Хаузер очень дорожил своим велосипедом, и я могу предположить, замок у него довольно надежный.

— У меня с собой была отвертка… — Шулер помолчал. — Ну и кусачки.

— То есть ты обычно ходишь выпить с друзьями с полными карманами инструментов? — Хэнк выложил на стол пластиковый пакет для хранения улик. — Все это было при тебе во время ареста… Отвертка, кусачки, полотно ножовки и — что самое интересное — две пары одноразовых латексных хирургических перчаток. Я никак не могу сообразить, то ли ты дежурный столяр, то ли работающий в ночную смену хирург.

Шулер снова посмотрел на Хэнка, потом на Анну, словно надеясь получить от них подсказку, как себя вести.

— Слушай, Леонард, — продолжил Хэнк. — У тебя три судимости за проникновение в чужое жилище и одна — за кражу машины. Вот почему ты ударился в бега, когда полицейская машина пыталась тебя догнать. Не из-за того, что ехал на краденом велосипеде, — ты мог спокойно заявить, что нашел его где-нибудь. Ты присматривал квартиру для взлома, как и в ту ночь, когда украл велик. И мне с трудом верится, что тебе не пришло в голову пошуршать по окрестностям, прикидывая, нет ли еще чего, что можно спереть.

— Да говорю же… Я и близко не подходил к квартире Хаузера. Слегка ужрался, ну и тиснул велик. Господи ты Боже мой, вы что, и впрямь думаете, я бы стал на нем рассекать, если бы грохнул хозяина?

— Верно замечено… — Фабель оторвался от стенки, взял стул и сел рядом с Шулером. Наклонившись поближе к молодому человеку, он спокойно, со взвешенной угрозой продолжил: — Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушал, Леонард, и четко понял, о чем я говорю. Я охочусь за людьми. И в этом конкретном случае я охочусь за весьма специфическим человеком. Как и я, он тоже охотник за другими людьми. Разница в том, что он подкрадывается к ним, хватает и делает с ними вот это…

Фабель, взглянув на Анну, нетерпеливо прищелкнул пальцами. Та протянула ему досье с фотографиями, сделанными на месте преступления. Фабель вынул один снимок и сунул Шулеру под самый нос. Так близко, что молодой воришка вынужден был отодвинуться. Когда Шулер посмотрел на фото, его передернуло от отвращения. Фабель отодвинул фотографию и показал следующую:

— Видишь, что делает этот парень? Вот кто меня интересует, Леонард. Вот кого я ищу. Ты же лишь жалкий кусок дерьма у меня под ногами. — Фабель откинулся на спинку стула. — Я считаю, что всегда надо обрисовать перспективу в таких делах. И просто хочу, чтобы ты это понял. Ты ведь понимаешь, а, Леонард?

Шулер молча кивнул. Возникла секундная пауза.

— А еще я хочу, чтобы ты понял следующее. — Фабель положил оба снимка на стол. Как и на всех фотографиях с места преступления, цвета на сделанных со вспышкой снимках были яркими и четкими. Мертвые глаза Ганса Йохима Хаузера и Гюнтера Грибеля смотрели в потолок. — Если ты не убедишь меня в ближайшие две минуты, что говоришь чистую правду, знаешь, что я сделаю?

— Нет… — Шулер пытался скрыть испуг. Безуспешно. — Нет… Что вы сделаете?

Фабель встал.

— Я тебя отпущу.

Шулер растерянно хихикнул, посмотрев на Анну и Хэнка. Оба сохраняли полную невозмутимость.

— Я позволю тебе уйти отсюда, — продолжил Фабель, — и позабочусь, чтобы как можно больше народу узнало, что ты главный свидетель по этому делу. Может, я даже позволю какой-нибудь наименее щепетильной из городских газет посчитать, что им удалось выманить у меня твое имя и адрес. Ну а потом… — Фабель жестоко усмехнулся. — А потом, Леонард, мальчик мой, тебе больше никогда не придется нас опасаться. Как уже сказал, я не охочусь на мелкую рыбешку вроде тебя, но могу использовать как приманку. — Фабель снова наклонился к Шулеру. — Ты не понимаешь этого человека. И ни малейшего представления не имеешь о том, как он мыслит. А я его знаю. Я преследовал многих похожих на него убийц. Очень многих. И должен тебе сказать, они смотрят на мир и ощущают его не так, как мы. Некоторые вообще не испытывают страха. Честно. Некоторые — вообще-то большинство — убивают, просто чтобы посмотреть, как кто-то умирает. И лишь немногие из них смакуют смерть так же, как мы смакуем хорошее вино или вкусную еду. Это значит, они любят продлевать удовольствие. Наслаждаться каждым мгновением. И поверь мне, Леонард… если мой приятель поверит, что ты можешь навести нас на него, что ты, возможно, его видел, а он тебя не заметил, он не задумываясь отловит тебя и убьет. Но он не просто убивает. Только представь, каково это — быть привязанным к стулу, когда он надрезает тебе скальп и срывает с твоей головы. И эта боль, этот ужас будут последним, что ты испытаешь в жизни. Вечное мгновение. О нет, Леонард, он не станет тебя просто убивать. Сначала он заберет тебя с собой в ад. — Фабель встал и указал рукой на дверь: — Так что, Леонард, хочешь, чтобы я тебя отпустил?..

Шулер решительно потряс головой:

— Я все вам расскажу. Все, что знаю. Только позаботьтесь, чтобы мое имя нигде не засветилось.

Фабель улыбнулся:

— Вот и молодец. — Направившись к дверям, он обратился к Анне и Хэнку: — Оставляю это на вас…