Крейг Расселл - Вечная месть

— Его прошлое как террориста. — В голосе Фишманн зазвучала горечь. — Политические амбиции Мюллер-Фойта простираются куда дальше сената Гамбурга. У него очень большие амбиции. Он уже объявил войну человеку, бывшему его ближайшим политическим союзником, первому мэру Гансу Шрайберу, просто потому, что видит в нем потенциального соперника в дальнейшем пути. Пути, который, как Мюллер-Фойт надеется, приведет его в Берлин. И его амбиции оскорбительны, потому что у меня нет никаких сомнений: это он был за рулем машины, на которой похитили промышленника Торстена Видлера, а затем и убили.

— Мне известны ваши высказывания о сенаторе Мюллер-Фойте. Знаю также, что жена Ганса Шрайбера вас цитировала. Но есть ли у вас доказательства?

— Что до фрау Шрайбер… Я нахожу политические амбиции ее мужа лишь чуть менее тошнотворными, чем амбиции Мюллер-Фойта. Конечно, Шрайбер использует меня в своих целях, но жене мэра удалось привлечь такое внимание к этому вопросу, которого мне бы сроду не добиться. А насчет вашего вопроса… Нет, у меня нет доказательств, которые можно было бы предоставить суду. Но я над этим работаю. Вам наверняка известно, как тяжело заниматься старым делом, когда все следы давно остыли.

— Да уж знаю, — кисло улыбнулся Фабель. Он вспомнил множество «висяков», которые ему довелось открывать заново. А заодно он припомнил забытое обязательство отыскать семью парня, шестьдесят лет пролежавшего в сухом песке порта.

— Все, что я делала прежде, все те люди, чье политическое прошлое я выставила на всеобщее обозрение… Все это — лишь подготовка к уничтожению репутации Мюллер-Фойта, и, если повезет, мне удастся отдать его под суд за совершенные преступления. Быть может, мы сможем добиться этого вместе с вами, герр гаупткомиссар.

— Но почему Мюллер-Фойт? Почему именно его вы избрали мишенью?

На лице Ингрид Фишманн появилось выражение горькой холодной решимости. Она выдвинула ящик стола, вынула оттуда две фотографии и протянула Фабелю. На первой был черный лимузин, «мерседес» модели 1970-х. Он стоял возле большого офисного здания, и шофер в черной униформе держал открытой заднюю дверь для мужчины средних лет в очках в черной оправе с толстыми стеклами.

— Торстен Видлер? — спросил Фабель.

Фишманн кивнула:

— И его шофер.

На втором снимке был тот же автомобиль, но уже более крупным планом и на гравийной дорожке. Фабель увидел того же шофера, но на сей раз без фуражки и кителя. «Мерседес» сверкал на солнце, а возле переднего колеса — ведерко с тряпкой. Фабель присмотрелся к фотографии и мгновенно все понял. Шофер прервал мойку машины и присел на корточки рядом с маленькой девочкой лет шести-семи, своей дочерью.

— И опять шофер герра Видлера, — сказала Ингрид Фишманн. — Вильгельм Фишманн.

— Понятно. — Фабель вернул ей снимки. — Мне очень жаль.

— Смерть Торстена Видлера была на первых полосах всех газет. Мой отец остался парализованным после нападения и не удостоился внимания, кроме краткого упоминания. Он умер от последствий ран, герр Фабель, но проболел больше пяти лет. И это уничтожило мою мать тоже. Я выросла в доме, где не было радости. И все только потому, что кучка сопляков с идиотскими идеями в башке посчитала оправданным уничтожение любой жизни, подвернувшейся им под руку, когда они выполняли свою так называемую миссию.

— Я понимаю. И мне действительно очень жаль. Вы совершенно уверены, что Мюллер-Фойт был в этом замешан?

— Да. Группировка, совершившая нападение, — это не «Группа радикальных акций», а одна из мелких отколовшихся кучек, которых тогда было пруд пруди. Единственное, что отличало их от остальных, — более поэтичное название. Все остальные были одержимы аббревиатурами. Кстати, а вам известно, что «Фракция Красной армии» выбрала это название потому, что начальные буквы совпадают с английской аббревиатурой Военно-воздушных сил Великобритании? Черный юмор, знаете ли. ВВС Великобритании вышибли из Германии нацизм. А новая группировка видела своей целью вышибить и окончательно добить фашизм и капитализм из Западной Германии. Ну и, конечно, тут прямая связь с бандой, созданной Свенссоном. Но та группировка предпочла более эзотерический вариант. Они называли себя «Восставшие». Их лидером был Франц Мюльхаус, известный также как Рыжий Франц.

Фабель тут же вспомнил. Еще один Рыжий Франц, вызывавший ужас. Рыжий Франц Мюльхаус был представителем самого экстремального крыла «леваков». Фабель вспомнил картинку, что видел в кабинете Шевертса, с изображением первого Рыжего Франца, болотной мумии, на протяжении столетий спавшей в холодной темной мути торфяного болота.

— Мюльхауса и его группу трудно классифицировать, — продолжила Ингрид Фишманн. — Им не доверяли даже другие группировки экстремальных «леваков»-анархистов. Некоторые считают, что эта группа вообще не относилась к левым. Они скорее были радикальными «зелеными», что, впрочем, зачастую примерно то же, что и левацкие группы. Но Рыжий Франц и его «Восставшие», по мнению многих, не вносили существенного вклада в протестное движение.

— Почему?

Ингрид Фишманн прикусила губу.

— По многим причинам. У них не было чисто марксистской платформы. Конечно, существовали и другие не совсем чтобы марксистские группы, которые не были союзниками или соратниками «Группы Баадер-Майнхоф», например базировавшиеся в Западном Берлине. «Движение 2 июня» [12] «Движение 2 июня» — немецкая леворадикальная партизанская организация. Возникла в начале 1970-х и самораспустилась 2 июня 1980 г., после чего большая часть членов присоединилась к «Фракции Красной армии», а меньшая продолжила самостоятельную деятельность. , более анархистское по своей идеологии. «Восставшие» не очень сотрудничали с «Группой Баадер-Майнхоф», и их идеей была окружающая среда. По тем временам у марксистов, анархистов и «зеленых» было две общие точки соприкосновения: антиядерные протесты 1960-х, ну и, конечно, Вьетнам. Название движения взято в честь дня гибели Бенно Онезорга — студента, застреленного полицейским на мирной демонстрации в Берлине 2 июня 1967 г.

— Но все же были сомнения насчет общих точек соприкосновения с «Восставшими»? — поинтересовался Фабель.

— Совершенно верно. Как и у остальных группировок, их целью были промышленники. Но вовсе не потому, что они капиталисты, а главным образом из-за вреда, который их предприятия наносили окружающей среде. Цели одинаковые, подоплека разная. Можно сказать, «Восставшие» шли иными тропами, чем другие левацкие группировки. Скорее случайно параллельными. Отличный пример — похищение, а затем убийство «Группой Баадер-Майнхоф» Ганса Мартина Шлейера в октябре 1977 года и Торстена Видлера «Восставшими» в начале ноября. Оба эти события относятся к так называемому периоду «Немецкая осень 1977 года». Разница в том, что Шлейер стал мишенью потому, что, во-первых, он бывший нацист и гауптшурмбаннфюрер СС, был в Чехословакии во время войны, а во-вторых, богатый промышленник, исполнительный директор «Даймлер-Бенц» и президент Конфедерации ассоциаций немецких работодателей, обладавший сильными политическими связями с правящей тогда партией ХДС. Ну и, конечно, причиной для шестинедельного пленения, а затем убийства Шлейера послужила история с захватом самолета в Могадишо и самоубийство активистов-«леваков» Распе, Баадера и Энслин в тюрьме «Штаммхайм».